Витебский вокзал, или Вечерние прогулки через годы - Давид Симанович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
30 июня. Когда был в Смоленске, в "В. р." появилась моя публикация "Будет в Витебске литературный музей". Конечно, к этой идее отношение неоднозначное. Иван Шамякин мне прямо сказал: "А почему в Витебске? Мы же с тобой родились на Гомельщине. Так давай сделаем такой музей в Гомеле. Я тебе помогу…" Первым из писателей поддержал старейшина Михась Лыньков, он уже прислал книги, откликаясь на мой призыв. И на всех - его автографы: "Витебскому литературному музею". Послал уже писателям-землякам 50 писем… В горкоме партии сказали: "Надо создать оргкомитет"… Не затянули бы, не погубили бы это дело… До 1000-летия города всего год…
2-8 июля. Москва. Всей семьей в театре на Малой Бронной: "На балу удачи", Эдит Пиаф - Сухаревская… Третьяковская галерея: Левитан и Серов. Музей изобразительных искусств им. Пушкина. Кремлевский Дворец. Новодевичье кладбище: Маяковский, Чехов, Левитан, Серов, Твардовский, Эренбург, Собинов, Хикмет, Хрущев. Театр на Таганке - "Антимиры" Вознесенского в постановке Любимова: Высоцкий, Золотухин, Славина, Хмельницкий…
9-16 июля. Ленинград. Жили у моих Симановичей на Владимирском проспекте в старом доме со старым двором. Потом выяснил: здесь жил Достоевский… Белые ночи… Музей-квартира Пушкина на Мойке… Прогулки по рекам и каналам… Петергоф… Литераторские мостки… Купание в Финском заливе. Эрмитаж: Рафаэль, Рембрандт – "Даная", "Возвращение блудного сына", "Старик в красном". Русский музей… Мосты…
25 июля. Наровля. Просто бродить за рекою там, где зеленый простор, где озорно под рукою вспыхнет, играя, костер. После грозы отогреться, важное что-то решить - каждой частицею сердца родину вдруг ощутить…
3 августа. "Дорогие товарищи! Давид Симанович просил меня прислать некоторые материалы для музея. Посылаю то, что имею. Может, витебляне сами добавят, что найдут. Искренний привет. Петрусь Бровка. І.VIII. 73".
24-28 августа. Браслав. V семинар "Веснянки". Пригласил Анатоля Вертинского. С ним - в домике. День поэзии провели неплохо, но хуже, чем я проводил обычно один… что-то ребят смущало (его присутствие?)… Пели, пили сухое вино. Костер. Уха… Много говорили с Толей о разном… Семья Законниковых, Губернаторов, Красинская, Т. Рудич, М. Шмерлинг, О. Даренских… Песни Бори Носовского. Мы с Толей напеваем о Крынках, в которой очень милый припевчик: "Станция-невеличка"… Конечно, "Веснянка" набирает силу… Жаль, что нам с Анатолем придется уехать: 30-31 в Могилеве выездное заседание Союза писателей…
29 августа. Приехали на "газике" в Минск пропыленные… Выставка Нади Рушевой - "Мастер и Маргарита".
31 августа. Второй день пленума в Могилеве… Вчера в автобусе из Минска - рядом с Быковым. Выступали в одной литературной бригаде на комбинате синтетического волокна. Василь сказал несколько слов о своих новых повестях, очень кратко о правде войны в литературе. Я прочитал "Возраст", посвященный ему, как-то особо выделил последние строки: "И поставить не для вида на людских делах тавро: злое злом назвать открыто и добром назвать добро!" Рассказал, что "Неман" напечатал стихи без посвящения ему, хотя оно было, что я возмущался, а Спринчан ответил: "Так надо!" Кому это надо?.. Когда сидели в кабинете директора комбината, его беседа с нами была прервана телефонным звонком из обкома партии: туда срочно вызывали Быкова… Втроем - Буравкин, Вертинский и я - ожидали его возвращения… Вернулся Василь совершенно расстроенный. С ним из ЦК говорили о том, что редакции "Правды" адресовано письмо известных советских писателей с осуждением поведения Сахарова и Солженицына. Под письмом среди других и его подпись. Когда Василь пытался что-то сказать ("я же не читал и не знаю, что подписываю"), в ответ прозвучало: "Советуем - не возражать, подпись поставлена, завтра" в "Правде" все прочтете и узнаете…" Вечером, как договорились, зашел за ним, чтобы пройтись по Могилеву. И мы услыхали по радио начало "Последних известий" из Москвы. И первая же информация была о письме: "…поведение таких людей, как Сахаров и Солженицын, клевещущих на наш государственный и общественный строй… не может не вызвать никаких других чувств, кроме глубокого презрения и осуждения…" А затем шли в алфавитном порядке три десятка подписей: Айтматов, Бондарев, Быков… Симонов… Шолохов… "Хоть компания у меня хорошая…" - с горечью сказал Быков… Как был расстроен Василь, как я его успокаивал во время нашей прогулки, к которой потом присоединились Вертинский и Буравкин… Мы шли по Могилеву - и все наши разговоры вертелись вокруг одной темы: письмо… "Как я буду смотреть в глаза Солженицыну, в глаза знакомых?.." - "Они поймут, что ты этого не делал"… - "Все ли поймут?.. Даже те, против кого письмо? Что подумает обо мне Солженицын?"
1 сентября. Мы возвращались из Могилева. Где-то по дороге останавливались, под руководством Шамякина жгли костер, что-то жарили, пили, а в Минске возле вокзала вышли вдвоем с Быковым. В киоске купили "Правду" с письмом… Снова переживания Василя… За ним еще оставался номер в "Минске", мы спустились в кафе, выпили бутылку сухого вина. Потом он проводил меня к вокзалу. Расцеловались. И он вернулся в гостиницу: его поезд шел ночью. Обещал заехать в Витебск когда-нибудь осенью, по дороге к маме…
28 сентября. Пускай грустны осенние смотрины в дому природы и в людском дому, но привыкает городок старинный ко мне и привыкаю я к нему…
Ивацевичи. Неделя выступлений от Бюро пропаганды. С Владимиром Межевичем… Телеханская лыжная фабрика… У домика Веры Хоружей, как вечной природы салют, алеют рассветные ружи, рассветные розы цветут.
27 октября. Пинск. Снова от Бюро - с Межевичем. Много выступлений. Педучилище им. Пушкина. Школы. Заводы. Катер на пьедестале. По набережной гуляют моряки. И мы…
1 ноября. Очень расстроен: в "В. р." за моей подписью "Письмо в редакцию", которое сочинили от моего имени… А история его такая. Недавно на мое имя по старому адресу прибыл пакет из Франкфурта-на-Майне. Его вскрыли в присутствии нескольких человек в кабинете директора телестудии Александра Степанца, который тут же вызвал нашего шефа-куратора из организации на Успенке… В пакете
