Во тьме Эдема - Крис Бекетт

Каролина решительно встряхнула головой и покосилась на Джона.

— Таково наше решение насчет Джона Красносвета. На этом Эскренное закончено.

17

Сью Красносвет

Сквозь туман мы возвращались на поляну Красносветов. Жуткое время — не спячка, не день, не сон и не явь. Казалось, оно никогда не кончится, а будет тянуться, падать глубже, глубже, пока не поглотит все счастливые воспоминания, все радостные минуты, не оставив ничего, кроме мглистой пустоты. Мы отчаялись и выбились из сил. По нашим лицам стекали пот с дождем, но мы слишком устали, чтобы их вытирать. Из всех Красных Огней, казалось, только Дэвид не разделял нашего горя, точно так же, как прежде не разделял и веселья. Мы плелись, понурив плечи, а он, как ни в чем не бывало, с довольным видом, чуть ли не с улыбкой, бодро вышагивал рядом. Но даже ему хватило ума держать язык за зубами. Никто не проронил ни слова, хотя многие молча плакали, в том числе и я. Похоже, даже самые маленькие догадались, что уютный привычный мирок раскололся надвое. Некоторые дети ревели, у других уже не было слез.

И не было вожака, чтобы нас вести. Обычно Белла разбиралась с любой проблемой, с которой сталкивалась наша группа, и объясняла нам, что делать: «Вот на это нужно обратить внимание, вот это сделать в первую очередь, вот на эти вопросы ответить…» — теперь же она молча, ни на кого не глядя, шла среди нас. Старый Роджер заламывал руки. Лис и другие молодые мужчины и женщины шагали группкой, отдельно от остальных.

Джон был в оцепенении. Моя сестра Джейд шла за ним, чуть поодаль, и, как всегда, понятия не имела, что сказать сыну и что она вообще должна делать как его мать. Джерри шел рядом с Джоном, плакал и забрасывал его вопросами:

— Что ты будешь делать? Куда пойдешь? Я не хочу, чтобы ты уходил. Ты что-нибудь придумал?

А мой младший сынок Джефф, самый умный и чуткий из нас, ковылял рядом со мной и за всем этим наблюдал.

Мы разбежались по шалашам и принялись шарить по мешкам и колодам в поисках припасов, которые хотели дать Джону с собой: черное стекло, наконечники копий, веревки, шкуры, сети, сушеное мясо. Кроме меня, некому было этим заняться, поэтому я лезла из кожи вон, чтобы ничего не забыть, и присматривала за Джерри, чтобы он не донимал Джона расспросами: мальчику нужно было все обдумать.

— Оставь его, Джерри. Он знает, что ты его любишь, но сейчас ему просто не до тебя… Роджер, не жмись, ради Джелы, дай ему пару хороших наконечников… Том, поищи, пожалуйста, Джону с собой еще веревку… Дженни, дорогая, я понимаю, что ты расстроена, но не могла бы ты завернуть это мясо в чистый кусок шкуры?

А моя красавица-сестра Джейд тем временем беспомощно стояла и наблюдала, как мы собираем ее сыну вещи, а он увязывает их в узел, — словно ждала, пока ей подскажут, как должна себя вести мать.

Мы попрощались с Джоном. Джерри обнял его. И Джефф тоже. И старый Роджер. Я обняла Джона, наказала беречь себя, терпеливо ждать и больше не огорчать Семью. А мы тем временем, пообещала я, уговорим Совет изменить решение и позволить ему вернуться. В конце концов, это же Совет все время твердит нам, что мы должны сохранить Семью.

— Это не навсегда, — уверяла я Джона, — ты всех ужасно расстроил, но когда все успокоятся, мы снова все обсудим и постараемся найти выход из положения.

Джон ничего не ответил. Он вообще не проронил ни слова. Взвалил на плечо узел с вещами, подхватил кору с тлеющими угольками, повернулся, кивнул нам и пошел прочь по тропинке между полянами Мышекрылов и Рыбозеров в чащу леса. (Джон не хотел идти мимо чужих групп.)

— Береги себя, — крикнула я ему вслед. — Не падай духом. Мы что-нибудь придумаем.

Он остановился, обернулся в последний раз, поднял руку, еле заметно махнул нам и зашагал дальше.

Вдруг раздался вопль Беллы.

Все это время, пока мы собирали вещи для Джона, она пряталась у себя в шалаше, и никто не заметил, как она вышла.

— Джон! — кричала она. — Джон! Подожди меня!

Она догнала его и, всхлипывая, вцепилась в его руку, умоляя взять ее с собой.

— Не бросай меня, мальчик мой любимый! Не бросай меня!

Никто никогда не видел ее такой. Никто не ожидал такого от Беллы. Не только Красные Огни, но и вся Семья привыкла полагаться на нее: когда другие теряли голову, Белла оставалась спокойной, рассудительной и контролировала ситуацию.

— Джон, миленький, я не хочу тебя терять! — причитала она, заливаясь слезами. — Я хочу заботиться о тебе, маленький мой. Это я во всем виновата.

Джон молчал. Он был бледен, задумчив, и, хотя не отталкивал Беллу, которая покрывала его поцелуями, но и не повернулся к ней: лицо его по-прежнему было обращено к тропинке перед ним, как будто Джон только и ждал, когда досадная помеха исчезнет и можно будет продолжить путь.

— Джон, родной мой, — Белла провела рукой по его груди и животу, как будто они были любовниками и собирались переспать, — мой ненаглядный. Я тебя люблю. Я люблю тебя больше, чем если бы ты был моим собственным сыном. Больше, чем если бы ты был моим мужчиной. Позволь мне пойти с тобой, милый. Я буду ухаживать за тобой. Позволь мне пойти с тобой, заботиться о тебе, согревать тебя.

Никто из нас не знал, что делать и что думать. Белла никогда раньше так не говорила. Она всегда была умница-разумница. Она всегда была сдержанна и рассудительна. Я подошла к ней, взяла за руку и попыталась оторвать ее от Джона, но Белла со злостью меня оттолкнула.

— Ну позволь же мне пойти с тобой и заботиться о тебе, — умоляла она. — Пожалуйста, Джон, пожалуйста, любимый мой. Ну пожалуйста!

Она снова набросилась на него с поцелуями и погладила его по набедренной повязке, как будто хотела, чтобы у него встал член.

Джон вздрогнул и оттолкнул ее руку.

— Нет, Белла, — вмешалась я. — Так нечестно. Так ты ему не поможешь. Подумай о Джоне, о том положении, в котором он оказался.

— Я-то как раз думаю о нем. Никто не думает о нем больше меня. И он это знает. Я люблю его больше, чем его родная мать. Разве Джейд, этот леопард в женском обличье со сладкими пустыми песнями, что-нибудь сделала для мальчика?

— Оставь меня, Белла, хорошо? — пробормотал Джон. — Мне этого не нужно. Отстань от меня.

Он повторил это раза два-три, и я поддержала его, как могла.

— Ему пора идти, — увещевала я Беллу. — Оставь его. Он знает, что ты его любишь. Он все понимает.

— Да, Белла, мальчик сам разберется, — пришел ко мне на помощь Старый Роджер.

— Отстань от него, Белла! — крикнула Джейд, подоспевшая за Роджером.

— Я не хочу, — повторил Джон, взглянув на Беллу и снова переведя взгляд на убегавшую вдаль тропинку между древосветов.