Тайны кофейни в Киото. Том 1 - Такума Окадзаки

в затылок под белым кепи. Она должна навсегда запомнить, что вторгнуться в чужой мир – значит не просто нанести рану, которая со временем заживет. Это должно стать для нее табу, о котором невозможно забыть, как бы она ни хотела.

Как и десять дней назад, он поднял кулак высоко над головой. В этот момент он заметил, что они расцепили руки, но уже не мог остановиться.

Поднятый кулак опустился, разрезая воздух.

Мгновение Конай не мог понять, что произошло.

За одну секунду мир сделал оборот, и, прежде чем успел осознать происходящее, Конай ударился спиной об асфальт.

Удар был очень сильным. Он бдительно оглядывался, но ничуть не опасался своей цели – Михоси Киримы. В прошлый раз, когда он напал, его жертва была совершенно беспомощна, он не мог и предположить, что ему дадут такой отпор. Сейчас он лежал на холодной дороге и без сил смотрел в небо.

За секунду до того, как потерял сознание, Конай понял, что дышать тяжело, да и головой приложился неслабо. Последнее, что он видел, – лица ненавистных ему людей, стоящих над ним, пока он лежал на дороге. На самом краю темной, глубокой ямы, в которую ему предстояло вот-вот упасть, он злобно и тихо спросил из последних сил:

– Кто эта девка?!

4

Туннель между старыми домами, который ведет к кофейне «Талейран».

Я остановился, прежде чем шагнуть на эту узкую короткую дорожку.

Сколько раз я проходил через эти «ворота»? Сколько раз открывал дверь, размышляя, какой кофе она приготовит? Были дни, когда я нервничал. Были дни, когда волновался. Грустные дни, депрессивные дни, спокойные дни, счастливые дни – я проходил здесь сотни раз, но мир за дверью всегда приветливо встречал меня. Мне кажется, кофейня – это место, которое всегда ждет посетителей, желая стать для них особенным местом.

Пусть все будет так. В конце концов, это была моя идея. Я ступил на узкую дорожку, не переставая повторять себе это. В ночном саду, скрытом от глаз прохожих, кофейня «Талейран» источала тепло, какое может источать человек. Думая о времени, когда я жил, освещенный этим светом, я почувствовал, как слезы подступают к глазам, и поспешно взял себя в руки.

Я открыл тяжелую дверь. Зазвенел дверной колокольчик. До меня донесся голос старика Мокавы:

– Простите. Мы сейчас закрыты… – Увидев меня, он замер, словно время остановилось.

Я оглядел зал. Ничего здесь не говорило о том, что во внешнем мире все празднуют сочельник. За стойкой сидела Сёко Мидзуяма, которая держала вилку с кусочком яблочного пирога и удивленно смотрела на меня. Слегка поклонившись, я занял место за столиком у окна, повернулся к стойке и сказал:

– Один кофе, пожалуйста.

Я заказал такой же горячий кофе, как и в самый первый раз, подумав, что сегодня здесь необычно тихо. Возможно, потому что не играет фоновая музыка. К слову сказать, я впервые был в кофейне, закрытой для посетителей.

Воцарилась такая долгая тишина, что можно было заснуть. А затем прозвучал ответ:

– Да, конечно. – Михоси, с привычной прической-боб и в той же черно-белой форме, посмотрела на меня и слегка улыбнулась.

Подняв чашку, я всей грудью вдохнул аромат.

Я до боли хорошо чувствовал, как меня сверлят взглядом Сёко и старик Мокава. Михоси спиной опиралась на барную стойку и выглядела так, будто хотела что-то сказать, но так и не говорила. Она молола кофе в ручной кофемолке для кого-то. Даже Шарль развернулся ко мне своей любопытной мордочкой и уселся так, чтобы смотреть на меня. На что вы смотрите? Что вы пытаетесь сказать?

Зная, что эспрессо и капельный кофе – это совсем не одно и то же, я стараюсь распробовать вкус кофе, вспоминая слова великого человека: «Черный, как дьявол». Именно так. Он горячий, как ад. При заваривании кофе кипяток вовсе не обязателен; судя по пару и ощущению, когда дотрагиваешься до чашки, подобрана идеальная температура для раскрытия аромата. Он чистый, как ангел. Элегантный и тонкий аромат говорит о том, что перед тобой настоящий кофе без лишних добавок. А теперь…

Глоток. Я настроен гораздо точнее, чем во время предыдущих дегустаций, и объективно оцениваю вкус. Второй глоток. Третий. По мере того как кофе в чашке остается все меньше, я все больше убеждаюсь.

Все же так оно и есть. То, что было смутной догадкой, превратилось в уверенность.

Выпив половину чашки, я поставил ее на блюдце.

– Михоси-сан.

Почувствовав что-то необычное в моем голосе, она быстро подняла на меня глаза.

– Что такое?

– Вкус кофе изменился. Мне кажется… стал немного хуже, – сказал я без утайки.

Смотря на меня, она перестала крутить кофемолку, а потом, слегка побледнев, покачала головой:

– Я ничего не меняла.

– Но он точно изменился. Я не говорю, что только вы за это в ответе, но, какая бы ни была причина, факт в том, что вкус не такой, как прежде. Вам не кажется, что профессионал должен подавать клиентам кофе с лучшим вкусом? Нельзя поддаваться своим чувствам.

Допив вторую половину кофе залпом, я встал с места.

– Я пойду домой. Прощу прощения, что побеспокоил вас, когда вы уже были закрыты.

Мокава-сан подошел к кассе. Видимо, он понимает, в какие моменты нужно помочь Михоси, которая замерла и не шевелилась.

Расплатившись, я еще раз повернулся к ней и сказал:

– Наверное, я больше сюда не приду.

Она резко вздохнула:

– Почему?

– Потому что вкус кофе изменился. Ваш кофе перестал быть для меня идеальным. Он стал слишком сладким.

– Мы больше не сможем видеться? Значит, вы обманули меня, когда сказали, что будете защищать?

– Я и правда так сказал. Что буду защищать вкус кофе. Но, как бы я ни хотел защитить этот вкус, раз вы изменили его, я не смогу с этим ничего поделать.

– Выходит, вас интересовал только кофе, который я готовлю?

У меня дрогнуло сердце от того, как звучит ее голос, но я лишь слегка хмыкнул и ответил:

– Я хотел бы избежать недопонимания, иначе все выглядит так, будто я какой-то негодяй. Вспоминая, как мы подружились, я не могу представить этого без нашего общего увлечения кофе, но это совсем не значит, что я не замечал вашу привлекательность. Вы мне нравились как бариста, которая может приготовить чашку идеального кофе. Разве в этом есть что-то плохое? Если песни любимого певца перестают отзываться в сердце, можно ведь просто перестать быть его фанатом.

Она открыла было рот, но так ничего и не сказала.

– Большое вам спасибо за все. Мне было очень приятно приходить сюда. До свидания. – Я поклонился, развернулся и коснулся ручки двери. Впервые подумал, что дверной колокольчик был не только приветствием, но и прощанием.