То, что мы оставили позади - Люси Скоур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кстати об эволюционных инстинктах, ворчун Нокс в костюме (с покосившимся галстуком, будто он не утруждался завязать его безупречно) определённо считался пригодным материалом для отцовства. Его широкоплечий брат Нэш появился позади него, одетый в полицейскую униформу. Он собственнически сжимал ладонь своей невесты, прекрасной и стильной Лины. Оба мужчины стали бы выдающимися донорами спермы.
Я стряхнула с себя репродуктивный транс.
— Спасибо, что пришли, ребята, — произнесла я.
Наоми выглядела женственно и мягко в тёмно-синем шерстяном платье, её волосы были уложены упругими каштановыми волнами. Её объятие слегка пахло чистящим средством с ароматом лимона, и это заставило меня улыбнуться. Наоми делала уборку, когда пребывала в стрессе, скучала или была счастлива. Это её язык любви. Библиотека никогда не бывала такой чистой до тех пор, как она взяла на себя должность координатора по связям с общественностью.
— Мы соболезнуем по поводу Саймона. Он был таким изумительным мужчиной, — сказала она. — Я рада, что мне довелось познакомиться с ним на День Благодарения.
— Я тоже, — согласилась я.
Это был последний официальный праздник Уолтонов в семейном доме. Дом трещал по швам, набившись друзьями, членами семьи и едой. Так. Много. Еды. Несмотря на свою болезнь, папа был до абсурда счастлив.
От воспоминаний меня накрыло свежей волной горя, и мне потребовались все мои силы, чтобы не поддаться всхлипу, который мне удалось замаскировать под икоту, пока я отстранялась из объятий Наоми.
— Извини. Слишком много вина на завтрак, — приврала я.
Подошла наша подруга Лина. Она была длинноногой и дерзкой даже в брючном костюме и туфлях на шпильках, от которых так и текли слюнки. Она поморщилась, затем неловко подалась вперёд для объятий. Лина не любила физический контакт ни с кем, кроме Нэша. От этого я ещё сильнее оценила данный жест.
Хотя если люди не перестанут быть такими милыми со мной, то дамба, сдерживающая бесконечный резервуар горя, точно треснет.
— Отстойно, — прошептала она, прежде чем отпустить меня.
— Да. Это так, — согласилась я, откашливаясь и подавляя эмоции. Я могла испытывать злость. Злость — лёгкая, чистая, трансформирующая, даже могущественная. Но вот более неприглядные эмоции мне не хотелось делить с другими.
Лина сделала шаг назад и скользнула под руку Нэша.
— Что ты делаешь после этого… собрания? — спросила она.
Я прекрасно понимала, почему она спрашивает. Они придут и будут рядом, если я попрошу. Чёрт, да даже если не попрошу. Если они хоть на секунду подумают, что мне нужно поплакать на чьём-то плече, жахнуть хороший коктейльчик или помыть полы, то Наоми и Лина будут рядом.
— Мама и её подруги забронировали визит в спа с ночевкой, а Мэйв устраивает семейный ужин для приезжих родственников, — сказала я. Это не ложь. Моя сестра приняла у себя наших тётушек-дядюшек и их детей. Но я уже планировала сослаться на мигрень и провести ночь, выплескивая свой неряшливый поток грусти в уединении моего дома.
— Давайте соберёмся в ближайшее время. Но не на работе, — сурово добавила Наоми. — Ты возьми столько выходных, сколько тебе нужно.
— Да. Определённо. Спасибо, — сказала я.
Мои подруги двинулись дальше, к моей маме, и оставили будущих отцов своих детей со мной.
— Пи**ец как отстойно, — ворчливо сказал Нокс, обняв меня.
Я улыбнулась ему в грудь.
— Ты не ошибаешься.
— Если тебе что-то нужно, Слоани-Болони, — сказал Нэш, подходя для своего объятия. Ему не нужно было заканчивать предложение. Мы выросли вместе. Я знала, что могу положиться на него во всём. То же самое с Ноксом, хотя Нокс не предлагал прямым текстом. Он бы просто пришёл, ворчливо сделал какой-нибудь продуманный и помогающий поступок, а потом рассердился бы, если бы я попыталась его поблагодарить.
— Спасибо, ребята.
Нэш отстранился и окинул взглядом толпу, которая хлынула из помещения в фойе. Даже на похоронах наш шеф полиции напоминал сторожевого пса, который убеждался, что его стадо в безопасности.
— Мы никогда не забудем, что твой папа сделал для Люсьена, — сказал он.
Я напряглась. Каждый раз, когда кто-то упоминал имя этого мужчины, это ощущалось так, будто в моей голове звонил колокол, и этот звон отдавался в моих костях, будто это должно что-то значить. Но это не так. Уже не так. Максимум это значит «я ненавижу этого парня».
— Ага, ну, папа за свою жизнь многим помог, — неловко сказала я.
Это правда. Саймон Уолтон служил как адвокат, как тренер, как наставник и как отец. Если так подумать, он и его величие, наверное, и виноваты в моём нынешнем состоянии безбрачия и бездетности. В конце концов, как я должна найти спутника жизни, если никто не мог сравниться с тем, что мои родители нашли друг в друге?
— Помяни чёрта, — сказал Нокс.
Мы все посмотрели на дверь, которая вела в заднее помещение, и её проём внезапно заполнился мрачным мужчиной в дорогом костюме.
Люсьен Роллинс. Люс или Люси для друзей, которых у него было немного. Люцифер для меня и остального легиона его врагов.
Я ненавидела то, как моё тело реагировало на этого мужчину всякий раз, когда он входил в комнату. Это покалывающее ощущение осознавания, будто каждое нервное окончание в моём теле одновременно получило этот посыл.
Я могла справиться с тем подспудным биологическим предупреждением, что опасность поблизости. В конце концов, в этом мужчине не было ничего безопасного. Но я не могла справиться с тем, что покалывание мгновенное превратилось в тёплое, счастливое, рефлекторное «А вот и ты», будто я задерживала дыхание в ожидании его появления.
Я считала себя непредвзятым, живи-сам-и-дай-жить-другим, рассудительным и зрелым взрослым человеком. И всё же я терпеть не могла Люсьена. Само его существование давило на все мои кнопки. И именно об этом я напоминала себе всякий чёртов раз, когда он появлялся, будто призванный из какого-то дурацкого и отчаянного уголка моей психики. Я напоминала себе, что он больше не тот прекрасный и плутовской мальчишка из моих подростковых грёз книжного червяка.
Тот Люсьен, мечтательный и полный надежд мальчик, тащивший на себе слишком тяжёлое бремя, уже исчез. На его место пришёл холодный, безжалостный мужчина, ненавидевший меня так же сильно, как я ненавидела его.
«Я доверял тебе, Слоан. И ты предала это доверие. Ты нанесла в разы больше урона, чем когда-либо удавалось ему».
Теперь мы стали другими людьми. Наши взгляды встретились в привычном, дискомфортном узнавании.
Странно было иметь общий
