Маленький книжный магазинчик в Тегеране - Марьян Камали
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Улыбайся, сестрица, улыбайся! – Зари порхала в бледно-розовом платье из органзы, приталенном и подчеркивавшем фигуру. Она поправляла цветы в вазах, разглаживала скатерти, вальсировала по залу и проверяла каждое блюдо. Весь вечер она вытаскивала Ройю на танцпол и следила, чтобы у Уолтера не сбивался набок галстук.
– Прекрасно выглядишь, дорогая, – сказала Элис, мать Уолтера. – Боже, ты такая красивая. Ой, Уолтер. Как бы мне хотелось, чтобы твой отец был жив.
Ройя поцеловала Уолтера во время церемонии бракосочетания, как и полагалось, и помахала аплодирующим родственникам. Когда те спросили, счастлива ли она, Ройя кивнула и стала позировать фотографу.
* * *
Когда Ройя и Уолтер закончат учиться, она – в колледже Миллс, он – в Калифорнийском университете в Беркли, Ройя должна будет вернуться в Иран. За годы до этого, за завтраком, состоявшим из хлеба барбари с сыром фета и кисленького вишневого джема, Баба сказал, что она станет новой мадам Кюри или Элен Келлер. Но, может, теперь, в Новой Англии, она сможет заниматься наукой – рассматривать на свет пробирки, решать научные проблемы и сделать открытие, которое перевернет устаревшие понятия.
В пригороде Бостона они с Уолтером приобрели небольшой дом в колониальном стиле, белый с темно-зелеными ставнями. Уолтер все еще учился в юридической школе, но его мать помогала им с оплатой дома, помогала, как само собой разумеющееся. Уолтер перевелся в Бостонский университет, а по выходным показывал Ройе новый для нее город. Их дом стоял в миле от зеленого поля, где началась Американская революция, где утром 19 апреля 1775 года погибли ополченцы, где британские войска сражались с храбрыми колонистами и потерпели поражение. Уолтер рассказывал это с гордостью. Он привел ее на место выдающегося события и показал каменные монументы, увековечившие память погибших. Ройя стояла на ярко-зеленой траве и думала о том, будет ли когда-нибудь сооружен монумент в память людей, застреленных в Тегеране в тот жаркий августовский день 1953 года. На том самом поле, где родилась ее новая страна, Ройя расстелила легкое одеяло, ела со своим мужем роллы с лобстерами и пила имбирное пиво. От пряного имбирного пива у нее горело во рту. Она предпочла бы воду, но Уолтер сказал ей, что его роскошная женушка должна научиться любить то, что любит он. Ройя кивнула, мол, да, она научится.
Конечно, ее родители вернулись после свадьбы в Иран. Ройя уже не могла поговорить с Маман и спросить, сколько томатов она кладет в свое лобио-поло, – она не могла быстро сходить с матерью на рынок. Она уже не могла прочесть отцу газетные заголовки или посмеяться вместе с ним над выходками Люсиль Болл. Ей хотелось, чтобы ее родители увидели телевизор, купленный Уолтером. Она жалела, что не может пройти по улице до дома родителей, погладить Маман по щеке и сказать, чтобы она обулась и пошла с ней на прогулку.
Когда поженились Зари и Джек, Маман и Баба даже не прилетели в Америку. Зари объявила о свадьбе всего лишь за три недели и почти не оповещала гостей. К тому же Маман и Баба уже и так слишком потратились на полет в Америку на свадьбу Ройи и не могли себе позволить еще одну поездку. Джек настоял, чтобы в день свадьбы гости декламировали его стихи под деревьями в кампусе Беркли. Ройя прилетела и смотрела на этот спектакль. Она обняла сестру и надеялась, что Зари и Джек не станут голодать.
– Он на самом деле собирается только писать стихи, и все? Но ведь это означает нестабильный заработок.
– Как ты резко говоришь! – сказала Зари и добавила шепотом: – Не беспокойся, сестрица! Я решила приобщить Джека к рекламному делу. Думаю, что ему это придется по душе. Он такой креативный. Ну а его стихи? Это вполне рекламный продукт.
– Ну, как знаешь, – неуверенно согласилась Ройя.
Сестры начали свою семейную жизнь на противоположных побережьях. Они переписывались, иногда звонили друг другу. Ройя привыкала к Северо-Востоку. Зари дрейфовала по Калифорнии вместе с Джеком – поначалу они жили в кемпингах с друзьями. Потом в письме пришла новость: «Джек согласился отрезать волосы. Он согласился послать заявление о приеме на работу в рекламную фирму. Ему придется начинать с самого начала. Но он, с его творческим гением, быстро добьется успеха, правда?»
Все ждали, когда у Ройи начнет расти живот. Мать Уолтера, Элис, каждый раз при встрече с надеждой оценивала взглядом талию невестки. Ройе было очень тяжело разочаровывать ее.
Как-то вечером к ним в гости приехала сестра Уолтера, жившая в центре Бостона. Ройя угощала ее мясным рулетом с отварной морковью, не желая раздражать Патрицию персидской кухней. В прошлый раз она подала ей хореш из цыпленка с черносливом, и Патриция со вздохом поковыряла мясо и не стала есть. Ройя потом с огорчением соскребла еду с ее тарелки в мусорное ведро. Сколько продуктов пропало зря! Патриции явно не нравилась ее стряпня, но это еще ничего. Ройю больше огорчало, что старшая сестра Уолтера не жаловала и ее.
– А что нового в жизни нашей милой парочки, Уолтера и Ройи? – поинтересовалась Патриция, понюхав на своей тарелке мясной рулет.
– Уолтер очень много занимается в эти дни. И вечерами тоже, – сообщила Ройя.
– Ну, совершенно понятно, что он должен это делать, раз он учится в юридической школе, не так ли? Не принимай это на свой счет, Ройя. Он должен упорно учиться. Так у нас полагается.
– Нет, я имела в виду, что… – возразила было Ройя.
– Уолтер, ты отдыхаешь достаточно? Нормально
