Алпамыш - Фазил Юлдаш

Жила на той горе Шакаман старуха одна со своим сыном. Когда гусь, алпамышев посол, в сторону калмыцкой страны летел, сын старухи этой охотился за ним, — стрельнул в него, но стрела только подранила гуся — и он улетел с поврежденным крылом. Потому-то и упал он в зиндан к Алпамышу.

Опозорился тогда сын старухи, слава худая про него в народе пошла. Очень был огорчен молодой охотник, так что даже заболел, в постель слег — и чахнул с каждым днем… Лежит он так в постели, слышит однажды — гусь гогочет, — голос у гуся знакомый! Тот это гусь! Как ни болен был охотник, сразу легче стало ему. Поднял он голову с подушки — и матери своей говорит.

— Прилетел опять тот самый гусь — мой враг!Слышу я, гогочет где-то он, дурак.В сердце я ношу позора черный мрак, —Гуся упустить нельзя теперь никак!Ты мой лук и стрелы приготовь-ка, мать, —Я пойду свою ошибку исправлять.Я тебе скажу, что этот гусь хромой —Лучшее лекарство, лучший лекарь мой!Знай, что без него я не вернусь домой!..

Так он сказал, а старуха тоже слово ему в ответ говорит:

— Шахи к шахам шлют своих послов-эльчиРазъезжают с ними толмачи-тильчи,Гусь твой — одного батыра арзачи.Знай, что все эльчи, тильчи и арзачиНеприкосновенны всюду быть должны:Их убийц в любой стране убить должны.Гуся-арзачи, сынок, не убивай!Ведомо мне стало, тот батыр — султан,Он в стране враждебной заточен в зиндан.Гусь-ходатай пленного батыра чтит,Он с его письмом в его страну летит.Если от твоей руки погибнет гусь,Завтра я в одежды скорби облачусь, —Сам не в свой черед погибнешь ты, клянусь!В гуся-арзачи, сынок мой, не стреляй,Муки испытать меня не заставляй,Всех своих друзей, мой сын, не огорчи,Радости своим врагам не прибавляй.Ой, сынок, не трогай гуся-арзачи!

Услышал охотник слова матери своей, рассердился — и такими словами ей отвечает:

— Так ты облегчаешь мне страданья, мать?Из-за гуся столько бормотанья, мать!Если так, — умрешь без покаянья, мать!Этот гусь, э, мать, не твой ли нежный друг?Что ты из-за птицы всполошилась вдруг?Сына ты бросаешь в пламя адских мук,Лишь бы гусь какой-то мог существовать.Видно, гусь тебе дороже сына, мать!Я твоих пророчеств глупых не боюсь, —Свел тебя с ума, как видно, этот гусь!..

С этими словами с ложа он встает, —Лук берет и стрелы в саадак кладет,Из дому на голос гуся он идет,Скрытно по ущелью выше все бредет.Отдыхает гусь — опасности не ждет,Уморился он — себя не бережет.А стрелок все ближе — и вот-вот стрельнет…

Видит старуха, что сын ее к самому гусю уже подбирается, и гусю беспечному такие слова вдаль прокричала:

— Ты растай-истай, глубокий снег, в горах!Вражий труп, изгнив, да превратися в прах!Ты не гогочи, крылатый арзачи!Позабудь беспечность, вспомни смерти страх!Без раздумья в небо взвейся, поспеши, —Стережет тебя твой злейший враг в тиши!Он тебе не виден, сам ты на виду, —Отвратить хочу я от тебя беду.Злой твой враг — мой сын, охотник удалой.Он тебя подстрелит меткою стрелой, —Насадив на вертел, сжарит на огне, —Сжарит он тебя — и съест на горе мне.Гусь, не доверяй коварной тишине,—Как бы не погиб ты по своей вине!Я сказала сыну: «Этот гусь — посол,Смерть посла — источник смертных бед и зол!»Все-таки мой сын тебя убить пошел.Мой совет — скорей лети, покуда цел:Сын мой, недруг твой, уже берет прицел!

Гусю так старуха скорбно говорит.Сын ее в укрытьи за жертвой следит.Лук тугой напружен, тетива скрипит,С тетивы стрела как молния летит, —Будет через миг беспечный гусь убит!

Но и миг не минул — гусь уже и самМолнией взлетает с места к небесам,А стрела, что в гуся пущена была,Цели не найдя, в расселине легла.

Гусю так в беде старуха помогла!Входит в дом — берется за свои дела.Сын ее от горя снова занемог,Думает: «За что меня обидел бог!»Сам не свой, придя домой, свалился с ног,От подобной неудачи, бедный, слег!..

А счастливый гусь меж тем летит вперед,Он под облаками свой стремит полет, —Здесь его стрелой никто не подшибет,Если только хищник злой не заклюет.То назад глядит он, то глядит вперед,Смотрит влево, вправо — и летит вперед:Струйками стекает с перьев гуся пот, —Гусь летит в Конграт, исполненный забот.Э, в страну Конграт не близок перелет!

