Рождение Надежды - Сергей Мищук

Выйдя из душа, Людмила убрала тряпкой собравшуюся воду с пола и вылила её обратно в ванную. Труба внизу, под ванной, протекала, но Людмила не имела возможности вызвать сантехника, поэтому на полу в ванной постоянно лежала тряпка на этот случай. Вымыв руки, Людмила протёрла зеркало. Посмотрев в него, она собрала назад мокрые волосы и заколола их в хвостик.

Одевшись, Людмила направилась в комнату. В широком кресле сидела Ангелина Власьевна и смотрела какой-то сериал. На кровати, прислонившись к висевшему на стене узорчатому коричневому ковру, сидела Ольга и играла с куклой, что-то приговаривая.

– Тише, Оленька, – строго и поучительно сказала Ангелина Власьевна, повернув голову к внучке.

Увидев это, скулы Людмилы сильно напряглись, но она сдержала себя в руках и молча направилась к дочери.

– Мама, – радостно сказала Ольга, сидя на кровати, – можно я расскажу стишок?

Посмотрев на сидящую в кресле Ангелину Власьевну, Людмила немного помолчала, а потом, выдавив из себя улыбку, ответила:

– Можно, только тихонько. Бабушка телевизор смотрит.

– Хорошо, – широко раскрыв глаза, шёпотом произнесла Ольга. Для неё это был интересный момент, поэтому Ольга, весело рассказывая стих, косилась на бабушку, пытаясь понять, мешает она или нет.

– Умница, – сказала Людмила, похлопав в ладони и обняв Ольгу. Увидев на чёрно-белом экране телевизора появившиеся титры, она снова обратилась к дочери: – А теперь, пора спать.

– Спать? – удивлённо и немного грустно спросила Ольга. – Но я ещё не хочу спать.

– Знаю, доченька. Но уже поздно. Завтра нужно рано вставать.

– Хорошо, – нахмурившись, сказала Ольга и пошла в свою маленькую детскую комнату, которая раньше была совершенно пустой.

Ангелина Власьевна выключила телевизор и сказала Людмиле:

– Пора уже спать.

– Да, мама, – ответила Людмила, вздыхая. – Спокойной ночи.

Выключив свет после того, как Ангелина Власьевна легла спать, Людмила тоже умостилась на свою скрипящую кровать.

Закрыв глаза, она некоторое время не различала предметов в темноте. Но, вскоре, зрение привыкло к мраку, и Людмила уже могла отчётливо видеть всё, что было в комнате.

Разглядев на белом циферблате часов стрелки, она подумала: «Осталось шесть часов. Может, хоть сегодня высплюсь». Пытаясь отгонять от себя мысли, Людмила осознавала, что они терзают её всё сильнее и сильнее, не давая расслабиться. Поэтому, через некоторое время, Людмила, увидев, что прошло уже два часа, не имея сил сдерживаться, заплакала, опустив лицо в подушку…

Началось

1990. Сентябрь

– Оленька, сиди смирно. Не ёрзай на стуле, – сказала Людмила дочери, заплетая ей косы.

– Хорошо, мама, – звонким детским голосом ответила семилетняя Ольга, посмотрела в зеркало и, широко открыв глаза, радостно сказала: – Мама, я такая красивая.

– Да, доченька, – с улыбкой ответила Людмила. – Ты у меня очень красивая.

– И ты, мама, такая красивая. Я тебя очень люблю, – сказала Ольга, резко встала с кресла и обняла маму.

– Оленька, – растерявшись, ответила Людмила. – И я тебя люблю. Но садись. Скоро уже нужно выходить.

– А кто тут у нас такой красивый? – из-за двери сказала Ангелина Власьевна. В её руках красовался большой букет цветов, перемотанный разноцветной бумагой.

– Бабушка пришла, – крикнула Ольга и заёрзала на стуле, но Людмила жестом показала, чтобы Ольга сидела смирно, так как косы были уже почти заплетены.

– Ой, – вздохнула Ангелина Власьевна, – оббегала полгорода, пока нашла этот букет.

– Нам уже выходить через десять минут, – сама себе сказала Людмила и начала вплетать в косы Ольги два больших белоснежных банта, которые казались больше головы девочки.

Людмила поправила волосы и одежду Ольги. Девочка встала с кресла и посмотрела на маму и бабушку, которые молча любовались маленькой Ольгой. Коричневое платье и белый фартук делали Ольгу ещё более милой.

– Ой! Как же я забыла! – нарушила тишину Ангелина Власьевна, положила букет на стол и подошла к серванту. Поискав глазами что-то, она открыла выдвижной ящик. Вынув оттуда несколько пожелтевших старых газет и фотографий, Ангелина Власьевна достала ярко-красный треугольный платок.

– Мама, не надо, – раздражённо и резко сказала Людмила.

