Чужак. Сапсан и нетопырь - Север Снег

Бросив стреломет, Дар спрыгнул с баррикады и сделал шаг вперед. Он неосознанно стремился сблизится с противником. А тот, поняв его намерение, вскинул руки и начал выводить в воздухе знаки. Если раньше для Дара все подобные действия были "китайской грамотой", то сейчас в его сознании промелькнула тень понимания — шаман призывал энергию магии смерти, соединяя вместе энергетические потоки… Не успевая додумать мысль, Дар рванулся вперед, как спринтер. В этот момент заклинание шамана оформилось клубком черных безглазых змей, с невероятной скоростью покатившимся в сторону Дара. Машинально Дар вскинул руки на уровень груди, и прочертил несколько ломаных линий. Мелькнул полупрозрачный розоватый щит, но черное змеиное кубло врезалось в эту защиту и разорвало ее… Мимо что-то промелькнуло — это атаковала шамана Элеана, но Дар, уже охваченный змеиными кольцами заклинания, увидел, как шаман небрежным движением отбил атаку. И тут свет стал гаснуть перед глазами Дара — безглазые змеи впились в его ауру, высасывая из нее энергию, подобно тому, как он сам ранее впитывал стражника и мага….

Совершенно не тратя времени на мысленные призывы к шедде, Дар начал преображаться… Внешне он еще не изменился, но шедда в нем яростно зарычал, разрывая незримые змеиные тела и вырываясь из их смертельных объятий. Все это время Дар не прекращал и физического движения — битва в магическом плане на нем мало сказалась, и оскаленные морды троглодитов были уже совсем близко. Разорванный и растоптанный змеиный клубок замедлял движения, но не мог остановить совсем. Дару казалось, что он двигается в чем-то густом, облепляющем, наподобие цементного раствора. Он странным образом видел и перед собой и, одновременно, себя со стороны — гротескная фигура с зыбкими неопределенными очертаниями в ядовито-ипритовом туманном киселе… Два дротика вонзились ему в грудь — он не почувствовал ударов и не изменил темпа — нападавшие отлетели в стороны, как кегли, сшибая с ног товарищей. Новый удар всё того же заклятия возымел на него не больший эффект — на этот раз он просто отшвырнул клубок змей-заклинание, в сторону врагов, которые в ужасе заверещали, когда змеи начали пить жизнь сразу у троих ближайших троглодитов. Дар знал, что его запас жизненной силы стремительно истощается, поддерживая блокаду повреждений от магических и физических ранений, и что очень скоро, в считанные мгновения, этот запас окончательно иссякнет. Поэтому он делал ставку на прорыв любой ценой… и вот уже выдвинувшиеся когти на его чешуйчатых лапах впились в тело шамана…

Дар не знал, испытал ли шаман в свой последний миг то же удивление, которое он видел ранее на лице умирающего некроманта — раскрашенная маска на морде скрывала чувства. Но он успел впитать чужую силу еще до того момента, когда новый удар дротика — в спину, сбросил его и шамана с края обрыва в бездонную пропасть…

Мэтр Никроций Гарм закончил осмотр трупа своего помощника, и глянул на нового, временного, начальника самалитской стражи. Наемник, последние полчаса водивший хозяина по замку и демонстрировавший потери и разрушения, явно нервничал, пытаясь скрыть свой страх, хотя, по большому счету, тут были только упущения покойного некроманта и прежнего начальника стражи, а не его. Но с мертвецов спрос невелик, а стражнику предстояло объяснять и побег узников, и все неудачи их задержания.

— Достаточно, — сказал, наконец, мэтр Никроций. — Всё убрать — совсем. Материал для опытов мне сейчас не понадобится. Через одно било придешь ко мне в кабинет — скажу, что делать дальше.

Оставив хмурого наемника командовать и гадать, какое распоряжение он получит, мэтр Никроций поднялся к себе. Там он сел за рабочий стол и, положив на его безупречно чистую поверхность обрывок какой-то грязной тряпки, несколько минут его изучал. Нельзя было сказать, что он пребывает в бешенстве — что было бы понятно после столь основательного удара. Такое атавистическое чувство прожившему более двух тысячелетий магу вообще не было свойственно. Скорее он был в глубоком недоумении — в его тщательно разработанный план вмешались совершенно новые неучтенные факторы, вот что было странно. Ну, просто не могли два сбежавших из камер легионера освободить девчонку — за такой защитой, которую он ставил сам! — справиться с живой и немертвой охраной, с его помощником… Каким бы болваном тот ни был, но как маг он был силен, это мэтр Никроций знал хорошо.

А тут еще добавляются неизвестно с чего взбунтовавшийся раб-яппи и какой-то шедда, которого вроде бы вызывал его дурак-подмастерье… А ведь он совершенно ясно запретил дурню делать вызов самостоятельно… Но тот, таки, вызвал — об этом есть не только свидетельство охранников, но и следы в гексаграмме. И где же теперь этот шедда? Никаких следов его пребывания, кроме вывороченного из стенки камеры штыря оков и пары трупов стражи… А ведь и защита в камере девчонки сработала — но на кого и почему она уничтожилась после срабатывания? Такого просто не должно было быть!

Ладно, предположим — шедда каким-то образом удрал, сунулся к девчонке — есть захотел, нарвался на защиту и та его спалила… а сама рухнула, магия умирающего шедды ее нейтрализовала… Одновременно сбегают два легионера — кстати, а кто второй? Охрана уверяет, что его забрал дурень на ритуал вызова, значит, он пошел в жертву и не мог больше появиться, живым по крайней мере — а тут нате, все, кто видел троицу со стен, говорят о девчонке и о двух легионерах, которых вел куда-то раб… Сбегают, значит, освобождают девчонку от димерита, она их выводит… стоп, опять не вяжется… — раб-то тут при чем? Он не мог никому постороннему подчиниться, просто сдох бы, заклинание покорности в ошейнике… И почему дурак-помощник встретил их только в самом конце побега, а не еще на выходе из тюрьмы, как он прохлопал сигнал защитной ловушки?

Мэтр Никроций потер недавно обгоревшую, только что восстановленную левую бровь — девчонка, разумеется, заплатит и за эту шуточку с огнем, но если ее главной целью было сбить настройки телепорта, то своего она добилась — он теперь не знает, в какую из полусотни конечных точек она сбежала. И, что еще непонятно — откуда она снова раздобыла амулет этой суки — Сешат? Теперь она опять закрыта от него, и он не может провести поиск… А она, в насмешку, бросила обрывки своего наряда — на вот, всё равно ничего не найдешь… Но хорошо смеется тот, кто смеется последним — девчонка себя переоценивает. Есть и другие способы… Впрочем, хватит размышлять, пора действовать.

Когда начальник стражи вновь предстал перед хозяином, тот продолжал сидеть за столом, а перед ним лежали красивая шкатулка и завязанный мешочек. Начальник стоял, выжидательно глядя на некроманта. Седоусый ветеран, он в полной мере обладал всеми пороками и всеми достоинствами своего народа — чудовищной жестокостью, подлостью, храбростью, презрением к смерти… Сейчас он прекрасно понимал, что хозяин может одним движением казнить его за провинность, или сделать что-то и похуже смерти. Но он ждал приговора молча, так как просить о чем-либо было бессмысленно.