Мор - Павел Корнев

– И какие планы на сегодня? – спросил Дрозд. Задумчиво глянул на кувшин с водой, но наполнять себе кружку пока не стал.

– Давайте Гуго дождемся, – поморщился я.

– А где он, кстати?

– Здесь он, здесь. – Прошмыгнувший в шатер Гуго задернул полог и с невозмутимым видом поинтересовался: – Я не сильно опоздал?

– Не сильно. – Устраивать разнос не хотелось. – Берта, рассказывай.

– Опять? – горестно вздохнула девушка. – Ладно, слушайте. На вчерашнем представлении один расчувствовавшийся простак болтал о пропавшем в прошлом году племяннике и брате, который на днях случайно заметил сына в проезжавшей мимо карете с зарешеченными окнами. Отец бросился вдогонку, но получил плетью и отстал. Заметил лишь, что карета свернула в какой-то переулок, а когда выехала обратно, сына в ней уже не было.

– А чего молчала? – встрепенулся Валентин.

– Проверяла, – огрызнулась циркачка. – Самого отца застать не получилось, но об этом случае все соседи втихаря судачат. И след от плети многие видели.

– Тот переулок нашла? – уточнил я.

– Да! – Берта состроила недовольную гримасу и продолжила рассказ: – Переулок глухой, застроен доходными домами. Возможно, бесноватый до сих пор в одном из них.

– А ведь похоже на зацепочку! – оживился Гуго.

– Беса давно изгнать могли, – не разделил его воодушевления Марк.

– Зачем тогда парня в зарешеченной карете возить?

– А! – смутился экзорцист. – Тогда да. Стоит проверить.

– Вот этим мы сегодня и займемся, – объявил я. – Собирайтесь.

– И что, мы вот так – без плана, без подготовки? – возмутился Валентин. – Командир, мы на пикник собираемся или людям глотки резать?

– Идем на разведку. – Я вытащил из кучи тюков увесистую сумку и поставил ее на колени Берте: – Здесь инструменты.

– Опять за вас тяжести таскать! – ожгла меня недовольным взглядом девушка. – А я в положении, если ты не заметил!

– Именно поэтому сумку нести тебе. Беременную стражники точно останавливать не станут. Или хочешь, чтобы нас с оружием замели?

– А может, я понесу? – предложил вдруг Марк. – Мы пойдем будто вместе. Ну вы понимаете…

– Идет! – обрадовалась циркачка.

Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться. Пусть Марк за последний год окреп и возмужал, но внимание стражников вряд ли привлечет. Тем более в компании с беременной подружкой.

– Все, выходим! – скомандовал я. – Берта и Марк, идете первыми, мы за вами. И не суетитесь, сейчас осмотримся просто.

– А инструменты зачем тогда? – удивился Дрозд и пригладил торчащие в стороны усы.

– Лучше иметь инструменты, когда они не нужны, нежели не иметь их, когда они понадобятся, – с важным видом выдал Гуго. – Съел?

– Прикуси язык! – шикнул на него Валентин, поправил шейный платок, закрывавший след веревочной петли, и поморщился. – Авантюра какая-то…

– Не стони, – отшил его фокусник.

– Сам не стони! – Усач сунул за голенище сапога наваху, заметил мой удивленный взгляд и развел руками: – А что такого, командир? Здесь если ты без ножика, то и не мужик! Все так ходят!

– Ладно, – махнул я рукой и погладил отпущенную перед отправкой в Драгарн короткую бородку. – Оставляй.

В полосатой хлопковой фуфайке, просторных штанах и с серьгой в ухе Валентин выглядел как только-только сошедший с корабля морячок, и стражи порядка скорей бы удивились, не обнаружив у него при обыске ножа.

Мы вышли из шатра, и Дрозд махнул рукой одному из прикормленных им головорезов:

– Присмотри!

– Лады.

Пятерка перебивавшихся случайными – столь же случайными, сколь и незаконными, – заработками парней считала главным в нашей компании именно усача, и я не спешил их в этом разубеждать. Как, впрочем, и привлекать к серьезным делам. А вот если понадобится делать ноги, вечно поддатые бузотеры легко отвлекут на себя внимание стражников.

Перешагивая через тут и там натянутые распорки, мы покинули заставленный шатрами пустырь и очутились на узенькой улочке с теснившимися друг к другу обветшалыми домишками. О былом благополучии района теперь напоминали лишь наглухо перекрытые арки, ведущие во внутренние дворики, да обколовшаяся лепнина на стенах. Немного поплутав по лабиринту замусоренных проездов, тесных проходов и каменных лестниц, наша компания вышла к поражавшему своей шириной проспекту Святой Майи.

Впрочем, на окраину не приходилось и малой части архитектурного великолепия центральной улицы Лираны. Ни золоченых крыш, высоченных шпилей и облицованных разноцветным мрамором стен дворцов, ни скверов, фонтанов и памятников давным-давно почившим в бозе королям. Лишь изредка попадались выстроенные наособицу молельные дома с примыкавшими к ним колокольнями – вот, считай, и все.

Куда чаще встречались вывески питейных заведений, борделей и винных лавок. Ну и публика по проспекту гуляла соответствующая. Подвыпившие моряки, дебоширы с городского дна, уличные девки. Случайные прохожие брезгливо переступали через конские яблоки и торопились поскорее отсюда убраться, а студиозусы и невысокого ранга чинуши ходили от кабака к кабаку исключительно шумными компаниями. Облюбовавшие подворотни сомнительные личности провожали гуляк нарочито безразличными взглядами; извозчики, высадив клиентов, никого к себе не брали и лишь нахлестывали лошадей. И неспроста: с важным видом прохаживавшиеся тут и там стражники реагировали только на самые возмутительные случаи нарушения общественного порядка да гоняли выпивох, решавших справить на всеобщем обозрении малую нужду.

Время от времени к Марку и Берте подваливали какие-то проходимцы, но девушка с милой улыбкой указывала на нас, и жулики всякий раз ретировались, не решаясь искушать судьбу.

Вскоре проспект сузился, и циркачка остановилась у нужного переулка. Мы свернули и сразу наткнулись на компанию, заглянувшую сюда отлить. И судя по непередаваемому запаху и потекам на стенах домов и заборах, укрывались здесь от взоров бдительных – и алчных! – стражей порядка не они одни.

– Однако… – пробормотал Гуго. – Искать здесь бесноватого – все равно что иголку в стоге стена…

И действительно, в глухом переулке оказалось не два доходных дома и даже не три, а целых пять. Попробуй угадай, какой именно нужен. А ведь они, ко всему прочему, на сущие клетушки разделены, и люди тут живут, будто в муравейниках…

– И это если бесноватого в самом деле из кареты высадили, – почесал затылок Валентин. – Похоже, опять пустышка.

– Первый раз, что ли? – пожал я плечами.

– Не первый, – ухмыльнулся Дрозд и дернул себя за ус. – Поди, уж второй десяток пошел.

– Эх, лучше б заново тот дом с прикованными к стенам милашками проверить, – вздохнул Гуго, и по его лицу расплылась мечтательная улыбка.

А я лишь досадливо поморщился. Вместо бесноватых там содержались девицы легкого поведения, и был это, как легко догадаться, всего-навсего дорогой бордель. Настолько дорогой, что поход туда Гуго пробил в наших фондах изрядную брешь.

И тут ко мне подошел бестолково озиравшийся до того по сторонам Марк.

– Я могу попробовать отыскать бесноватого, – предложил он.

– Каким образом?

– Нас учат чувствовать скверну на расстоянии, а душа бесноватого – вместилище ее, – пояснил брат-экзорцист. – Но придется обойти все дворы.

– Значит, так! Вы двое, – указал я на Берту и Марка, – приехали к родственникам и никак не можете найти их дом. Мы ждем вас здесь. Если что – кричите.

– Вечно все самой делать приходится, – покачала головой Берта и взяла экзорциста под руку: – Идем, кавалер…

Тот улыбнулся, несколько раз глубоко вздохнул и неуверенно, будто слепой, зашагал вместе с девушкой через дорогу. Я обогнал его, заглянул в лицо и выругался: Марк и в самом деле шел с закрытыми глазами. И при этом – вертел головой по сторонам, принюхивался и прислушивался.

– Говори всем, что он перебрал, – предупредил я оторопевшую девушку.

– Пьянь, – вздохнула Берта.

– Я не… – всполошился брат-экзорцист. – Это лишь…

– Не отвлекайся, просто репетирую, – успокоила его циркачка.

Парочка прошла в распахнутые ворота, а я вернулся к Валентину и Гуго, которые прислушивались к доносившимся из-за ограды пьяным крикам. Постояли, помолчали. В переулок заглянули очередные страдальцы, нисколько не смущаясь нашим присутствием, они облегчились и потопали обратно к проспекту.

– Никакой культуры, – вздохнул Гуго. – И для этих людей мы устраиваем представления!

– Никто другой к нам и не придет, – фыркнул Валентин. – Какие представления, такие и зрители.

– За себя говори! – немедленно полез в бутылку фокусник. – Престидижитация – высокое искусство…

– Идут! – встрепенулся я, но Берта лишь отрицательно покачала головой и повела экзорциста к следующему дому.