Маг теневой империи - Артем Сокол
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тень
Та самая, что я видел во сне.
Она поднялась за спинами Совета, огромная, бесформенная, с глазами-звёздами.
— Ты освободил меня.
Толпа ахнула. Маги на трибунах в ужасе отпрянули.
Но я не испугался.
Потому что это был план.
— Нет, — я улыбнулся. — Я просто показал всем, кто ты есть на самом деле.
И тогда тьма за спиной Совета дрогнула — и начала поглощать их самих.
* * *
Тишина
Она длилась всего мгновение, но казалось, будто время остановилось. Тысячи глаз уставились на тень, что поднялась за спинами Совета Девяти. Их серые мантии колыхались, будто их кто-то дергал за невидимые нити, а капюшоны спадали, обнажая лица — не живые, не мертвые, а пустые. Будто под масками не было ничего, кроме той же тьмы, что теперь пожирала их самих.
— Что это?! — крикнул кто-то из магов на трибунах.
— Они… они не люди!
— Они нас обманывали!
Гул нарастал, как волна перед штормом. Я стоял в центре арены, сжимая артефакт в руке, и чувствовал, как магия вокруг меня меняется. Она больше не текла по каналам, проложенным Советом. Она была свободной. Живой.
И маги это почувствовали.
Освобождение
Первым поднялся старый маг в синих одеждах — преподаватель Академии, один из тех, кто учил нас «правильному» использованию магии. Его руки дрожали, но не от страха, а от ярости.
— Вы… вы все это время контролировали нас? — его голос гремел, усиленный заклинанием, которое теперь работало без привычного сопротивления. — Вы брали с нас налог за каждое заклинание? За каждую искру магии?
Совет молчал. Их фигуры корчились, сливаясь с тенью, но она уже не подчинялась им. Она пожирала их, как огонь пожирает сухую бумагу.
— Отвечайте! — крикнула молодая женщина в мантии боевого мага. Ее руки вспыхнули пламенем — но теперь это было её пламя, чистое, без привычного привкуса чужой воли. — По какому праву?!
Толпа закипела. Маги вскакивали с мест, их голоса сливались в единый рев. Кто-то уже спускался на арену, кто-то заряжал заклинания — но не против нас. Против тех, кто годами правил ими из тени.
Изначальный
Тень за спинами Совета дрогнула. Ее очертания стали четче, и я увидел — нет, почувствовал — что она смотрит на меня.
— Ты думал, что освободил их? — голос звучал у меня в голове, холодный, как лед. — Ты лишь отдал их мне.
Я стиснул зубы.
— Нет. Я показал им правду.
Тень рассмеялась.
— Правду? Они не готовы к правде. Они испугаются. Они начнут убивать друг друга за крохи силы. И тогда…
Ее форма дрогнула, и вдруг она рванулась вперед — не к магу, не к Совету, а к артефакту у меня в руке.
Я едва успел отпрыгнуть.
— Алекс! — крикнул Элиас, но я уже знал, что делать.
Я поднял артефакт и раздавил его.
Разрыв
Мир взорвался белым светом.
Артефакт рассыпался в пыль, но не просто так — он выпустил то, что было внутри. Волну чистого, нефильтрованного магического ядра. Оно ударило по тени, отбрасывая ее назад, и в тот же миг связь между Советом и Изначальным разорвалась.
Серые мантии рухнули на землю, как тряпичные куклы.
А тень…
Она не исчезла.
Она рассмеялась.
— Это только начало, Алекс. Ты не понимаешь, что сделал.
И тогда она растворилась в воздухе, оставив после себя лишь шепот:
— Мы встретимся снова.
Революция
Тишина.
Потом — гул.
Потом — крики.
Маги на трибунах очнулись от шока и начали спускаться на арену. Одни — к телам Совета, другие — к нам. Их лица были искажены яростью, страхом, непониманием.
— Что это было?! — кричал седобородый маг, хватая меня за плащ. — Кто они?!
— Почему мы не чувствовали этого раньше?!
— Они воровали нашу магию?!
Я не ответил. Потому что ответ был очевиден.
— Вы сами видели, — сказал я, и мой голос, усиленный магией, прокатился по арене. — Совет Девяти никогда не правил Империей. Они служили ему. Тени. Изначальному.
— А магия? — кто-то выкрикнул.
— Теперь она ваша.
Толпа замерла.
Потом начался хаос.
Последствия
Кто-то требовал казнить остатки Совета. Кто-то кричал, что это провокация. Кто-то уже пытался применить магию — и удивлялся, что теперь она подчиняется ему полностью.
— Они нас ослабили… — пробормотал старый алхимик, разглядывая свои руки. — Все эти годы… мы использовали лишь часть силы.
— А остальное забирал Совет, — добавила женщина-маг.
— Нет, — я поднял руку. — Не Совет. Тот, кто стоял за ним.
Толпа снова затихла.
— И что теперь? — спросил кто-то.
Я улыбнулся.
— Теперь вы свободны.
Мы ушли с арены под рев толпы. Не в страхе. Не в панике.
В ярости.
Маги больше не верили Совету. Они больше не верили Империи. Они знали правду.
А правда — это первая искра революции.
Кот прыгнул мне на плечо, его глаза сверкали.
— Ну что, гений? Доволен?
Я посмотрел на небо. Где-то вдали, за горизонтом, тьма шептала мое имя.
Но теперь я знал, как с ней бороться.
* * *
Тишина после разрыва связи с Изначальным длилась всего мгновение. Воздух был густым, пропитанным запахом озона и чем-то еще — сладковатым, гнилостным, как разлагающаяся магия. Я стоял среди обломков арены, сжимая в кулаке осколки артефакта, чувствуя, как их острые края впиваются в ладонь. Кровь капала на камень, но я даже не моргнул.
Потому что передо мной шевельнулись тела Совета Девяти.
Они лежали там, где упали — серые мантии раскиданы, как тряпки, капюшоны спали, обнажая лица. Пустые лица. Ни глаз, ни рта, ни даже намека на черты — только гладкая, бледная кожа, будто кто-то стер их личности начисто.
И вдруг — дернулся палец.
Я замер.
— Алекс… — позади меня прошептал Элиас, но я не обернулся. Мое внимание было приковано к одному из тел — тому, что ближе всего. Его рука медленно сжалась в кулак, костяшки побелели от напряжения.
— Это невозможно, — прошипел Гаррет, отступая. — Мы разорвали связь!
— Нет, — сказал кот, шерсть на его загривке встала дыбом. — Мы разорвали их связь. Но не его.
И тогда они начали подниматься.
Не как живые. Не как мертвые. Как марионетки.
Их движения были резкими, угловатыми, будто кто-то дергал за невидимые нити. Один за другим, они вставали на колени, потом на ноги, их головы неестественно запрокидывались назад.
И из их ртов полезли золотые нити.
Сначала тонкие, как паутина. Потом толще, гуще, сплетаясь между собой, образуя мерцающую сеть. Они вились в воздухе, извиваясь, как змеи, и я почувствовал, как по спине пробежал ледяной холод.
— Это
