Я всемогущий - Дмитрий Карманов

— Да, есть, — я поставил чашку на стол. — Олег, как ты относишься к господам Власову, Голубеву, Китаеву? К министру обороны нашему, как там его, Шагурову?

— Шугурову, — поправил Солодовников, мгновенно став серьёзным. — А что? Плохо проявили себя в сочинской операции?

— Да как бы тебе мягче сказать… Если бы не моё везение, то имели бы мы сейчас очередной Будённовск или Беслан. Эти господа мало на что способны. Что ты думаешь по поводу того, чтобы сменить всю верхушку силового блока?

Солодовников потёр переносицу. Медленно отхлебнул кофе.

— Мы с тобой это обсуждали, помнишь? — сказал он. — Ещё когда формировали правительство, решили оставить прежних силовиков. Пока не разберёмся, что к чему.

— Помню, — ответил я. — Вот, собственно, и разобрались. Министры наши никуда не годятся. Надо менять.

Олег откинулся на спинку стула и задумался.

— Ну хорошо, — произнёс он наконец. — Я тоже не фанат наших силовиков. И даже думал — пока чисто теоретически — над тем, чтобы кого-то из них поменять.

Я кивнул.

— Но дело вот в чём, — продолжил Солодовников. — Кто даст гарантию, что люди, которые займут эти посты, будут лучше своих предшественников? Вот ты, Платон, знаешь ли вменяемых высших офицеров в ФСБ? Или в Минобороны? Ты даже фамилию министра не запомнил, хотя он уже четвёртый год в должности. Или у тебя кто-то есть на примете?

Я помотал головой:

— Нет, никого нет, к сожалению. Надеялся, что ты кого-нибудь выделишь. В конце концов, ты у нас премьер-министр.

— А ты президент, — огрызнулся Солодовников, вновь уткнувшись в кофе.

Мы немного помолчали.

— Давай возьмём тайм-аут, — предложил Олег. — Я буду наводить справки, общаться с людьми. Может быть, и найду кого-нибудь, подающего надежды и способного реанимировать наши службы. Времени на это, конечно, может уйти много, но разве у нас есть ещё варианты?

— Слушай, Олег, — меня внезапно осенила идея. — А может быть… Помнишь, как мы подбирали директоров в зарубежные филиалы в «Снеге»?

— Конкурс?

— Ну да! Наберём пул кандидатов, предложим каждому написать программу, как он видит вооружённые силы или, например, МВД. И потом пускай перед нами защищают. Всё будет как на ладони — что за человек и какие у него идеи.

Глаза Солодовникова загорелись. Но, немного поразмыслив, он вновь потух:

— Хорошая идея, Платон, но…

— Что? Опять проблема?

— Даже две. Во-первых, времени это у нас займёт порядочно. Программы реформирования целых министерств в одиночку за неделю не готовятся, ты же понимаешь. Какой понадобится срок, чтобы организовать конкурс и подвести его итоги? Три месяца? Вряд ли. Скорее, не меньше полугода, а то и год.

— Да, быстро не получится, — согласился я.

— Да и потом, — продолжил Олег, — кто будет всё это время у руля министерств? Ты оставишь прежних, которые будут знать, что им ищут замену? Или временно отдашь портфели заместителям, попутно снабдив их приставкой «и. о.» и весьма туманными перспективами? Ну и что они за это время наворотят? А если какой-нибудь конфликт или, не дай бог, война?

Я уставился в окно, на низкие столичные тучи. Времени терять не хотелось. С появлением могущества я становился всё более нетерпеливым, как ребёнок, пытающийся ускорить наступление Нового года, подкручивая стрелки на будильнике.

Но ребёнок не властен над временем. Я же умею его ускорять.

— Сделаем проще, — сказал я. — Наверняка же на всех генералов и старших офицеров есть личные дела, досье?

— Думаю, да, — ответил Олег.

— Дай там своим задание — пусть они сделают подборку таких личных дел.

— Может быть, ограничимся только генералами? — спросил Солодовников. — Боюсь, что если мы притащим тебе по папке на каждого майора и полковника, то эта груда в твой кабинет не влезет.

— А в электронном виде их нет, что ли? — удивился я. — Эх, и это двадцать первый век! Хорошо. Давайте досье на генералов, а по полковникам — просто списочный состав, одни фамилии.

— Сделаем, — кивнул Солодовников. — Только скажи, зачем это тебе?

— Чтобы не терять времени, — я улыбнулся. — Выберу будущих министров методом тыка. Думаю, мне повезёт — и я случайно наткнусь как раз на самых лучших.

