Борись за нее - Лиз Плам

Элайджа не отвечает; он просто продолжает смотреть прямо перед собой. Пусть я и не вижу его глаза, но зато замечаю, как напряжена его челюсть и поза. Я вижу, насколько сильно он переживает, и хочу, чтобы он открылся мне и позволил помочь.

— Почему ты не хочешь, чтобы я помогла тебе?

— В том месте ты не сможешь помочь, Скарлет.

— Я знаю, что ты от меня что-то скрываешь, хотя и не должен. Послушай, я могу помочь, даже если ты держишь меня в неведении. Конечно, я не могу принять вызов и выйти на ринг, но никогда не стоит недооценивать силу слов! Именно слова в девяти случаях из десяти вытаскивают плохих парней из передряг и спасают от смерти. Ты кино смотрел? Они говорят, говорят, выигрывая время, и…

— Скарлет, — настаивает Элайджа. На этот раз он звучит не так игриво, как обычно. — Ты должна выслушать меня.

— Как я могу слушать, когда ты рассказываешь только половину истории?

— Просто перестань со мной спорить, ладно? — отрезает он. — Ты больше не можешь туда приходить, и точка. Отныне я хожу сам, дерусь сам, делаю все сам. Ясно?

Я потрясена его резким ответом. Он смотрит на меня еще несколько секунд, а потом качает головой и уходит.

После ухода Элайджи я не могу выбросить его слова из головы. Очевидно, есть что-то, что Алехандро рассказал ему той ночью; что-то, что он от меня скрывает. Я думаю, Алехандро в этой истории играет далеко не второстепенную роль. Если Элайджа был так расстроен из-за необходимости драться за деньги, тогда я не понимаю, почему он вдруг лишил меня возможности посещать поединки вместе с ним. Единственная зацепка — удивление Алехандро, вспыхнувшее в тот момент, когда он узнал, что Элайджа продолжает пускать меня на Арену. Я пытаюсь понять, по какой причине Алехандро хочет, чтобы я держалась подальше.

Мои мысли кружат вокруг Элайджи, загадочно говорящего мне, что вся эта история вышла далеко за пределы долга. Однако проблема заключается в том, что я совершенно не понимаю, как и почему. Интуиция подсказывает, что это каким-то образом связано с Максом. Я думаю о швах, которые вчера наложили Элайдже. Он потрясающий боксер, и тот факт, что у него появились серьезные травмы, меня крайне пугает. Должно быть, поединки становятся все более сложными и дорогими. А может, они вообще не стоят денег. Может быть, дело действительно зашло дальше, чем долг Оливера.

Но как?

Что я упускаю?

Я сжимаю челюсть. Как Элайджа мог оставить меня на произвол судьбы, когда я нужна ему больше всего? Я знаю, что сегодня вечером он участвует в поединке. Я просила его зайти, однако он так и не ответил. Я прекрасно понимаю, что он не хотел расстраивать меня ложью и не хотел говорить правду о том, что отправился в клуб.

Я быстро поднимаюсь с дивана и решительно направляюсь к входной двери, по пути хватая куртку и мамины ключи.

Я поеду туда одна. Возможно, это единственный способ получить ответы.

Вот только мои торопливые движения моментально привлекают внимание родителей. Отец ставит фильм на паузу и садится на диван, разглядывая куртку, которую я спешно надеваю.

— Ты куда собралась?

— На ринг.

— Нет, Скарлет, я не разрешаю. Если бы мы знали, что банда до сих пор там, мы бы никогда тебя не отпустили. Мы думали, что они сбежали после попыток полиции докопаться до истины. Я уже молчу о том, что Элайджа заверил меня, будто их там нет.

— У Элайджи сегодня поединок. Я волнуюсь за него, папа. Он ввязывается в сложные поединки без правил. Я нужна ему.

— Он разрешил? Обычно он сам забирает тебя, — скептически замечает мама.

Я хмурюсь, шаркая ногой.

— Он не хочет, чтобы я приезжала.

— Почему?

— Слишком опасно или что-то в этом роде. Я не знаю, — поспешно отвечаю я, пытаясь представить это как пустяк.

— Если даже Элайджа считает, что тебе не стоит идти, тогда я точно не выпущу тебя из дома, — отрезает папа.

— Папа! Я считаю, что в истории Макса есть пробелы, о которых нам неизвестно!

— Скарлет, мы рассказали тебе все, что знаем. Мы скрывали это настолько долго, насколько могли.

— Может быть, вам тоже не все известно.

— Ты не пойдешь.

— Нельзя оставлять Элайджу одного.

— Кевин там, верно?

— Да.

— Отлично, потому что ты не пойдешь.

В приступе гнева я поднимаюсь в свою комнату, громко топая ногами. Мой отец ничего не понимает. Элайджа скрывает от меня вещи, которые, как мне подсказывает интуиция, могут помочь разгадать головоломку жизни Макса. Я должна выяснить, что произошло на самом деле. Пока тревожные мысли проносятся в моей голове, я мечусь по комнате. А затем мой взгляд падает на балкон.

Пять минут спустя я спускаюсь с балкона, изо всех сил стараясь не смотреть вниз, чтобы не упасть в обморок. Я осторожно перемещаюсь, одновременно убеждая себя, какая я глупая и насколько унизительными будут заголовки газет в случае моего падения.

ДЖУЛЬЕТТА ПАДАЕТ С БАЛКОНА.

РОМЕО ТАК И НЕ ПОЯВИЛСЯ

С замиранием сердца я спрыгиваю на землю без единой травмы. Я улыбаюсь себе, стряхивая пыль с футболки и брюк. Я только что сделала это! Затем я мчусь в клуб на маминой машине, поскольку папа так и не забрал у меня ключи. Погруженные в просмотр телевизора, родители ничего не слышат.

Прибыв на место, я замечаю машины Элайджи и Кевина, что подтверждает мою теорию о том, что они тоже сюда приехали. Я игнорирую болезненный укол в сердце. Неужели Элайджа действительно хотел оставить меня в стороне?

Стоит мне забежать внутрь, как сердце сжимает страх: я вижу Элайджу на ринге. Кровь сочится из открытых швов на его лице. Руки полностью изрезаны, и каждый удар, который он наносит, брызжет кровью на близстоящих зрителей.

У его противника почти нет ран: кастет дает ему несправедливое преимущество. Он снова