Маг теневой империи - Артем Сокол

За окном грянул гром.

Начинался дождь.

* * *

Предложение поступило неожиданно.

— Алекс де Муар, — декан Артефакторики, старый маг с седыми бакенбардами и вечно поджатыми губами, развернул передо мной пергамент с золотой печатью. — Совет кафедр единогласно рекомендует вас к зачислению в магистратуру.

Я поднял бровь, перебирая в руках чашку с кофе, который уже успел остыть.

— На каком основании?

— На основании того, что вы, несмотря на весь свой… нестандартный подход, — он бросил взгляд на мои руки, где под манжетами мерцали руны, — единственный за последние пятьсот лет, кто смог привести команду простолюдинов к победе и немалый вклад в эту победу был от сделанного вами самолично артефакта.

Кот, свернувшийся на подоконнике кабинета, фыркнул:

— И что, теперь он должен сидеть в душных аудиториях и слушать, как какие-то старики рассуждают о пыльных заклинаниях?

Декан нахмурился, но сдержался.

— Нет. Он будет работать лаборантом на кафедрах Артефакторики и магии жизни. И писать диссертацию.

Я ухмыльнулся.

— О чем?

— О том, что посчитаете нужным.

Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но я кивнул.

— Договорились.

Фургоны и дороги

Мои заводы не простаивали.

Еще до всей этой истории с Советом я начал производство фургонов для путешественников — не просто повозок, а мобильных домов на колесах. Спальные места, мини-кухни, холодильники, даже компактные душевые кабины с подогревом воды от магических кристаллов. Все, что нужно для жизни в дороге.

Каждому из команды Стремалов я подарил по такому фургону.

— Вы серьезно? — Ирма залезла внутрь, осматривая компактную кухню с резервуаром для воды. — Тут даже печь есть!

— Не просто печь, — поправил я. — Артефактная. Греет еду без дров.

Гаррет уже копался в отсеке для инструментов.

— А это что?

— Набор для ремонта. И запасные кристаллы для барьеров.

Лорен скрестил руки.

— И зачем нам все это?

— Потому что вам предстоит объехать пол-империи, — сказал я. — Окраины, глухие деревни, места, куда маги из столицы заглядывают раз в десятилетие.

— И что мы там будем делать? — спросил Элиас.

Я улыбнулся.

— То, что умеете лучше всего. Лечить, защищать, учить. И, чего греха таить, вербовать сторонников.

Кот прыгнул на крышу фургона.

— А я с ними поеду.

— Надолго?

— Пока не надоест.

Тихие дни в академии

Магистратура оказалась… спокойной.

Я работал лаборантом на кафедре Артефакторики, чинил приборы, помогал студентам с проектами и потихоньку собирал материал для диссертации. Тема пока была расплывчатой — что-то о взаимодействии магии и технологий, но я не торопился.

Кафедра магии жизни оказалась интереснее. Там я впервые за долгое время почувствовал, что магия — это не только оружие. Мы работали с исцеляющими рунами, изучали биомагические артефакты, даже пытались создать кристаллы, способные регенерировать ткани. И самое интересное, исследование на тему как можно повысить вероятность рождения мага у пары, где один маг, а другой нет.

Однажды ко мне подошел заведующий кафедрой — высокий, худой маг с пронзительными голубыми глазами.

— Вы не похожи на типичного исследователя, де Муар.

— Потому что я не только исследователь.

— Тогда кто вы?

Я посмотрел на свои руки.

— Инженер.

Он рассмеялся.

— Диссертация у вас будет интересной.

Письма с дороги

Первое письмо от Стремалов пришло через месяц.

«Алекс, ты бы видел их лица! Деревня в двухстах милях от столицы, а у них последний маг был лет двадцать назад. Мы поставили фургон на центральной площади, Ирма организовала медпункт, Гаррет показывал иллюзии детям, а Лорен… Лорен чинил плуги. Да, ты не ослышался. Маг третьего круга, и он чинит плуги. Но, боги, как они нам благодарны.»

Второе письмо было короче:

«Нас попросили остаться еще на неделю. Староста предложил „вознаграждение“ — три курицы и бочку сидра. Кот украл одну курицу.»

Третье письмо пришло с торговым караваном:

«Алекс, мы нашли деревню, где до сих пор верят, что магия — это „дьявольская штука“. Понадобилось три дня, чтобы убедить их, что исцеление — не грех. Зато теперь у нас есть контакты в пяти соседних поселениях. И да, кот подружился с местным „колдуном“ — дедом лет девяноста, который делает зелья из кореньев. Они сидят по вечерам, пьют самогон и спорят о „природе магического“.»

Я улыбался, читая эти письма. Все шло по плану.

Кот и его приключения

Кот возвращался ненадолго — то с караваном, то через портал, который он открывал сам. Он приносил новости, ворчал о глупости деревенских жителей и исчезал снова.

— Ты хотя бы следишь за ними? — спросил я однажды.

— Конечно. Но, боги, они скучные.

— Кто?

— Все. — Он прыгнул на стол и принялся вылизывать лапу. — Ирма слишком серьезная, Гаррет вечно что-то планирует, а Лорен… Лорен теперь мечтает открыть мастерскую по ремонту плугов.

— А Элиас?

— Элиас пишет стихи. Ужасные стихи.

Я рассмеялся.

— И что ты делаешь?

— Я? — Кот зевнул. — Я пугаю местных. Они думают, что я дух леса или что-то в этом роде. Один мужик даже оставил мне миску с молоком у порога.

— И ты выпил?

— Конечно. Я же не варвар.

Диссертация и тени прошлого

Диссертация продвигалась медленно.

Я писал о синтезе магии и технологий, о том, как артефакты могут быть не просто инструментами, а частью повседневной жизни. Но чем глубже я копал, тем чаще натыкался на следы Изначального.

Старые тексты, полустертые записи, даже конструкции некоторых древних артефактов — везде были его следы.

— Он везде, — сказал я однажды коту.

— Конечно. Он же старше этой империи.

— И что он хочет?

Кот посмотрел на меня своими зелеными глазами.

— Ты же знаешь.

Я знал.

Он хотел вернуться.

Последнее письмо

Письмо от Стремалов пришло с опозданием.

«Алекс, что-то не так. В деревнях на севере пропадают люди. Не просто уходят — исчезают без следа. Говорят, что ночью видят тени, которые „ходят без голов“. Мы едем туда. Кот говорит, что это может быть связано с Изначальным. Будь осторожен.»

Последняя запись Стремалов Смартфон вдруг ожил, и я услышал голос Ирмы, прерывающийся от ужаса: "Алекс, мы ошибались! Это не тени — это… ОН собирает их воедино! Мы в деревне Черный Бор, помоги…" Связь прервалась.

Я убрал смартфон и подошел к окну.

На горизонте сгущались тучи.

* * *

Я не стал ждать.

Через два часа после получения сообщения я уже стоял на пороге кабинета декана Артефакторики, держа в руках заявление о срочном отъезде.

— Вы понимаете, что это ставит под угрозу вашу диссертацию? — Декан смотрел на меня через очки, его пальцы постукивали по столу.

— Я вернусь.

— А если нет?

Я ухмыльнулся.

— Тогда считайте, что моя диссертация — это практическое