Во тьме Эдема - Крис Бекетт

— Но пока что я не дошел до ручки. До этого еще далеко. Так не будет продолжаться вечно. Я не останусь один на всю жизнь. Так или иначе я соберу вокруг себя людей и все изменю, как и хотел.

Я энергично кивнул и спрятал кольцо обратно в кармашек.

— Так что будем делать? — спросил я себя.

Я поймал себя на том, что говорю совсем как Каролина на собрании Совета, и улыбнулся.

— Что дальше? — продолжал я. — Что у нас в Грамме?

Я встал и потянулся. Небо по-прежнему было беззвездным и сизо-черным. Слева от меня маячил узкий проход в Долину Холодной тропы с холмами на той стороне. Передо мной простирался лес Круга, наполовину затянутый туманом, но весь в огнях до самых Синих гор, и, как всегда, гудевший протяжно: «Хммммммммм».

— Первым делом искупаюсь в озере, — решил я, — потом спрячу припасы и пойду на охоту. Наберу фруктов, звездоцветов, может, раздобуду свежего мяса. Пока что займусь этим, потом поем, и уже тогда подумаю, что делать дальше. Как пересечь Снежный Мрак. Как утеплиться. Где добыть свет. И как найти дорогу.

19

Тина Иглодрев

Противная Люси Лу Красносвет, с этим ее фальшивым дрожащим голоском и слезящимися глазами, слонялась от группы к группе и твердила, будто Анджела, наша общая мать, разговаривала с ней и пообещала, что поможет найти на дне ручья камни Круга и вернуть на прежнее место. Совет сделал вид, будто хорошенько обдумал ее слова, и вскоре вожаки сообщили группам, что решили принять предложение Люси Лу: дескать, пусть ищет. Старейшины, видимо, тоже согласились, хотя и неизвестно, как Совету удалось их понять: они только тряслись, причитали и лили слезы на Поляне Круга, а старый Ступ лишь ловил ртом воздух.

В общем, Совет созвал несколько новошерстков, по одному из каждой группы, и дал им веревку длиной с прежний Круг, а Люси Лу устроила целое представление: опускала руку в воду, трогала камень за камнем, снова и снова качала головой, дрожала, закатывала глаза и стонала, почуяв, что якобы нащупала «тот самый» камень из Круга. Когда все закончилось, Семья сделала вид, будто Круг восстановили, как прежде, но на самом деле никто в это не поверил. Новый Круг выглядел иначе, и я совершенно точно могу сказать, что камни были другие, потому что еще ребенком заметила на одном из камней Круга с того боку, который смотрел на Синие горы, черную полоску, бежавшую поперек камня: она как будто делила его пополам. Теперь же все камни были белоснежные.

Круг был фальшивый, и в Семье во всем ощущалась фальшь. Мы ходили на поиски пищи, мы ели вокруг костра, мы делали вид, что все как всегда, но в глубине души все понимали: ничего уже не будет, как прежде, сколько бы Люси Лу ни закатывала глаза и ни уверяла нас в обратном своим заунывным голосом.

— Мать Анджела говорит, что мы молодцы. Мы очистились от зла, и Семья снова стала единой! Даже лучше прежнего.

Это Джон-то зло? Меня так и подмывало дать этой притворщице в глаз. Да, Джон — придурок и эгоист. Но он совершил поступок, на который Люси Лу никогда бы не отважилась. Ей даже мозгов не хватит понять, до чего храбро он поступил. Все, на что она способна, — это в погоне за собственной выгодой объединиться против Джона с такими, как Каролина, члены Совета и Дэвид, и призвать себе на помощь дух нашей дорогой Матери Анджелы. И таких, как Люси Лу, много. Они задумываются не о том, что правда, а что нет, а только о том, что сказать, чтобы оказаться в выигрыше.

— Я думала, Анджела — наша общая мать, — бросила я. — Она столько же твоя, сколько и Джона.

— Ах, Тина, Тина, Тина Иглодрев, — разохалась Люси Лу, закатив слезящиеся глаза. — Наша добрая Мать советует тебе быть осторожнее, иначе ты станешь следующей. Негодник Джон отравил тебя своим семенем, своим ядом, и Мать Анджела оплакивает вред, который он тебе причинил. Ты даже не подозреваешь, моя милая, как сильно он тебя испортил!

Говоря это, Люси Лу не глядела на меня. Она таращилась в небо, чтобы мы поверили, будто она видит там Анджелу, которая смотрит на нее, но то и дело косилась на нашего вожака Лиз и прочих сидевших вокруг костра Иглодревов, оценивая, произвел ли ее спектакль нужное впечатление или надо переменить тему.

Я сплюнула на землю и пошла прочь. Я скучала по Джону и беспокоилась о нем. Не хотелось думать, как он там один. Наверно, случившееся сильно уязвило его гордость. Мне даже было немного стыдно за то, что я не пошла с ним, как будто бросила его в беде. И в то же время я злилась на себя за это чувство, потому что Джон так решил по доброй воле и сам виноват, что я не с ним.

Моя младшая сестра Джейн догнала меня и взяла за руку. Мы пошли на Большое озеро и уселись бок о бок на берегу.

— Не переживай, — успокоила меня Джейн, — никто из нас не верит в то, что говорит Люси Лу.

По озеру в туманном сиянии медленно скользили лодки, тянувшие за собой сети.

— Верить, может, никто и не верит, но сомневаются, иначе она бы давно прикусила язык.

Фьюить! Одна-единственная переливчатая летучая мышка вылетела на охоту, несмотря на туман, и порхала над самой водой, оставляя правой лапой след на поверхности, но, так ничего и не поймав, вернулась в лес.

— Почему я вообще должна переживать из-за этого придурка Джона? — вспылила я. — Он со мной не посоветовался. Вообще ничего мне не сказал. Так с чего мне мучиться чувством вины, что я не с ним, что меня не прогнали из Семьи и я не разделила с ним наказание за то, что он натворил?

Со стороны Синих гор донесся вопль — протяжный, низкий, как кричат люди, когда кто-то умер.

— Сердце Джелы! — я вскочила на ноги. — Только не Джон! Это ведь не Джон?

Группу Звездоцветов на охоте подстерегала неприятная неожиданность. Они обнаружили висевший на дереве труп, наполовину объеденный звездными птицами. Правда, это оказался не Джон, а Белла Красносвет. Она покончила с собой тем же способом, что и Томми, наш общий отец, когда стал старым-престарым и слепым и больше не хотел жить.

Но не успели мы набрать камней на ее похороны, как умер еще один член Семьи. Старый Ступ не смог втянуть в себя воздух, рухнул навзничь и умер, посинев и выпучив глаза, как птица-лягушка. Его завернули в шкуры и уложили рядом с Беллой на Кладбище в лесу на дальнем конце Большого озера. Вся Семья прошла мимо них и положила камни, которые мы принесли с собой, — сперва вокруг тел, потом на них, — пока не завалили окончательно. Затем Каролина взяла два больших плоских камня, на которых Секретарь-Ша нацарапала имена умерших, и водрузила на два свежих кургана, втиснутых среди сотен других, с двумя первыми — «Томми Шнайдер, астронавт» и «Анджела Янг, орбитальный полицейский» — посредине.