То, что мы оставили позади - Люси Скоур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он смерил меня взглядом поверх сигареты и ничего не сказал. Этот мужчина имел привычку изучать меня так, будто я была чем-то завораживающе гнусным. Я так смотрела на садовых слизней на заднем дворе.
Я скрестила руки на груди.
— Ладно. Если ты так решительно настроен остаться, почему моя мама сказала, что она тебе обязана? — спросила я.
Он продолжал молча смотреть на меня.
— Люсьен.
— Слоан, — он прохрипел моё имя как предупреждение. И вопреки ледяным пальцам холода, скользившим по моему позвоночнику, я почувствовала, как во мне разворачивается нечто тёплое и опасное.
— Тебе обязательно вечно быть таким несносным? — спросила я.
— Я не хочу сегодня ссориться с тобой. Не здесь.
Какой унизительный поворот событий — мои глаза мгновенно переполнились горячими слезами.
Очередная головокружительная волна горя накрыла меня, и я силилась её сдержать.
— Не будет новых историй, — пробормотала я.
— Что? — рявкнул он.
Я покачала головой.
— Ничего.
— Ты сказала, что не будет новых историй, — подтолкнул он.
— Я говорила сама с собой. У меня больше никогда не будет нового воспоминания о папе, — мой голос надломился, к моему бесконечному смущению.
— Бл*дь, — пробормотал Люсьен. — Присядь.
Я была слишком занята попытками скрыть слёзы от своего худшего врага и почти не заметила, как он не слишком деликатно толкнул меня к обочине. Его ладони снова пошарили в карманах пальто, и перед моим лицом появился носовой платок.
Я поколебалась.
— Если смажешь сопли на моё пальто, я заставлю тебя купить мне новое, а ты не можешь себе это позволить, — предупредил он, помахивая платком.
Я выхватила платок из его руки.
Люсьен присел на бордюр рядом со мной, старательно сохраняя между нами расстояние в несколько дюймов.
— Я не хочу слушать, как ты ноешь о том, что запачкал свой пафосный костюм, — проворчала я, затем шумно высморкалась в его нелепый носовой платок. Кто вообще сейчас носит с собой многоразовые тряпки для соплей?
— Постараюсь контролировать себя, — кротко сказал он.
Мы молча сидели, пока я изо всех сил старалась взять себя в руки. Я запрокинула голову и посмотрела на тучи, повелевая слезам высохнуть. Люсьен — это последний человек на свете, перед которым я хотела быть уязвимой.
— Ты мог бы отвлечь меня нормальной славной ссорой, знаешь ли, — обвинила я его.
Вздохнув, он выпустил ещё одно облачко дыма.
— Ладно. С твоей стороны было глупо и эгоистично не поесть сегодня утром. Теперь твоя мать стоит внутри и беспокоится о тебе, и ты делаешь этот день ещё хуже для неё. Твои друзья и сестра беспокоятся, что ты не справляешься. А я торчу тут с тобой и слежу, чтобы ты не хлопнулась в обморок, а они могли продолжить скорбеть.
Моя спина выпрямилась.
— Ну спасибо большое за твою заботу.
— Перед тобой сегодня стояла одна задача. Поддержать твою мать. Стать для неё опорой. Разделить её горе. Сделать всё, в чём она нуждается сегодня. Ты потеряла отца, но она потеряла своего спутника жизни. Ты сможешь оплакать свою потерю позднее. Но сегодняшний день сводится к ней, и заставлять её беспокоиться о тебе — пи**ец как эгоистично.
— Ты такой говнюк, Люцифер, — проницательный, не совсем ошибающийся говнюк.
— Возьми себя в руки, Пикси.
Старое прозвище оказало нужный эффект, заблокировав неуёмную печаль дерзкой вспышкой ярости.
— Ты самый высокомерный, узколобый…
Помятый пикап с эмблемой закусочной Нокемаута с визгом остановился перед нами, и Люсьен передал мне свою сигарету.
Он встал, когда стекло опустилось.
— Держите, мистер Роллинс, — Бин Тейлор, тощий и по жизни маниакальный управляющий закусочной высунулся и передал Люсьену бумажный пакет. Бин каждый день с утра до вечера ел вкусности во фритюре и не набирал ни единого лишнего килограмма. Но стоило салату лишь прикоснуться к его губам, как он начинал жиреть.
Люсьен передал ему купюру в 50 долларов.
— Сдачу оставь себе.
— Спасибо, дружище! Очень сожалею по поводу твоего папы, Слоан, — крикнул он из окна.
Я слабо улыбнулась.
— Спасибо, Бин.
— Надо возвращаться. Я оставил жену за главную, а у неё вечно драники подгорают.
Он уехал, а Люсьен плюхнул пакет мне на колени.
— Ешь.
С этим приказом он развернулся на пятках и зашагал обратно к входу в похоронное бюро.
— Видимо, пальто я оставлю себе, — крикнула я ему вслед.
Я проводила его взглядом, и когда убедилась, что он внутри, то открыла пакетик и обнаружила внутри своё любимое буррито к завтраку, крепко завёрнутое в фольгу. Закусочная не оказывала услуги доставки. И Люсьен не должен был знать моё любимое блюдо на завтрак.
— Бесит, — буркнула я себе под нос, после чего бегло поднесла фильтр его сигареты к губам, где почти ощущала его вкус.
Глава 2. Оставь пальто себе, оставь меня в покое
Люсьен
К тому времени, когда я свернул на подъездную дорожку ненавистного мне дома, крупные хлопья снега уже почти час падали с неба. Я медленно выдохнул и привалился к подогреваемому кожаному сиденью своего Рендж Ровера. Шания Твейн тихо напевала из динамиков. Дворники на ветровом стекле со скрипом смахивали снег.
«Похоже, мне придётся провести здесь ночь», — сказал я себе так, будто это не входило в изначальный план.
Будто на заднем сиденье не было сумки с вещами на пару дней.
Будто во мне не было этой удушающей потребности держаться поближе. Чисто на всякий случай.
Я нажал кнопку удалённого открытия гаража и смотрел, как дверь беззвучно поднимается передо мной в свете фар. Служба и последующий поминальный обед заняли остаток светового дня. Друзья и близкие не спешили расходиться, наслаждаясь любимыми блюдами и напитками Саймона и вспоминая былые времена, пока я избегал Слоан. Я не доверял себе в том, что смогу держать её на необходимом расстоянии, когда она такая ранимая, так что я полагался на физическую дистанцию.
Я выбросил из головы все мысли о пикси-блондинке и сосредоточился на более важных и менее раздражающих вещах. Этой ночью Карен Уолтон и несколько её местных подруг безопасно проведут ночь в спа недалеко от округа Колумбия, а завтра насладятся днём с женскими радостями.
Это меньшее, что я мог сделать для соседей, которые дали мне всё.
На экране моей приборной панели высветилось имя звонившего.
Специальный агент Идлер.
— Да? — ответил я, сжимая переносицу.
— Я подумала, вам будет интересно узнать, что никто не видел и не слышал новостей от Феликса Метцера аж с сентября, — сказала она без преамбул. Агент ФБР ещё хуже меня ненавидела тратить время на тщетные светские беседы.
— Как неудобно, — неудобно, но не то