Все проклятые королевы - Паула Гальего
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я знаю, что мне нужно делать, — находит силы ответить Одетт, прерывая дыхание.
— Долгосрочная цель — укрепиться, чтобы вернуть север. Нам нужна вся Земля Волков на нашей стороне, и для этого нужно выиграть войну в Эреи. Нам нужен Сулеги для этого, а затем нам понадобятся Нума и Илун, — объясняет Нирида.
— Умираю от желания снова участвовать в одной войне за другой, — отвечает Одетт с сарказмом.
Нирида улыбается, но в её выражении нет ни капли юмора, только горечь.
— Ты умеешь отжиматься? — провоцирует она. — Или этого тебе тоже не научили?
Одетт бурчит что-то, что звучит как «ведьма», и бросается на землю.
— Никто не хочет идти на войну, но она нам нужна, чтобы стать свободными.
Одетт не отвечает. Сначала мне кажется, что она молчит, потому что слишком занята борьбой за дыхание. Когда она заканчивает и поворачивается к небу, из которого вот-вот польётся дождь, я замечаю сомнение в её зелёных глазах, цвета глубоких лесов по ту сторону стены. Но на этот раз она молчит, не говоря ни о Лире, ни о войне, ни о Друсиле.
— Поехали. Ты сдала. Ещё десять, — приказывает командир.
И она выполняет.
Иратчо
Лира не спала несколько дней.
Каждый раз, когда она закрывала глаза, что-то снова и снова будило её. То внезапный порыв ветра, то какой-то предмет с шумом падает на пол. Иногда ей даже казалось, что где-то вдали раздаётся смех, от которого кровь в жилах стынет.
Она начала подозревать, что дом в Рунтре проклят. Однако, не решаясь произнести это вслух, попросила перевезти её в другое место. Но и там странности продолжались. Оказалось, дело было вовсе не в доме.
И уж точно не в ней самой — конечно же, нет. Просто один, самых упрямых духов-озорников Иратчо, решил поиграть с «похищенной принцессой». Иратчо не причиняют реального вреда, но их упорство в проделках способно свести с ума. Некоторые из их жертв теряли рассудок и даже жизнь.
Лира до самоубийства ещё не дошла, но Иратчо явно не давал ей покоя. Он заметил, что Лира живёт в роскоши, оплаченной страданиями других, и решил устроить ей своеобразный «суд». Платья становились настолько маленькими, что едва налезали, у туфель вдруг пропадали каблуки, а вещи сами собой перемещались по дому.
Лира молчала, ни с кем не делилась своими страхами. В новом доме она путешествовала с минимальным сопровождением: слуг, охраны — всё было меньше, чем обычно. И именно тогда Орден решил, что пора выбрать из своих Ворон ту, кто сможет занять её место.
Их отправляли маленькими группами, каждая в своей роли. Задача? Узнать сокровенную тайну Лиры. Орден годами собирал информацию о принцессе — капли в океане: сколько сахара она кладёт в чай, когда у не месячные, на каком пальце носит кольцо, на кого из стражников поглядывает украдкой…
Чем более значительный секрет обнаружит претендентка, тем больше очков она заработает. Все средства были допустимы. И Одетт решила победить.
Она выбрала сложный путь: не убивать слуг Лиры, а появиться в доме в образе незнакомки. Когда Лира впервые увидела её, она была на грани нервного срыва. Иратчо успел с утра натворить дел: в бутылку духов он подлил паучий яд, в пудру — лак для ногтей, а в средство для контрацепции — лёгкий одеколон.
Отчаявшись, Лира обратилась к новоприбывшей служанке, представившейся Бланкой. Решив, что проблема будет решена, Лира запланировала избавиться от неё. Никто не должен был связать принцессу с «языческой магией».
Одетт, обнаружив случайно столь весомый секрет, с интересом наблюдала за Лирой. Она решила подыграть: расставила по комнате полынь, подарила платок «отгоняющий духов» и заставляла пить кислый лимонный сок по утрам. Всё это было абсолютно бесполезно, но Лира верила в защиту Бланки.
Скоро она уже не могла без неё обходиться: звала на ужины, завтраки, бесконечно просила её сопровождать.
Одетт, зная, что у неё достаточно тайн для победы, решила остаться. Что-то внутри удерживало её.
Она чувствовала странное тепло, будучи рядом с Лирой. А однажды принцесса пригласила её в столицу. Лира одолжила ей платье и подарила драгоценности, после чего они отправились в путь.
По дороге Лира сказала, что её волосы растрепались, и начала поправлять их. Одетт замерла, почувствовав нежные руки Лиры у своих висков.
А затем Лира, скользнув пальцем по её губам, шепнула:
— Эти губы нуждаются в капле кармина.
После чего наклонилась и поцеловала её.
Этот поцелуй был резким и требовательным. Но когда Лира отстранилась, Одетт почувствовала себя неуверенно. Она хотела большего.
И вскоре она получила это. Они провели ночь вместе, спрятавшись от глаз мира в тёмном, уединённом месте.
Но наутро Одетт осознала, что стала слишком уязвимой. Она написала письмо, оставила его на столе и ушла, зная, что следующая их встреча может стать смертельной.
Одетт никогда не узнает, что, останься она, то действительно могла бы стать Бланкой навсегда. Ведь рядом с её письмом Лира оставила маленький флакон с ядом — тем, которым собиралась отравить завтрак.
Глава 14
Одетт
Когда наступает ночь и ужин уже позади, один из посланников разыскивает Нириду. После нескольких мгновений колебаний Кириан отправляется следом за ними.
— Когда закончу, вернусь в свою комнату, — бросает он мне.
Приглашение и одновременно провокация, от которой у меня по спине пробегает холодок. Уже под утро, вымытая, без грязи на щеках и следов пота от тренировок на одежде, я прохожу шаг за шагом к его комнате.
Я вхожу решительно, слишком тихо, если судить по тому, как они увлечены беседой в гостиной. Это небольшая комната, где едва помещаются низкий столик и несколько подушек, на которых они оба развалились.
Нирида что-то объясняет с весёлым возмущением, а он смеётся: с румянцем на щеках, полуприкрытыми глазами… пока Нирида не замечает моё присутствие, тут же умолкает, а Кириан немного успокаивается.
— Одетт, заходи, — приглашает он.
Я замечаю бутылки с ликёром на столе — две наполовину опустошены, третья в процессе. Рядом стоят грязные стаканы, лежат их оружие и ботинки, брошенные в угол.
— Я не хотела мешать, — извиняюсь я. — Да и поздно уже. Я пойду.
— Глупости, — возражает он. — Садись с нами. Давай.
Кириан протягивает мне руку, но это голос Нириды, неожиданно немного неуверенный — возможно, из-за лишних рюмок, — удерживает меня от того, чтобы уйти.
— Ты когда-нибудь пробовала это? — Она указывает на бутылку. — Это ликёр из Сулеги. Его
