Второе поколение - Маргарет Уэйс

— Танин Маджере, а это мои братья, Стурм и Палин, — сказал Танин, охотно пододвигая свою кружку, кружка Стурма была уже у гнома в руке.

— Я буду вино, спасибо, — натянуто произнес Палин. Затем добавил вполголоса: — Вы же знаете, как отец отзывался об этом напитке.

Танин ответил ледяным взглядом, а Стурм расхохотался.

— Успокойся, братишка! — сказал Стурм. — Кружка или две «гномьей водки» еще никому не повредили.

— Правильно, парень! — подхватил Дуган. — Поможет от того, что беспокоит, как говаривал мой отец. Этот чудесный эликсир излечит и разбитую голову, и разбитое сердце. Попробуй, юный заклинатель. Если твой отец — Герой Копья Карамон Маджере, то он в свое время поднял не одну кружку, если все рассказы о нем — правда!

— Я буду вино, — повторил Палин, упорно не обращая внимания на пихание локтями и пинки братьев.

— Возможно, для юного паренька оно и лучше, — сказал Дуган, подмигивая Танину. — Трактирщик, вино для младшего!

Палин покраснел от стыда, но промолчал, понимая, что и так уже сказал слишком много. Смущенный, он взял кружку и ссутулился над ней, не в силах поднять глаза. Ему казалось, что все в трактире смеются над ним.

— Значит, ты слышал о нашем отце? — спросил Танин, резко меняя тему разговора.

— Кто же не слышал о Карамоне Маджере, Герое Копья?! — произнес Дуган. — За его здоровье! — Подняв кружку, гном сделал длинный глоток.

Танин и Стурм последовали его примеру. После того как все трое поставили кружки, не было никаких звуков, кроме судорожных глотков воздуха. Затем раздались три довольные отрыжки.

— Необыкновенно хороша! — прохрипел Стурм, вытирая текущие слезы.

— Не пил ничего лучше! — заявил Танин, делая глубокий вдох.

— Пей! — сказал гном Палину. — Ты же выпьешь за своего отца?

— Конечно, выпьет, правда, Палин? — спросил Танин опасно-ласковым голосом.

Палин послушно отхлебнул вина. После этого остальные быстро позабыли о юном маге, втянувшись в разговор о частях света, в которых каждому довелось недавно побывать, и о том, что и где происходит. Палин, не имея возможности принять участие в беседе, принялся разглядывать гнома. Дуган был выше большинства подземных обитателей, которых встречал молодой человек, и хотя он называл себя «старым», ему не могло быть больше сотни лет, а в этом возрасте гномы лишь достигают зрелости. Борода явно представляла собой предмет его гордости: он часто ее поглаживал, не упуская случая привлечь к ней внимание. Черная и лоснящаяся, густая борода буйно ниспадала на грудь и далее, ниже пояса. Волосы тоже были черными, кудрявыми и почти такими же длинными. Как многие гномы, Дуган был упитанным и, вероятно, уже много лет не видел своих башмаков из-за круглого живота. Однако, в отличие от большинства гномов, одет он был необычайно ярко и дорого — такой наряд больше подошел бы палантасскому вельможе.

Одетый в красную бархатную куртку, красные бархатные штаны, черные чулки, башмаки с красными каблуками и шелковую рубашку с пышными рукавами, — в рубашку, которая когда-то могла даже оказаться белой, но сейчас была заляпана грязью, напитками и, вполне возможно, остатками завтрака гнома, — Дуган представлял удивительное зрелище. Замечателен он был и в других отношениях. Большинство гномов замкнуты и угрюмы в окружении представителей других рас, но Красный Молот был весел, словоохотлив, да и вообще оказался самым занятным из всех, с кем братья познакомились во время путешествия. Он, в свою очередь, наслаждался их компанией.

— Клянусь Реорксом, — восхищенно произнес гном, глядя на то, как Танин и Стурм осушают кружки, — вы пришлись мне по сердцу. Одно удовольствие пить с настоящими мужчинами.

Стурм усмехнулся.

— С нами не многие сравнятся, — похвастал он, давая знак налить еще. — Так что лучше будь осторожнее, Дуган, и не пытайся тягаться с нами.

— «Не пытайся тягаться»?! Посмотрите, кто это говорит! — Гном заорал так громко, что взгляды всех находившихся в трактире, в том числе маленьких существ в коричневых плащах, устремились на них. — Нет на Кринне человека, который перепьет гнома!

Танин подмигнул Стурму, сохраняя на лице абсолютно серьезное выражение.

— Ты только что встретил сразу двух таких, Дуган Красный Молот, — сказал он, откинувшись на спинку стула так, что тот заскрипел под его весом. — Мы перепили многих гномов, Стурм и я, отправив их под стол, а сами были достаточно трезвыми для того, чтобы оттащить их на кровати.

— А я, — ответил Дуган, сжав кулаки и побагровев, — перепил десять крепких людей и не только донес их до кроватей, но и надел на них ночное белье и помыл полы!

— С нами это не пройдет! — поклялся Танин.

— Хочешь поспорить? — взревел гном, схватившись за бороду.

— Значит, пари? — воскликнул Стурм.

— Пари! — заорал Дуган.

— Назови правила и ставки! — сказал Танин, склоняясь вперед.

Дуган задумчиво погладил бороду.

— Каждый пьет по очереди, я пью против каждого...

— Ха! — расхохотался Стурм.

— ...одну за другой, — невозмутимо продолжал гном, — пока ваши безбородые лица не уткнутся в пол.

— В пол уткнется твоя борода, а не наши лица, гном, — заявил Стурм.

— Каковы ставки? Дуган задумался.

— Победитель будет иметь огромное удовольствие помочь проигравшим добраться до кроватей, — сказал он после паузы, накручивая на палец длинный ус.

— А проигравший оплачивает за всех счет, — добавил Танин.

— Согласен, — произнес гном, усмехаясь, и протянул руку.

— Согласны, — сказали вместе Танин и Стурм, отвечая ему рукопожатием, после чего гном протянул руку Палину.

— Я в этом не участвую! — подчеркнуто решительно заявил юный маг, бросив гневный взгляд на братьев. — Танин, — произнес он тихо, — вспомни о наших деньгах. Если вы проиграете, то мы...

— Маленький брат, — оборвал его Танин, вспыхивая от гнева, — когда мы в следующий раз соберемся в путешествие, напомни мне оставить тебя дома, а с собой взять жреца Паладайна! Проповедей станет меньше, а забавы — больше.

— Ты не имеешь права так со мной говорить! — воскликнул Палин.

— Вы должны быть втроем, — перебил их Дуган, качая головой, — или я отказываюсь от спора. Нет ничего особенного в том, чтобы гном перепил двух людей. И еще — это должна быть «гномья водка». Он с таким же успехом может пить материнское молоко, а не эту эльфийскую воду (эльфийской водой гномы называют вино, которое просто не выносят).

— Я не стану пить... — начал Палин.

— Палин, — голос Танина был суров и холоден, — ты нас позоришь! Если не можешь веселиться, отправляйся в свою комнату!

Сердитый, тот начал вставать, но Стурм ухватил его за рукав.