Ангелина Власьевна остановилась и посмотрела на дочь. Её губы задрожали:

– Людмила, не груби мне, – сказала Ангелина Власьевна.

Неловкое положение нарушила Ольга:

– Бабушка, а что это? – спросила девочка, посмотрев на интересную вещицу.

– Это, – гордо произнесла Ангелина Власьевна, – пионерский галстук. Его носила я, его носила и моя дочь, – на последнем Ангелина Власьевна сделала сильное ударение. Людмила, при этом, со вздохом отвела взгляд.

– Мама, – с преувеличенным спокойствием сказала Людмила, – я тебе не грублю. Просто Оля не может сейчас носить пионерский галстук. Ты же знаешь.

– Знаю, – ответила Ангелина Власьевна, всё ещё недовольная Людмилой. Вздохнув и посмотрев на внучку, она немного успокоилась и сказала: – Я просто хочу поскорее увидеть, как Оленька его оденет. Я и сейчас помню, как ты одевала свой галстук, – последние слова Ангелина Власьевна произнесла, смотря в глаза дочери, отчего Людмила смутилась и отвела взгляд в сторону. Ангелина Власьевна опомнилась и спрятала пионерский галстук назад в выдвижной ящик.

– И я помню, мама, – произнесла Людмила, вдумчиво посмотрела в окно, потом на дочь, и сказала: – А теперь, Оленька, мы идём в школу, в твой первый класс.

При этих словах на глазах Ангелины Власьевны появились слёзы. Людмила сразу же это заметила, но ничего не сказала.

Через несколько минут маленькая Ольга шла по улице вместе с мамой и бабушкой. Девочка хотела сама нести цветы, но они были такими большими, что Ольга ничего не видела, поэтому букет взяла Людмила.

Утренняя погода была тёплой и солнечной. В этот день, кроме Ольги, на улицах было много детей, одетых в школьную форму. Папы и мамы вели за руки своих детишек на первый звонок в школу. Ольга смотрела на них широко открытыми глазами – всё было очень празднично и торжественно.

Людмила остановила дочь перед светофором, на котором горел яркий красный цвет. Ольга знала, что нельзя переходить дорогу на красный цвет, но спросила:

– Мама, а почему нельзя переходить на красный?

– Потому что, – вместо Людмилы поучительно сказала Ангелина Власьевна, – это всё записано в правилах дорожного движения. Нельзя, – завершила бабушка и помахала указательным пальцем, указывая на опасность.

Людмила не осталась довольна ответом своей матери, поэтому обратилась к Ольге:

– Красный цвет указывает, что пешеходам переходить запрещается. В это время другой светофор показывает для машин зелёный, – показала Людмила дочери. – Им можно ехать. А потом будет наоборот.

– Людмила, – раздражённо сказала Ангелина Власьевна, – она же ещё ребёнок. Она всего этого не поймёт. Нельзя, – снова сказала внучке бабушка, размахивая указательным пальцем.

– Нет, бабушка, – радостно сказала Ольга. – Я поняла, почему нельзя идти на красный цвет.

При этих словах Ангелина Власьевна недовольно устремила взгляд на дорогу, а Людмила, почувствовав внутри себя трепет и гордость, подмигнула дочери и показала на зелёный цвет.

Ольга шла дальше. В душе у маленького ребёнка были необычайные чувства. Сегодня для неё начиналась новая жизнь. Она это понимала по-своему, с некоторым детским нетерпением и любопытством.

«Ой, что же там будет?» – подумалось Ольге, и она начала напевать какую-то мелодию из мультика. По телевизору, а также от Людмилы с бабушкой Ольга не один раз слышала о школе. Но сегодня, в такой важный день, Ольге не было достаточно этого. Невероятное желание поскорее оказаться в школьных стенах пробудило необычайную фантазию. Она представляла себе большую комнату, в которой было много парт. За ними сидели дети, внимательно слушая. Возле доски стоит ласковая учительница и спрашивает: «Дети, а кто знает ответ на такой-то вопрос?» Ольга не знала, какие именно вопросы задают в школе, но детское воображение и желание фантазировать было удовлетворено и этим. «Я знаю», – говорила Ольга, поднимая руку, когда никто не знал ответа. Учительница разрешала девочке встать из-за парты. Ольга вставала, поправляла платье и отвечала на вопрос. Все смотрели на отвечающую девочку, а довольная ответом учительница говорила: «Молодец, Оленька. Садись. Пять».

Ольге не терпелось, и она постоянно дёргала маму за руку, расспрашивая о школе. Людмила не жалела слов и рассказывала всё, что помнила.

Наконец, Ольга увидела школу. Это было четырёхэтажное длинное здание с колоннами возле входа. Много детей разного возраста уже стояли группами. Впереди были классные руководители, а сзади взволнованные родители с букетами в руках. Некоторые стояли, выглядывая классных руководителей, держа в руках пакеты с конфетами и вином.