Во тьме Эдема - Крис Бекетт

«Белла Красносвет, вожак группы», — написала Секретарь-Ша, — «Ступ Лондон, Старейшина». Сейчас же она медленно стучала в большой погребальный барабан (такова была еще одна ее почетная обязанность), а четверо или пятеро других трубили в рога, выдувая особый траурный сигнал, который сперва звучит громко, а потом опадает: «ГАААААААААаааааааррр! ГАААААААААаааааааррр!»

«Бум-бум-бум», — Секретарь-Ша постучала в большой барабан и прижала ладони к тугой шкуре, чтобы звук затих. Встала Каролина, произнесла Погребальную Речь о том, какие замечательные люди были усопшие, несмотря на все их ошибки, и добавила, что отныне прах Беллы и Ступа будет покоиться с миром до тех пор, пока за нами не прилетят с Земли.

— И тогда наконец их заберут домой, на Землю, — вещала Каролина, — и погребут под ярким-ярким Солнцем в том мире, для которого все мы созданы.

Она замолчала и обвела нас глазами. Нас по-прежнему окружал туман, и по лицам стекал пот.

— Мы все должны помнить, — продолжала Каролина, — что даже если умрем в Эдеме, прежде чем за нами прилетят с Земли, мы все равно туда вернемся, если, конечно, будем делать, что велит Семья, и жить дружно возле Круга Камней.

На этом похороны завершились, и все мы устремились мимо курганов прочь из этого жуткого места, где стоит гнилой, отдающий плесенью запах смерти, пробивающийся сквозь щели между камней.

На обратном пути я догнала Джерри Красносвета и его странного младшего братца Джеффа. На Джерри было больно смотреть. После ухода Джона он потерял сон и аппетит.

— Я так больше не могу, — пробормотал он. — Я пойду за ним. Я знаю, где он. Наверняка он ушел в сторону Холодной тропы. Там есть местечко в долине, если идти от прохода в сторону Альп, неподалеку от той поляны, где Джон убил леопарда. Он мне как-то сказал, вот, мол, неплохо бы здесь поселиться. И каждый раз, как мы туда ходили, рассуждал про Холодную тропу. Дескать, шерстяки шастают по ней в долину и обратно во Мрак, и уж если они могут его пересечь, то получится и у нас.

— Если ты пойдешь за ним, тебя тоже выгонят из Семьи, — заметила я.

— А мне все равно, — вскипел Джерри, — я…

Он осекся: со стороны Пекэмвей донесся знакомый звук, похожий на женское пение. Как будто красивые-красивые женские голоса поют печальную-печальную песню. Разумеется, это были леопарды, и не один, а сразу двое или трое. Обычно они охотятся поодиночке, но время от времени, когда добычи много, сбиваются в небольшие стаи. А Пекэмвей — в той же стороне, что и Холодная тропа…

Тут к нам подошел Дэвид Красносвет. За ним шагали двое новошерстков. У всех троих в руках были копья с наконечниками из черного стекла.

— Похоже, леопарды нашли, чем поживиться, — злобно оскалился Дэвид, точно летучая мышь. — Интересно, кто бы это мог быть? Уж не наш ли старый дружок Джонни Удей? Как думаете? С одним леопардом он справился — так уж и быть, поверим в это, — но что он сделает сразу с тремя?

Новошерстки громко расхохотались.

— Да уж, это даже для Джона многовато, — заметил один из них. — Пойдет наш Джонни Удей на ужин леопарду.

Это сказал Мет Красносвет, здоровенный пустоголовый парень, которого я часто видела в лесу с Джоном и прочими новошерстками Красных Огней на охоте или за поиском пищи.

— Ты кусок дерьма, Мет! — прошипел Джерри. — Ты ведь дружил с Джоном. Всего несколько дней назад он уступил тебе трубочника, а ведь он сам мог его убить и прославиться!

Было видно, что Мету неловко, но он все равно рассмеялся так же громко, как прежде.