Он перелетел уже немало гор, —Край Конгратский видит зоркий птичий взор.Закружился гусь — и смотрит вниз, внизуОзера Бабир он видит бирюзу!Наземь он спустился, меж верблюдов сел:Гусь принес в Конграт батырскую арзу!

Сел гусь на том месте как раз, где Калдыргач-аим верблюдов пасла. Похаживала она туда-сюда, держа за руку своего любимца Ядгара, и сама про себя такие слова говорила:

— Гордостью страны он был в былые дни,Радостью он был для всей своей родни, —Без него теперь, ягненок-Ядгарджан,Мы с тобой в такой большой степи — одни!Ты отца лишен, я — брата лишена.Имя твое чтить я до смерти должна, —В память об отце зовешься ты «Ядгар».Рухнул он, конгратский царственный чинар, —Молнии какой сразил его удар?Ты, росток его, цвети, мой джан-Ядгар!..

Обходя верблюдов, приблизилась Калдыргач к тому месту, где сидел гусь, испугала его, — встрепенулся гусь, в небо поднялся. Письмо, Алпамышем написанное, отцепилось от гусиного крыла — на землю упало. Калдыргач письмо подняла, читать стала, — видит — письмо это от брата ее Хакимбека-Алпамыша, которого все давно считали умершим. Было в том письме рукою Алпамыша написано так:

«Я, одинокий, в чужой, враждебной стране калмыцкой сижу в зиндане, всеми забытый, и нет никого, кто пришел бы меня освободить…»

Прочла Калдыргач письмо, рассказала все маленькому Ядгару, думать стала, как быть?

«Он там, — думает она, — в той стране калмыцкой, куда шесть месяцев пути, — в руках сильного врага находится. Не всякого к нему по такому делу пошлешь. Один только человек выручить его, пожалуй, сможет — Караджан-батыр…» — Так она решила и, оставив Ядгара при верблюдах, сама на Алатаг отправилась, Кара-джана повидать.

Увидел Караджан Калдыргач — и так сказал ей:

— До осенних дней будь розы цвет румян!На рассудок мой да не падет туман!О твоем приезде б не узнал Ултан!Если только он проведает, — беда!Он тебе такое сделает тогда,Что страшнее будет Страшного суда!Что тебя, бедняжку, занесло сюда?Иль тебе неведом был его указ?Он тебя казнит за это, Ултантаз!У него повсюду ухо есть и глаз.Бедненькая, как ты не остереглась!Я сказал — и ты слезами облилась.Что поделать, если небо против нас,Если задавил нас гнетом Ултантаз,Если ни сильней его, ни выше нет!Что поделать, если Алпамыша нет,Если из народа изгнан Караджан!Я у вас — пришелец. Ултантаз — султан!Черный над Конгратом распростерт туман!Алпамыш, твой брат, не защитит тебя,Караджан, твой друг, не оградит тебя,Ултантаз, твой враг, не пощадит тебя.Ты зачем ко мне пришла в недобрый час?Он тебя казнит за это, Ултантаз!Бедненькая, как ты не остереглась!

Калдыргач-аим, сердцем расстроившись, такие слова оказала в ответ Караджану:

— Боль души моей безмерно жестока.Участь, бесприютной — истинно тяжка,К вам я обращаюсь, Караджан-ака!Розою, не в срок увядшей, я пришла.Жалобу-посланье к вам я принесла.Жалобу прислал издалека мой брат, —Одинокий гусь принес ее в Конграт.Гусь-посланник будь благословен стократ, —Слава богу, жив-здоров пока мой брат!Алпамыш сидит в зиндане, — пишет он, —С гусем шлет нам всем посланье, — пишет он, —С Караджаном ждет свиданья, — пишет он, —Вся надежда, мол, на друга, — пишет он, —Пусть окажет, мол, услугу! — пишет он.Если б Алпамыш покинул тот зиндан,Недругам бы всем настал Ахир-заман.Слово мне сказать позвольте, ака-джан:Слушая такой, как я, бедняжки речь,Не хотите ль брату моему помочь —И, отправившись в тот, вам известный край,Из зиндана друга вашего извлечь?Сердце бы мое могли вы тем привлечь!Службу сослужили б другу своему.Кроме вас туда отправиться кому?Если б и найти другого смельчака,Скоро ль доберется он до калмыка?Если Алпамыш и не умрет пока, —Кто бы ни пошел, не зная языка,Не найдет он ямы той наверняка:Спрашивать начнет — узнают чужака!Хоть и вам задача эта нелегка,Ничего без вас не выйдет, джан-ака!..

Выслушал ее Караджан, за друга своего обрадовался, за нее встревожился, — и так говорит: