Чужак. Сапсан и нетопырь - Север Снег

Север Снег

Чужак. Сапсан и нетопырь

— Пролог

"Искусство быть мудрым состоит в умении знать, на что не следует обращать внимания".

(У.Джеймс.)

…"По сообщениям пресс-службы Центрального управления полиции, в результате взрыва, совершенного террористом-самоубийцей в поезде, погибло не менее пятнадцати пассажиров, несколько десятков получили ранения. Личности погибших уточняются".

…"От нашего корреспондента: уточнены имена пятнадцати погибших в последнем террористическом акте на железной дороге. Приводим их полный список:

…

13. Ренев Денис, житель города Р., 75 лет, пенсионер."

…"Сообщения некоторых очевидцев о необычной радужной вспышке, совпавшей по времени с террористическим актом, о чем мы сообщали ранее, не нашло подтверждения со стороны полиции и администрации железной дороги. При этом они не отрицают сведения о необъяснимом трехминутном сбое всех электронных систем участка дороги, на котором произошел взрыв, и средств мобильной связи в его окрестностях."

(из газет)

Смерть не бывает разноцветной!

Смерть — это чернота ночи или серые сумерки, когда видны только тени…

Смерть — это конец боли и покой, а не острый пронзающий сознание холод и иссушающий жар, от которого путаются мысли… Мысли… Я всё еще могу мыслить? Cogito ergo sum…

Темно-красная гусеница двухэтажных вагонов, плавно затормозила. Денис Алексеевич Ренев проскользнул в раздвинувшиеся дверные створки и поспешил окунуться в прохладное нутро поезда. Возраст сказывается — он уже не так легко переносит субтропическую летнюю жару, как раньше… Второй этаж казался посвободнее, и Денис Алексеевич, поднявшись по коротенькой лесенке, начал медленно пробираться к середине вагона, выглядывая свободное местечко. Был час пик, поезд заполняло множество разнообразных, но вполне привычных для Дениса Алексеевича личностей — вооруженные солдаты в увольнении, школьники с неизменными чипсами и пепси-колой, серьезные молодые люди с бородками в черных костюмах и круглых шляпах, колоритные смуглые старики в тюрбанах… Неожиданно началась какая-то странная суета, и Денис обратил внимание на неестественно толстого человека, возле второго выхода, одетого в длиннополую куртку, смотревшуюся очень странно в эту летнюю жару. В следующее мгновение пыхнул черно-оранжевый огонь, и страшный удар отшвырнул Ренева на подлокотник кресла, дробя ему позвоночник. Последним, что запомнилось Денису Алексеевичу, был странный переливающийся свет, затопивший всё вокруг. А затем наступила смерть. Разноцветная.

… цветные облака и струи пронизывают пространство, через него лениво проплывают, словно рыбы в радуге, непонятные переливающиеся фигуры. Я вижу сразу во все стороны — это невозможно, но это так. Фантасмагорическое окружение завораживает, пугает своей бесконечной чуждостью. Сознание переполняют непонятные образы. Чудовищный холод и, одновременно, чудовищная жара терзают непереносимой болью всё моё существо. Я лечу "в никуда", прилепившись к маленькому сгустку алого пламени, от которого исходит ощущение острой враждебности. Но я совершенно не в состоянии управлять своим движением, да и сгусток, похоже, не может. Возникает страх — не мой страх, я потерял способность соображать и бояться. Только смотрю. Страх идет от моего непрошеного спутника. Его пугает неожиданно возникший перед нами радужный смерч. Смерч непередаваемо огромен, он, как мне представляется, пронизывает вдоль всё пространство. Нас затягивает внутрь смерча, всё тускнеет, превращаясь в бесцветную пелену… Провал…

… бьют словно молотами. Я снова могу видеть, и увиденное мне очень не нравится. Человеческое тело распростерто внутри фосфоресцирующей гексаграммы, его окружает облаком переплетение темных нитей. Нехорошее такое облако, неприятное. Я завис в точности над центром гексаграммы. Не я — мы, рядом всё тот же сгусток огня, изрядно потускневший, более похожий на тлеющий уголек. Жар и холод пропали — это хорошо, но чужой страх усилился, и невидимые молоты немилосердно бьют по сознанию… Из облака вырываются нити, оплетают жгучими щупальцами, цепляют, подтаскивают нас всё ниже к гексаграмме. Это не нравится нам обоим, но я не могу сопротивляться. Я не помню, кто я такой. Кто мы такие…

… паутина — концы нитей держит мерцающая человеческая фигура в центре второго геометрического образа, составленного из огней — пентакля. Пентакль напротив гексаграммы… Больше не видно ничего, словно задернуто непроницаемым пологом. Нити оплели нас и всё теснее прижимают к лежащему в гексаграмме неподвижному телу. Одни нити срастаются с другими, образую неразрывную ловчую сеть. Пламя-уголек слабеет, что-то вроде стенки между нами крошится…

… поздно! Чудовищной силы рывок, сравнимый с недавним взрывом в поезде, швыряет нас вниз!

… внезапно ощущаю каждую клеточку тела — теперь уже своего тела, каждый его нерв, да так, словно с меня содрали кожу и облили кипятком. Боль снова затапливает всё… Тело давит бесконечным мертвым грузом, усиливая боль. Но через это надо пройти, чтобы тело жило и подчинилось. Боль становится невыносимой, снова проваливаюсь в темноту…

… стою в гексаграмме и смотрю на призвавшего нас некроманта. По-прежнему видно отчетливо только то, что заключено в магические фигуры, всё окружение скрыто непроницаемой темнотой. Сеть из черных нитей охватывает меня и больно впивается в чешую… Чешую? Да, я покрыт гибкой, отсвечивающей в багровых вспышках, чешуей, у меня длинные когти на ногах и руках, а горло производит рычащие звуки. Со мной разговаривают? Смесь мысленных образов, сквозь которые, как сквозь сон, доносятся полузнакомые слова…

— Я призвал тебя, шедда, и покорил! Теперь ты мой раб! Произнеси формулу подчинения!

Пауза.

— Чего ты молчишь? Желаешь ощутить мою власть?

Маг издевательски смеется и дергает за нити. От боли я падаю на колени, но через мгновение поднимаюсь. Поднимаюсь молча.

— Отвечай, раб!

Новый рывок нитей, новая вспышка боли, которую я опять не выдерживаю и падаю. Снова поднимаюсь. Видно, что маг явно озадачен. Паутина меня сковывает и пытается оплести сознание, подавить волю, но ей это не удается. Я ничего не могу понять в происходящем, но пассивно сопротивляюсь, мысленно отталкиваю паутину от своего сознания. Это неимоверно трудно, но пока еще удается. А что случится, если я сдамся?.. Маг хрипло дышит, на лбу выступили крупные капли пота — борьба и ему дается тяжело. Я вижу, как его лицо осунулось. Ситуация патовая. Увы, не совсем — хозяин положения всё-таки некромант…