— Тоже мне, слава: трубочника укокошить! — съехидничал он. — Ну ты даешь. Что толку от паршивого трубочника?

— Джон бы тебе уступил даже шерстяка, — вспыхнул Джерри, — и ты сам это знаешь.

— Да ну? Можно подумать, он уступил тебе леопарда! — усмехнулся Мет.

— Он отдал мне одно из его сердец!

— Ну правильно, кто ж осилит сразу два?

— Какие же вы говнюки, — бросила я в сердцах Дэвиду и двум его прихвостням. — Джон лучше вас всех, вместе взятых! У вас просто не хватает смелости признаться в этом. Вы только о своей заднице и думаете!

Они снова загоготали, как дикие, и все это время леопарды знай себе тянули свою прекрасную убаюкивающую песню. И конечно, мы все понимали, что там действительно может оказаться Джон. Что, если эти твари загнали его в ловушку? Обступили со всех сторон, и он не знает, в кого первого кинуть копье?

— О своей заднице, говоришь? — Дэвид, ухмыляясь, смерил меня пристальным взглядом. — Приятно слышать, в особенности от такой глупой потаскушки, как ты, которая всем дает в задницу. Ничего, Тина Иглодрев, в один прекрасный день ты у меня запоешь по-другому. Недолго тебе ждать осталось. Совсем недолго.

Я посмотрела ему в глаза и прочла в них все, что Дэвид не высказал вслух. Он был уверен, что скоро придет время, когда мне придется называть его так, как он велит, и обращаться с ним так, как он прикажет: настанет день, когда он проделает со мной все, что ему заблагорассудится, и тогда, когда захочет, причем в любую дырку.

Я понимала, что грядет время мужчин. И если прежде Семьей управляли женщины, то теперь все изменилось и в новом, расколотом, мире главными станут мужчины.

И вот тут-то я наконец все для себя решила. Я поняла, что больше не хочу быть частью Семьи — этой Семьи, где такие, как Дэвид, вот-вот одержат верх.

— Пошли искать Джона, — сказала я Джерри, когда Дэвид и два его спутника скрылись из виду.

Я предложила это Джерри, но не Джеффу. С Джеффом мне всегда было как-то неловко, к тому же он клешненогий и едва ли выдержит такой поход.

Джерри воззрился на меня с такой благодарностью, как будто я спасла ему жизнь. С тех самых пор, как прогнали Джона, Джерри мечтал пойти за ним. Он ни о чем другом говорить не мог, но он из тех, кто ни за что не отважится на поступок: ему нужен вожак, тот, кто даст команду и покажет путь. Джерри просиял и рассмеялся от радости.

— Клянусь членом Гарри, я только об этом и думаю! — признался он и виновато покосился на братишку. — Придется тебе рассказать обо всем маме, — добавил он. — Скажи ей, что я ее люблю и что ничего со мной не случится.

Джеффи поднял на него большие наивные глаза.

— Но я иду с вами.

Мы с Джерри, пожалуй, преодолели бы это расстояние за один долгий-долгий переход, но поскольку его младший брат увязался за нами, дорога заняла три дня, причем каждый час мы останавливались, чтобы дать Джеффу отдохнуть. Под конец каждого дня мы тащили его с двух сторон под руки или по очереди с Джерри несли на спине.

У нас не было с собой ни охотничьего снаряжения, ни мешков, ни веревок, ни луков, — ничего, только простые копья с наконечниками из шипов иглодрева, которые мы захватили на похороны Ступа и Беллы, так что питались мы всю дорогу фруктами и пеньковицей, да один раз поймали земляную крысу. (Она проделала ход в муравейнике, и я велела Джерри рыть с другой стороны, куда и направлялась крыса, но мы вспугнули ее, и она кинулась обратно, вся в сверкающих красных муравьях. Тут-то я и проткнула ее копьем.) Нам даже не удалось толком ее приготовить: запихнули в дупло иглодрева и там запекли, как делают охотники, когда не хотят брать с собой в лес угли.