Инга - Виталий Кленов

— Филипп, для тебя что угодно, только как здесь ночевать-то? На камнях? — недоуменно спросила она.

— Эх, — вздохнул он, вертя в руках фотоаппарат. — Какие здесь кадры можно сделать… Раз в жизни такое бывает!

— Филипп, вообще-то мы о таком не договаривались, — напомнила о себе Дина, подчеркивая, что в первую очередь это надо согласовывать с ней.

И действительно, глядя на нее, трудно было представить, что такая особа согласится ночевать в походных условиях. Но у Филиппа на этот счет было иное мнение. Он знал, что труд фотомодели не был таким уж легким, как все думали, и девушкам зачастую приходилось работать без сна, отдыха и выходных, к тому же порой в совершенно невыносимых условиях. А то, что другие видели со стороны, было всего лишь красивой картинкой, ради которой они и выкладывались, не жалея сил. Такая вот работа.

— Диночка, эти снимки вполне могут попасть на обложку, — подобрал нужные слова Филипп. — Смотри сама! Все от тебя будет зависеть.

Такой аргумент показался девушке весьма убедительным, и она промолчала.

— Митрич, а если нам соорудить шалаш? — предложил Максим.

— Можно и шалаш, — согласился егерь, — только на такой случай у меня палатка есть. И матрас, и спальники.

— Митрич, да ты просто волшебник! — восхитилась Инга.

— Думаете, вы у меня первые такие? — объяснил проводник. — Максимушка, доставай-ка все из люка на носу. А Филипп Андреич пусть своим делом занимается, мы без него справимся.

— Ребята, Митрич, — обратился ко всем довольный таким поворотом событий Филипп, — спасибо огромное! Вы настоящие друзья.

— Да все нормально, — ответил Артем. — Нам тоже хочется посмотреть на петроглифы при закате. Правда, девчонки?

— Правда, — поддержала его Инга, чтобы Филипп не слишком переживал. — Что мы в коттеджах не видели-то?

— Остаемся, — добавила Марго.

***

Место для стоянки выбрали неподалеку от старого маяка, и пока ребята устанавливали палатку, Митрич натаскал сушняка для костра.

Филипп тем временем занимался своей работой: вместе с Диной, на которой остался один купальник, он перемещался по мысу и фотографировал ее везде, где только можно. Ребята старались их не беспокоить. Больше Филиппу мешали обычные туристы, которые приплывали сюда поглазеть на петроглифы, да рыбацкая лодка, вставшая недалеко от них и периодически попадавшая в кадр.

— Надеюсь, к закату они уплывут, — вздыхая, сказал Филипп за обедом.

— Если что, отправимся к ним на катере и попросим уехать. Что они, не люди? — успокоил его Артем, наворачивая суп из лапши.

— Хорошо бы! А то получится, что мы напрасно остались здесь ночевать, — сокрушался Филипп.

— Не переживай. Все будет нормально.

К вечеру лодка все-таки исчезла, и довольный фотограф начал подготовку к съемкам. Вернувшиеся с рыбалки ребята вместе с Митричем развели костер и стали жарить пойманную рыбу. Инга и Марго сидели на берегу и наблюдали за съемками.

Сейчас, когда солнце повисло над горизонтом, оно ложилось лучами по каменной поверхности, выделяя тенью каждую шероховатость, каждую черточку, каждую деталь рисунков. Теперь наконец можно было отчетливо разглядеть и самого Беса, и множество других фигурок, среди которых оказались животные и птицы.

Филипп не просто так добился успеха в своей профессии. Он полностью отдавался работе и в этот момент не думал ни о чем, кроме съемок. Красотка Дина послушно выполняла все его указания: то надевала тунику, то снимала, меняла купальники, надевала шорты, платье, обувь. Сидела, вставала, лежала. У камней, у сосен, с видом на петроглифы и без них. Филипп сделал, наверное, тысячу кадров, и Марго с Ингой несколько изменили свое отношение к Дине. Это только на первый взгляд она производила впечатление смазливой пустышки, а на самом деле работала наравне с Филиппом, и теперь становилось понятно, почему свой выбор он остановил именно на ней. Инга и Марго были удивлены: сколько работы следовало проделать ради одного-единственного снимка, который, возможно, потом будет красоваться на календаре!

Солнце почти исчезло за горизонтом, и над озером стремительно стало смеркаться. Филипп принялся укладывать аппаратуру по сумкам, как вдруг произошла катастрофа: он положил фотоаппарат на каменистый склон, и тот заскользил прямо к воде. Филипп кинулся следом, в последний момент схватил его и швырнул в сторону Дины, которая умудрилась его поймать, но сам фотограф при этом плюхнулся в воду. Выбраться на берег самостоятельно ему никак не удавалось, и девушки, вскочив, стали звать парней. Те тотчас прибежали на крик и бросились помогать товарищу. Они пытались протянуть ему руку, но из-за скольких камней Филипп никак не мог встать на ноги и все время скатывался обратно в воду.

— Едрит твою, раскудрит! — выругался прибежавший Митрич и бросил Филиппу веревку.

Все вместе они вытянули его на сушу.

— Бес шуткует! Надо было сразу его задобрить, чтобы не проказничал, — заявил всеведущий егерь.

— У меня монетка есть, — сказала Дина.

Она порылась в джинсах и достала из кармана десять рублей.

— Клади ему в рот, — подсказал Митрич.

Но Дина, посмотрев на потемневшего в сумерках Беса, нерешительно спрятала руку за спину, а потом, поразмыслив, протянула монетку мокрому Филиппу. Тот тут же передал ее Артему.

— Надеюсь, он меня не съест, — сказал Артем и, нагнувшись, опустил монетку в расщелину.

— Аф-ф! — имитируя собачий укус, схватил его за ногу Максим.

Артем от неожиданности дернулся и чуть сам не свалился в озеро, на что довольный произведенным эффектом Максим рассмеялся. Марго дернула его за рукав, а Артем замахнулся кулаком.

— Сейчас как дам в лоб! Тоже мне шутник.

— Ладно, ладно, — примирительным тоном произнес Максим и, не удержавшись, все же добавил: — Хочешь, пойдем штаны тебе поменяем?

— Щас точно получишь, — уже спокойнее предупредил его Артем и, оглядевшись по сторонам, спросил: — Кстати, а где Инга?

— В лагере у костра, наверное, — предположила Марго.

Ребята помогли Филиппу собрать всю его аппаратуру и направились в сторону маяка. Стало совсем темно, но, даже еще не приблизившись к лагерю, все заметили, что рядом с костром никого нет.

— Инга! — позвал Артем.

В ответ не раздалось ни звука.

— Инга! Ты где? — выкрикнула Марго.

Опять тишина. Никто