Оникс. Когда ты обречён - Дар Ветер

— Ты говоришь о Призраке?

Дух ничего не ответил. Похоже эта тема была запретной.

— Но можешь ли ты сказать над чем вы работали с моим отцом?

Марина опять промолчала.

— Я опоздал, — опять вступил в разговор Танкред, — всё это время я хотел попросить прощения у тебя, что не успел.

— Я никогда не винила тебя в этом, — ответила женщина.

— Я буду и дальше пытаться вернуть тебя в наш мир, — пообещал Танкред, — я найду способ.

— Никогда не пытайся найти то, что потеряно. Не пытайся вернуть мертвеца. Я любила тебя, Танкед. И мне больно видеть то, на что ты тратишь свою жизнь. Если ты найдёшь способ воскресить меня, я всё равно не буду прежней. Были те, кто так поступали. И те из наших, кого возвращали в ваш мир. Они изменились настолько, что те, кто призвал их, были вынуждены уничтожить их. Они вернулись сюда сломленными, я видела таких людей.

— Ты говоришь так, словно вы живёте за Гранью как обычные люди.

— Это так, — ответила Марина, — более-менее.

— Ещё один вопрос, последний, — Бэрил не оставлял попытки найти хотя бы одну зацепку, — ты знаешь, что отец оставил мне в наследство?

— Да, — видимо этот вопрос не был запретным, — Игридан оставил тебе плащ и медальон.

— Но была и третья вещь?

— Футляр, в котором находился медальон, и был третьей вещью.

Глаза Бэрила стали круглыми как два блюдца.

— Какой я глупец, — простонал он, — третья вещь была у меня в руках всё это время.

— Мы и не спорим, — Танкеду явно было приятно то, что его соперник ругает сам себя.

— Прошу тебя, Танкед, — сказала Марина, — не рискуй понапрасну. Береги себя ради меня. И будь настороже.

— Марии очень не хватает вас, — сказала Оникс.

— Она хорошая девочка. Береги её.

И дух растворился, пламя погасло. Танкред встал, оторвал от простыни, в которую была закутана Оникс, полоску ткани и перевязал запястье.

— Эй! — возмутилась принцесса.

— Прости, родная, — Бэрил последовал примеру соперника. Наскоро замотав руку себе и Оникс, он умчался наверх.

— Куда это он? — с подозрением спросил Танкред.

— Разгадывать послание, которые оставил его отец. Никто не догадывался, что оно скрыто в футляре.

Пока Оникс переодевалась и смывала с тела надписи Танкред привёл в порядок комнату. Он не торопился уходить, когда она вошла в гостиную, он сидел и смотрел в окно. Оникс вспомнила слова, оброненные Бэрилом о том, что его дом разрушен.

— Где ты сейчас живёшь? — спросила она мужчину.

— То там, то здесь, — нехотя ответил он, — я не останавливаюсь в одном месте надолго.

— Может быть… ты переночуешь сегодня у нас? — робко предложила принцесса, — у нас много свободных комнат.

— Думаешь твой муж будет рад твоей идее? — внимательно рассматривая её, спросил он, — он не относится к моим почитателям.

— Да он даже не заметит, что ты всё ещё здесь, — улыбнулась Оникс, — сегодня он будет занят совсем другим. Но даже если заметит… он не будет против, уверяю тебя. Нам лучше держаться вместе.

— Удивительно, но ты права, принцесса.

Она помедлила немного, но спросила:

— Теперь ты больше не винишь Бэрила и девочек в смерти Марины?

— Скажем так, теперь я допускаю, что виноват может быть кто-то другой, — Танкред снова отвернулся к окну.

***

Селена не показывалась всё утро, пропустила завтрак и обед. Оникс очень волновалась за неё.

— Она справится, — заверила её Мария.

— Ты думаешь? — в голосе Оникс явственно можно было расслышать сомнение, — она столько сил и времени вложила в то, чтобы этот мальчик заговорил. И теперь, когда произошёл такой прорыв, он пропал…

Мария сделала знак, чтобы она наклонилась поближе.

— Я постояла у неё под дверью какое-то время, прислушиваясь, — вполголоса призналась она, — она пела!

— Пела? И что это значит?

— Селена очень редко поёт, — пояснила Мария.

— И ты думаешь, это хороший знак?

— О да, — покивала Мария, — она скоро выйдет и возьмётся за дело, вот увидишь. Организует поисковую бригаду или что-нибудь ещё. Селена человек дела, она не станет лежать на кровати и жаловаться на судьбу.

Оникс не разделяла уверенность Марии, но оказалось, что та всё же была права. Вскоре после обеда Селена наконец пришла. Глаза у неё были красные, лицо выглядело бледнее чем обычно, видно было, что этой ночью она едва спала. Но вид у неё был самый решительный.

— Меня не будет сегодня весь день, — сказала она, — пришла вас предупредить.

Одета она была по-походному, впрочем, это не помешало её повязать на шею изящный платок в крупный горошек. В этом вся Селена.

— Ты пойдёшь его искать? — спросила Оникс.

— Да, — не стала отпираться та, — я чувствую свою ответственность за этого мальчика. И сделаю всё возможное, чтобы найти его.

— Мы в этом не сомневаемся, — сказала Мария, — но что ты можешь сделать одна? Я пойду с тобой.

— Хорошо, — Селена кивнула с благодарностью, — но только если пообещаешь, что не будешь экспериментировать с другими измерениями.

Оникс тоже хотела пойти с ними, но Селена не взяла её.

— Ты ведь плохо знаешь город, — объяснила она, — он может быть опасен. Нам придётся следить и за тобой тоже. Лучше оставайся здесь, мы пришлём записку, если станет что-то известно. Кроме того, Бэрил вряд ли захочет тебя отпустить сейчас.

Оникс неохотно согласилась. Она хотела помочь, но понимала, что Селена по-своему права.

— Может хотя бы пообедаешь? — с надеждой спросила она.

— Нет времени, — отмахнулась Селена, — я и так задержалась. Хотя если ты принесёшь мне с кухни пару пирожков с грушей буду рада.

Оникс не нужно было говорить дважды.

— О, зачем же так много, — всплеснула руками Селена.

— Ничего, неизвестно сколько времени мы будем отсутствовать — Мария тут же завладела одним из пирожков.

— А что, я уже хочу есть, — сказала она, взглянув на озадаченную Оникс.

Девушки ушли и Оникс осталась в компании Танкреда и Сина. Такред большую часть времени не выходил из комнаты, которую ему предоставили. Вскоре к ним присоединился Грин. Услышав о третьем предмете, он сказал только:

— У его отца было своеобразное чувство юмора. И что, он никак не разгадает послание из медальона?

— Уже разгадал, — Бэрил вошёл в комнату, — в орнаментах были спрятаны слова древнего наречия магов.

— И что там было? — спросили Оникс и Грин одновременно.

— «Второй из путей к великому злу в немом, который обретёт голос».

***

Если немой обретёт голос…

— Что это значит? Причём здесь немой? — не понял Грин.

— По легенде Призрака заточили Лицемер и Путник. Лицемер сделал это при помощи струнницы, а потом сломал её, чтобы никто на ней не смог играть. Путник — наверняка при помощи танца. Это его излюбленный приём, на этом основывалась его сила. Но была и третья часть заклинания. И мы услышали её сейчас.

— Им помог кто-то ещё?

— Возможно, — Бэрил обхватил голову руками.

Грин подскочил на месте:

— Я читал что-то об этом! Погодите, дайте вспомнить… — он забегал кругами по комнате. Оникс и Бэрил не сводили с него взгляда. Лицо Бэрила было непроницаемо. Сложно понять, о чём он думает сейчас. Оникс взглянула в окно, но как назло, за ним маячили какие-то пушистые зверюшки из иной реальности, время от времени в окно заглядывал чей-то большой любопытный глаз.

— Был ещё кто-то. В книге легенд об этом ничего не написано, но ты же знаешь, я много читаю. Иногда попадаются настоящие древности. И среди них — ещё один вариант легенды о заточении Призрака!

— И что там было? — спросили Бэрил и Оникс одновременно.

— Там говорилось… я совсем забыл. Нет, имени третьего бога не называлось. Тот проходил мимо…

— Как можно пройти мимо битвы? Да ещё такой? — ошарашено спросила Оникс.

— И сказал, — продолжал торопливо, словно боясь забыть Грин, — "мне нет дела до ваших междоусобиц. Но Призрак надоел и мне. Он берёт то, что ему не принадлежит. Я помогу вам, чтобы заклятье заточения было надёжнее". При этом боге было существо, какое не сказано. Он вложил заклятье, связывающее Призрака, в него. И существо навек лишилось голоса. Как только к нему вернётся речь, одно из заклятий будет снято.