Горная весна - Александр Авдеенко

Он весело посмотрел на карту, потом перевел взгляд на Крыжа:

— Мраморные скалы!.. Хороший я выбрал район?

— Да, хороший. — На благообразном лице Крыжа появилось выражение почтительности и угодничества. — Прошу доложить и обо мне: действую полным ходом, в самый короткий срок добился значительных результатов. В скором времени создам надежную агентурную сеть, способную удовлетворить потребности центра.

— Ого, куда махнул! — рассмеялся Файн. — Ничего, ничего, валяйте, все передам, слово в слово.

Крыж обиженно насупился.

— Вы мне, кажется, не верите, сэр? Я же вам подробно докладывал и о портнихе, и о ее сыне, и о помощнике начальника яворской станции.

— Верю, Крыж, не будьте мнительным. Вы очень хорошо начали. Все три ваших помощника представляют для нас большую ценность. Кстати, о сыне портнихи. Как вы собираетесь его использовать?

— Смотря по обстановке. На данном этапе он способен раздобыть важные сведения о железной дороге.

— Правильно. Этот новый, реконструированный кусок дороги нас чрезвычайно интересует. Мы почти ничего не знаем о нем. Хорошо. Одобряю. А в будущем как вы собираетесь использовать молодого Лысака? Ведь он уедет в свою школу во Львов.

— Не уедет! Заякорится в Яворе, будет работать на комсомольском паровозе кочегаром. Есть надежда, что он попадет на заграничную линию. Если это удастся, мы получим великолепного связника.

— Правильно, Крыж! Молодец! Одобряю. Действуйте в этом направлении. И форсированно. Нам связник вот как нужен! — Файн ребром ладони ударил себя по горлу. — Рацией пользоваться хлопотно: каждый раз будешь рисковать жизнью. Будь связник у вашего предшественника, мы бы больше знали, чем знаем теперь. — Держа блюдечко на растопыренных пальцах поднятой руки, Файн подул на горячий чай и, прищурившись, испытующе, как бы заглядывая ему в душу, уставился на резидента. — Так вы до сих пор не знаете, что случилось с Дзюбой?

Крыж покачал головой.

— Я же вам докладывал… Читал заметку в газете о его гибели. Больше ничего не знаю.

— Верите заметке?

— Как же не верить! Ко мне в магазин заходили люди из леспромхоза «Оленье урочище». Они собственными глазами видели машину артели в пропасти. И труп Дзюбы видели. Правильная заметка. А вы разве не верите?

— Не верю. Сам еще не знаю почему, но не верю. — Файн вздохнул, вспомнив слова «Бизона», и не удержался, чтобы не произнести их, как свои собственные: «Не верю, и все. Что поделаешь, такой у меня нюх: ищейка позавидует».

— Так вы думаете, что гибель Дзюбы подстроена?

— Да, так думаю. Но кто организовал ее, еще не знаю. Вы часто встречались с Дзюбой?

— Нет, редко. Только в самом крайнем случае.

— Где проходили эти встречи? Могли они привлечь внимание разведки?

— Нет, это исключается. Я никогда не бывал на квартире Дзюбы. И он ко мне не приходил. Мы встречались только в магазине, когда он покупал книги.

— Помните, я интересовался Иваном Белограем?

— Помню.

Здесь, в доме, спрятанном в глубине сада, Файна никто не мог слышать, кроме Крыжа, однако он снизил голос до шо пота:

— Иван Белограй был нашим человеком, выполнял важное задание. Мы потеряли его из виду, не знаем, где он и что с ним произошло. Пока мы не выясним его судьбу, мы не имеем права чувствовать себя в безопасности. Способен этот Андрей Лысак скрытно разведать, не провалился ли Белограй и его. помощник слесарь Тарута?

Крыж сказал, что Андрей Лысак должен справиться с таким заданием, если его хорошо проинструктировать.

— Не удастся это сделать через Лысака, ищите другие пути, — продолжал Файн. — Выяснив судьбу Белограя, мы будем знать, кого и чего надо опасаться. Вам известна Те резия Симак?

— Как же! Знаменитая виноградарша из колхоза «Заря над Тиссой», Герой Социалистического Труда?

— Она самая. Так вот эта Терезия Симак и Белограй должны были, по нашему плану, пожениться. Можете узнать, вышло это или не вышло?

— Могу.

— Ну, я вижу, вы совсем, молодец, Крыж. Для вас нет невыполнимых заданий. «Бизон» знал, кого назначал резидентом. Вот только я не ценил вас. Каюсь.

— Вы не знали меня, а «Бизон»…

— Шеф мне рассказывал. — Файн положил руку на плечо резидента: — Ничего, вы наверстаете с лихвой то, что потеряли, будучи рядовым агентом. Наша с вами старость будет обеспечена, если мы выполним даже только одну эту операцию.

— Какую?