Личных дел — серых картонных папок с допотопного вида завязочками — оказалось действительно много. Сначала я честно пытался их читать. Это мне быстро надоело — сведения были однотипными, и я постоянно срывался в зевоту. На третьем десятке папок я стал просматривать дела лишь по диагонали, пытаясь отыскать какие-нибудь необычные записи. Под конец я лишь открывал папки, пару секунд смотрел на фотографию — и тут же закрывал, откладывая дело в одну из трёх стопок. Первую я предназначал для тех, кого нужно увольнять со службы, вторую — для тех, кого я бы оставил, а третью — для кандидатов в министры. И если первые две стопки были внушительными, то в третьей не было ни одной папки. Интуиция молчала.

Дела армейских генералов я просматривал почти неделю. В министры при этом я не отобрал никого. Список полковников был гораздо более внушительным — для его распечатки понадобилось бы несколько сотен листов, поэтому я смотрел его на ноутбуке. В итоге, министра мне пришлось выбрать буквально методом тыка — зажмурив глаза, я ткнул пальцем в экран. Счастливцем оказался некий Александр Беликов, которого я поручил немедленно разыскать и пригласить ко мне для беседы.

Аналогичную процедуру я произвёл с МВД и ФСБ. С ними я управился за два дня. И уже через неделю я побеседовал со всеми, кого наугад отобрал на должности министров. Результаты превзошли мои ожидания — кандидаты в первом приближении казались просто идеальными — и умными, и компетентными, и честными. Было удивительно, как такие вообще выжили в силовых структурах. Солодовников, которого я попросил посмотреть отобранных, тоже был впечатлён.

Через три дня после этого я отправил в отставку прежних силовых министров и назначил новых, благо, что по Конституции согласовывать с Государственной Думой мне ничего не пришлось — и это сэкономило время. Ещё через месяц я в целом утвердил программу реформирования вооружённых сил, милиции и спецслужб.

ФСБ претерпела самые незначительные изменения. Выяснилось, что её нужно было просто очистить от порядочного количества дураков, случайных людей и агентов иностранного влияния, а после — дать хорошее финансирование. Новый директор ФСБ сумел доказать нам с Солодовниковым, что этого будет достаточно для процветания ведомства.

С МВД всё оказалось сложнее. Не в силах придумать что-то новое, мы решили принять за образец эффективно работающие полицейские структуры США и некоторых стран Европы и, изучив их опыт, скомбинировать всё лучшее и перенести на наши реалии. Срок формирования окончательной редакции программы я, по просьбе Олега, перенёс на более позднее время, чтобы дать ему возможность сделать всё тщательно и без лишней спешки.

Наибольшие сложности, однако, вызвало реформирование армии. После длительных дискуссий с участием Солодовникова и новоиспечённого министра обороны мы с грустью констатировали, что «пациент скорее мёртв» и реанимация уже не поможет. Таким образом, от идей переделать существующую армию мы отказались, решив с нуля создать альтернативную структуру — меньшую по размерам и на порядок более эффективную. По нашему замыслу, старые армейские подразделения должны были поэтапно передавать этой новой армии свои более или менее современные базы, ещё не устаревшее вооружение, космодромы, технику, средства связи — всё то, что ещё могло пригодиться. Одновременно с этим мы планировали постепенное расформирование частей и сокращение старой армии. Попутно мы делали вливание в военно-промышленный комплекс, поставив задачу ликвидировать отставание от НАТО в ближайшие два года. Полковник Беликов, внезапно ставший министром, высказал сомнение в том, что нам это удастся, однако я, обменявшись с Олегом понимающими взглядами, попросил предоставить эту проблему мне.

Все эти гигантские преобразования требовали денег. Но как раз деньги у нас были, и их становилось всё больше. Внезапные российские открытия в сфере энергетики потрясли мировую экономику и перенаправили финансовые потоки в нашу страну. Министр Колодин, ещё недавно бывший медленным и грустным от депрессивной экономики, в последнее время стал порывистым, нервным и счастливым от внезапно свалившихся на него задач совсем другого порядка — максимально эффективно использовать средства и не допустить перегрева экономики.

Однако резкие перемены в стране пришлись по душе далеко не всем. В армии и силовых ведомствах начались сокращения невиданных в России масштабов. Отправленные в отставку генералы из моей «первой стопки личных дел» роптали всё громче и уже открыто обвиняли меня в развале армии, покушении на безопасность страны и намеренном ослаблении обороны перед лицом вероятного противника. Солодовников приносил мне доклады о том, что смещённые военные собираются в некие тайные организации, но я лишь отмахивался — и без того было слишком много дел.