Витебский вокзал, или Вечерние прогулки через годы - Давид Симанович

Когда-то был мой первый сюжет о репинском Здравневе, потом телеспектакль "Осенний букет". И телевидение привлекло внимание общественности к репинским местам, где был пионерский лагерь трамвайщиков… И моя "Подорожная" тоже началась с телевизионной передачи о Пушкинской дороге через Беларусь: сюжетик, теленовелла, и наконец написал я этюд, который появился в "В. р.", потом в "ЛіМе", и его прочитал Быков и благословил, считая, что надо писать книгу…

27 мая. Вчера "спровоцировал" меня Миша Рывкин на выступление в его установочном лагере - студенты 2-3-х курсов пединститута. С неохотой поехал. А кончилось тем, что ни им, ни мне уходить не хотелось. Просили прочесть "Весеннюю сказку", "Как долги были разлуки", "Три растрепанные челки"… Даже все мои обиды отошли, забыл о неприятностях, связанных с книгой… Забыл обо всем. Давно так не выступалось…

31 мая. По БТ передача "Лит. Беларусь", которую ведет Гречаников… Кажется, нигде не записано у меня, как Толя приехал на закрытие Республиканского семинара в Каролищевичи. В Коласовском доме, в большой комнате с двумя кроватями, где я жил, он остался переночевать. Поздно легли, но рано утром проснулись и разговариваем. И Толя среди прочего говорит о моем "Молодике" и по памяти читает строки: "Есть у каждого в жизни паром, и пока не сомкнулися веки, переправиться надо на нем через памяти бурные реки…". Надо переправляться через реки памяти…

5 июня. Был в Минске. Пленум. Сообщение Шамякина о работе между двумя пленумами, говорил о Республиканском семинаре молодых как о лучшем (нам с Вертинским объявлены Благодарности). Участвовал в заседании юбилейной комиссии по празднованию 70-летия Бровки. Приехал Петр Устинович. Разговор длился примерно полчаса. Он хочет, чтобы все было потише и поскромнее. В Витебске - не надо ничего. В Ушачи он только съездит с Гришей, тихонько выступит в школе, без встреч и торжеств. В Минске докладчик Пимен Панченко. "А зачем в Оперном? - спросил Бровка, - нельзя ли аудиторию поменьше найти?.." Предложил ему - и Петр Устинович обещал - прислать на мое имя несколько слов обращения землякам (для газеты и телевидения)…

Пленум и заседание комиссии - это только две части моего дня. Но главной для меня была часть третья: разговор в издательстве о "Подорожной". Редактор Вася Жукович хотел ее уже сдавать на машинку для перепечатки. Но заупрямилась Алена Василевич… Герчик в целом отозвался положительно, Вася, естественно - тоже, но он уходит на какую-то учебу. И тогда Миша вызвался быть вместо него редактором. Василевич и к этому отнеслась неодобрительно: "Вы что будете соавтором?" Ей явно хотелось книжку "похоронить"… Договорились: я работаю, Герчик читает, она дает на рецензию кому захочет… Неужели ей так хочется рукопись "зарезать на корню"?..

10 июня. Два дня копаюсь в "Летописи жизни и творчества А. С. Пушкина" М. А. Цявловского и "Летописи жизни и творчества М. Ю. Лермонтова" В. Мануйлова… Может, написать "Летопись дорог и встреч" - обо всех, кто связан с Витебсксом? А пока вписываю в рукопись документы, наполняя ее фактами. Думаю, что лирическая моя линия не пострадает от сочетания с документами и даже усилится от того, что ввожу мое "я"…

25 июня. Не успел я вернуться домой, как вдогонку уже прилетело письмо, присланное на мое имя: "Всегда радуюсь успехам моих дорогих земляков-витеблян. Желаю, чтоб с каждым днем ваши достижения росли и умножались. Искренне благодарен за большое внимание к моему творчеству, а это дает хорошее настроение для будущей работы. Петрусь Бровка. Июнь 1975 г."

А сегодня, в день его юбилея, эти строки были переданы по областному радио и телевидению, опубликованы в газете "В. р.". Утром я послал телеграмму: "Уважаемый Петр Устинович! Мы бы звали Вас просто Придвиньевич. Только слава Ваша с пропискою и Придвинскою и Олимпийскою. Сердца жар пускай не остынет лишь - и поэзии бьют родники. Обнимают Вас, Петр Устинович, по-сыновьи все земляки".

25 июля. В "ЛіМе" - мое эссе о Володе Лисицыне, поэте, моем крынковском ученике.

1 августа. "Чувство семьи единой" - телепередача об Александре Пухаеве, осетинском поэте. Его выступление и мои переводы с осетинского его стихов.

26 августа. На белый лист наносишь тушь ты, чуть-чуть приправив синевой - и очертания Алушты уже встают перед тобой. Уезжаем из Алушты. Провели 20 дней. Сначала в конуре, которую предложила хозяйка на "рынке квартир". Потом перебрались. Хождения и поездки. И прекрасное открытое море. Не писал. Совсем. Загорали. "Крымские зори" - концерты Сергея Захарова и Богатикова. Поднимались на гору к дому, в котором жил Сергеев-Ценский, уже 15 лет здесь лит. мемориальный музей писателя…

1 сентября. Всего пять дней в Наровле. Один. Теплынь. Пустой пляж. Лёня - у него на крылечке по вечерам и прогулки до парка. Стихи.

9 сентября. Сентябрьские дождливые облака. Озеро плещется у порога. Под Полоцком в домике рыбака меня приютила дорога,.. Озеро Яново. VII семинар "Веснянки".

25 сентября. "Дружат музы" - писали газеты, рассказывая о нашем семинаре. Художники Ф. Гумен, А. Досужев, В. Напреенко подготовили хорошую выставку. Знакомство с музыкой Нины Устиновой, которая приехала в Витебск после Московской консерватории. Молодые актеры-коласовцы показали спектакль по пьесе А. Вампилова "Провинциальные анекдоты". Запись для телевидения по дням: “Дзень першы - гучаць пад соснамі вершы", "Дзень другі - мастакі выходзяць на азёрныя берагі”, “Дзень трэці - песні разносіць вецер”…

Э. Зубрцицкий, И. Стодольник, Н. Гальперович, Ю. Костюк, С. Соколов, А. Никитина… Песни Я. Косолапова, Б. Носовского, М. Зеленкевича, Н. Устиновой во Дворце завода стекловолокна.

2 октября. Витебщина принимает болгарских писателей. В "Сов. Бел." и в "В. р." - стихотворение Стефана Поптонева "Окоп" в моем переводе. Рем прислал мне оригинал и на всякий случай (как знаток и переводчик, много лет уже связанный с Болгарией и болгарским языком) - подстрочник, которым я воспользовался, хотя в далекие студенческие времена был у меня спецкурс по болгарской литературе. Конечно, болгарский язык близок русскому и потому мне не сложно было переводить, хотя от оригинала я все-таки уходил, но не так, разумеется, как при переводе с осетинского стихов Пухаева, где просто пришлось написать новые строки, которых и в помине не было в оригинале. А здесь все-таки был костяк с мыслями и образами.

14 октября.