Джон Файн погрозил резиденту пальцем:

— Сорвался! А говорил, не любопытный. Потерпите, Крыж, все со временем расскажу. — Он посмотрел на часы, потом за окно, где между цветущими деревьями сада накапливались сползавшие с ближних гор весенние полупрозрачные сумерки. — Пора кончать чаепитие и отправляться в поход.

Джон Файн перевернул блюдце вверх донышком, вытер полотенцем облитое потом лицо, поднялся и скрылся в своем тайнике. Минут через двадцать он снова появился в библиотеке. На нем была суконная, отделанная кожей туристская куртка, старенькая, с большим козырьком кепка и башмаки на толстой подошве. На спине аккуратно прилажен рюкзак с портативной радиостанцией, предусмотрительно обложенной тряпками, чтобы потеряла форму чемодана.

Был готов и Крыж. Он, как всегда, облачился в свое черное пальто и темную с полями, устаревшего вида, шляпу. Через левую руку перекинул дождевик, в правой у него был небольшой саквояж.

Под прикрытием темноты Крыж и Файн вышли из дома № 9 по Гвардейской, благо получно добрались до стоянки такси и тут расстались. Один поехал на север, в верхо вье реки Каменицы, к Мраморным скалам, другой — в ближние горы, во владения Ивана Васильевича Дударя.

В воскресенье, под конец дня, контрольная установка органов безопасности запеленговала кратковременную работу тайной радиостанции. Были определены и ее координаты — где-то между Медвежьей поляной и Мраморными скалами.

Узнав об этом, майор Зубавин и полковник Шатров приняли энергичные меры. И генерал Громада бросил на розыски вражеского лазутчика-радиста несколько своих подразделений. Прочесывали безлюдные леса, просматривали вечно затененные ущелья, продырявили специальными пиками все прошлогодние копны сена, разбрасывали старые и свежие поленницы дров, заглядывали в каждую пастушью хижу и колыбу лесорубов, облазили сверху донизу выработанный карьер мраморных разработок — нигде не нашли радиста. Но след его все-таки был обнаружен. На турбазе выяснилось, что в субботу вечером в районе Мраморных скал туристы видели какую-то легковую машину. Кто на ней приехал, какой номер имела «Победа» — никто не мог сказать. Во всяком случае, среди туристов не нашлось человека, приехавшего на машине. Все прибыли сюда на автобусах, на грузовиках, на поезде, а многие пешком, по живописным тропинкам, проложенным вдоль берегов Каменицы.

Турбаза вела регистрацию туристов, нашедших приют под ее кровом. Зубавин и Шатров прочитали этот список, сняли копию с него и вернулись в Явор. Через несколько часов с помощью начальников паспортных столов милиции Явора, Мукачева и Ужгорода они знали, где все эти люди, числящиеся в списке турбазы, прописаны, где работают и давно ли проживают в Закарпатье. Из шестидесяти пяти туристов один привлек пристальное внимание Зубавина и Шатрова. Это был Федор Афанасьевич Власюк. Агроном. Двадцати восьми лет. Проживает в Ужгороде. Прописан по улице Ленина, в доме № 3. Паспорт выдан 4-м отделением милиции Ужгорода 30 мая 1950 года. Такие сведения оставил о себе Власюк, заполняя обычный регистрационный листок, какой получает каждый жилец гостиницы. При проверке оказалось, что Власюк в Ужгороде, по улице Ленина, 3, не проживает, что он там, следовательно, не прописан и что 4-е отделение милиции Ужгорода не выдавало паспорта гражданину. Власюку ни в 1950 году, ни раньше, ни позже.

Зубавин снова, посреди ночи, сел в машину и поехал в урочище Мраморные скалы. Дополнительно побеседовав с обслуживающим персоналом турбазы, он установил кое-какие приметы человека, назвавшегося Власюком. Высокий. Плечистый. Красивый. Одет в черную суконную, курточку, отделанную кожей. В серой кепке. На ногах — добротные горные башмаки. За плечами — рюкзак. Один ли он появился на турбазе? Да, как будто один. Встречал восход солнца на Мраморных скалах вместе со всеми туристами, потом исчез, и его никто больше не видел.

Наступил понедельник, а Зубавин все не покидал турбазы. Он искал того, кто мог бы сказать что-нибудь новое, более определенное, о легковой машине, которая — в этом Зубавин не сомневался — доставила Власюка к Мраморным скалам. Были опрошены врач, медсестра, повар ресторана, официантки, буфетчица, прачка, лесник и многие туристы — никто не прибавил ничего к тому, что знал Зубавин. Скудные его сведения о таинственной легковой машине дополнил шофер турбазовского грузовика, вернувшийся из двухдневной командировки в Мукачево, куда он ездил за продуктами. Направляясь в субботу в Мукачево, он повстречался на крутом горном повороте с «Победой». Номера ее он не запомнил, но хорошо видел при свете фар своего грузовика, что легковушка была с шашечным пояском на кузове и счетчиком.