Туристы. О путешествиях во времени. - Анна Белкина

- Думаешь? - пожал плечами Бисмарк, усердно высматривая на полу трещины и камни, чтобы не споткнуться. - Какой-то он странный...

А Сенцов тупо двигал ногами и перемещался вперёд, не слыша того, что о нём говорят, не видя перед собой ничего кроме пустоты. Злость и ярость исчезли, оставив за собою апатию и ещё что-то, что грызло, глодало где-то под ложечкой - наверное, это проснулась совесть. Константин Сенцов не замечал, что держит стек за кожаную петельку для запястья, и последний по-идиотски беспомощно тащится по полу. Из апатии выплывала то Катя, то её бухгалтер, то диван с телевизором, то чёрствый батон... Всё, к чему Сенцов привык за годы жизни, теперь долбило опустевшие мозги кувалдой и кричало басом в самые уши:

- Ты монстр, Сенцов! Ты нас бросил!

Константин отмахивался от них от всех виртуальными руками, но никак не мог одолеть диван: последний напирал вагонеткой и норовил раздавить... А где-то в конце коридора - там, где брезжит размытый свет - заливался адским хохотом подмокший сенцовский телевизор.

- Эй, брат! - вдруг разорвалось над ухом, и Константин едва не упал назад от неожиданности.

ХЛоп! - очень крепкая рука с размаху огрела по плечу, и Сенцов едва не упал назад во второй раз.

- Чего? - гнусаво простонал он, вскинув мутные глазки.

- Старлей, ты как? - пророкотал мощный басовитый глас, и в лицо Константина ударил плотный столб света.

- Боже? - растерянно пискнул Сенцов, забыв на минуточку, что собственно происходит.

- Э, ну, ты кисель! - угрюмо буркнул басовитый глас, а очень крепкая рука хорошенько встряхнула за шиворот.

Константин даже на ногах не удержался, хлопнулся на пол и тут же сообразил, что он до сих пор в подземелье, а над ним нависает Бисмарк и светит в лицо дурацким фашистским фонариком.

- Да ты чего, Бисмарк?? - возмутился Сенцов, копошась на полу червяком, перемазывая мундир Траурихлигена мхом, плесенью и сырой грязюкой.

- Видишь, Красный, - говорил тем временем Бисмарк, отвернувшись от Сенцова. - Он с твоим гибридом по полу начал валяться. Не крякнет?

- Не знаю... - поскрёб макушку Красный, приблизившись к Сенцову на два шага. - Слышь, Бисмарк, подними его, что ли? А то как-то не удобно: Траурихлиген и вдруг разлёгся посреди дороги...

- Ага, - кивнул Бисмарк и сомкнул ручищи поперёк сенцовского туловища.

- Да я сам встану! - отмахнулся от него Константин, суча ногами. - Вы что, ребята, того?

- Да, не! - хохотнул Бисмарк, насильно отдирая Константина от пола. - Это у тебя в мозгах - "ку-ку"! Пошли уже, киселёк!

Хохотнув ещё разочек, Бисмарк лёгонько приподнял Сенцова и взвалил на своё широкое плечо. Константин повис вниз головой, заболтал руками, требуя, чтобы Бисмарк опустил его на пол, но тут приблизился Красный. Константин видел его вверх тормашками, а Красный, ослепляя проклятым фонариком, поднял указательный палец и чуть заметно провёл им по сенцовской шее.

- Поспи, Старлей, - сказал он тихо, как сквозь вату. - Убираемся отсюда, Бисмарк!

Сенцова что-то мягко всколыхнуло, и он будто бы полетел сквозь тёплые плотные облака... А потом и облака исчезли куда-то, пропустив кромешную тьму.

- Заснул... - вырвалось из тьмы.

- Правильно, а то он шумный, как бомбовоз... - прошелестело где-то далеко и снова нырнуло во тьму...

Глава 146.

Турист Катя.

Екатерина Селезнёва открыла глаза. Рывком сев, она судорожно повернула голову и огляделась вокруг. Нет, этого не может быть, она спит, и ей снится сон! Катя спала на улице - не то, что на улице, а посреди какого-то парка или даже леса, и над ней нависали длинные колючие ветки куста...

- А? - в страхе пискнула Катя, пытаясь ущипнуть свою лодыжку...

Ущипнула уже четыре раза, а сон не таял - она оставалась сидеть на сырой, поросшей травою земле, а прохладный ветерок лесного утра забирался под одежду и пересчитывал косточки... Где-то в далёких кронах заливались птицы и ещё - что-то странно шумело где-то вдали, ухало, а земля едва заметно вздрагивала непонятно от чего.

Катю пронзил ужас. Как так получилось?? Вчера она пришла с работы. Готовить не стала, потому что чувствовала себя неважно: заболевала, наверное. Приняла анальгин и прилегла на диван, не переодеваясь...

Катя опустила нос и оглядела себя. Да, на ней всё те же синие узкие джинсы и розовая блузка, в которых она ходила на работу, в которых пришла домой и в которых прилегла на диван... Только вот вместо дома лес, а вместо дивана - колкая трава...

- Спасите! - закричала Катя, не понимая, что такое с ней случилось, где она... Нет, такого не может быть...

Топ! Топ! Топ! - за спиною послышались грузные шаги, треск и ещё - голоса людей, которые гомонили непонятно, что.

- А? - Катя тут же обернулась и увидела, что к ней не спеша приближаются четыре человека.

- Кто?.. - пискнула Катя, намерившись спросить: "Кто вы?", но тут же осеклась и заглохла, потому что различила незнакомцев. Все четверо оказались затянуты в одинаковые серые мундиры, на их головах торчали каски, а на плечах висели автоматы! Один даже сдёрнул свой автомат и прицелился в неё!

Катя словно бы впала в ступор, сидела недвижимо и только глазела, как эти четверо, похожие на немцев из исторической хроники, надвигаются и впиваются в неё своими страшными глазами.

- Вер ист дас? - прокаркал один, скребя макушку под каской.

- Ихь вайс нихт... - пробормотал второй. - Партизан?

- Туррист! - выплюнул третий и протянул к Кате ручищу, засунутую в перчатку из серой замши.

- А-а-а-а!!! - в ужасе заверещала Катя, отмахиваясь от жуткой ручищи, однако отмахнуться не смогла: кроме это ручищи к ней протянулось ещё три таких же. Катя была скручена и схвачена, водворена на размякшие от страха ноги. На ногах оказались одни лишь носки, Катя наступила на что-то колючее и, кажется, проколола палец.

- Ком мит вир, фрау! - подпихнул её один из этих страшных людей и навёл автомат.

- Пустите меня! - запротестовала Катя, но оказалась слишком слаба, чтобы справиться с ними. Руки Кати оказались закрученными за спину, и ей ничего не оставалось, как покорно плестись туда, куда её повели.

Сенцов дремал на балконе. Всю ночь он мучился кошмарами про оживших мертвецов и массовые расстрелы, потом Красный зачем-то разбудил его в пять утра и заставил заниматься идиотским фехтованием, а потом ещё загнал под ледяной душ.

- Зачем это всё? - проныл тогда уставший, сонный и продрогший Сенцов, мучаясь, как в камере пыток.

- Траурихлиген так каждое утро делал! - объяснил Красный, впихнув в руки Сенцова махровое полотенце. - Давай, растирайся, а то сопатый будешь!

Константин закутался в полотенце и начал под ним дрожать, потому что холод нестерпимо грыз кости.

- Давай, я жду тебя в ТВОЁМ кабинете! - пропел Красный и вышел из ванной, оставив Сенцова мёрзнуть в одиночестве. Он специально уарил на слово "ТВОЁМ" - чтобы напомнить Сенцову, что он больше не Сенцов, а проклятый Траурихлиген. Чертыхнувшись, Константин вытер с себя холодную воду, быстренько оделся и побежал в свой чужой кабинет, чтобы поскорее нырнуть под плед.