Кентерберийские рассказы - Джеффри Чосер

Он за женой следил во все глаза,

Не выдаст ли в ней слово, иль движенье,

Иль тайно оброненная слеза

715 По отношенью к мужу раздраженья.

Но все напрасно, — то же выраженье

Любви сияло на лице у ней,

Как на заре ее счастливых дней.

У них в душе единая царила,

720 Казалось, воля. То, чему был рад

Ее супруг, и ей желанно было.

И жизнь их наполняли мир и лад.

Гризельда доказала, что преград

Не ведает любовь супруги верной,

725 Всегда послушной, преданной безмерно.

Жестокость государя всю страну

Весьма смущала. Люди говорили,

Что, взяв себе безродную жену,

Ее детей он сам обрек могиле.

730 Не удивляюсь, что везде ходили

Такие слухи: всяк был убежден,

Что дочь и сын вкушают вечный сон.

Народ, любивший Вальтера доселе,

Его душой возненавидел всей.

735 Да может ли убийца, в самом деле,

Кому-нибудь быть дорог из людей?

Но от затеи не хотел своей

Маркграф отречься, как бы ни роптали, —

Жену испытывать решил он дале.

740 Когда исполнилось двенадцать лет

Их дочери, он, с помощью обмана

И заметя своих деяний след,

Добился грамоты от Ватикана,

Для замысла его весьма желанной:

745 В ней разрешен ему был новый брак.

А с грамотою дело было так,

Что булла папская по наущенью

Гонца была подделана; и вот

Маркграф имел от Рима разрешенье

750 Произвести с женой своей развод.

Чтобы с собою примирить народ.

И эта булла ложная повсюду

Была прочитана простому люду.

Все верили, что так оно и есть, —

755 Всех убедила подлая бумажка.

Когда ж дошла и до Гризельды весть,

Ей, полагаю, стало очень тяжко.

Однако скрыла скорбь свою бедняжка;

Она решила, как досель, и впредь

760 Безропотно страданья все терпеть,

Всегда сообразуясь только с волей

Того, кому и телом и душой

Она принадлежит в земной юдоли.

Чтобы скорей рассказ продвинуть свой,

765 Скажу, что Вальтер собственной рукой

Письмо поспешно написал в Болонью

С ужасной просьбой, полной беззаконья

Он графа Панико, что там женат

Был на сестре его все годы эти,

770 Просил прислать детей своих назад,

Но так, чтоб не узнал никто на свете

Никоим образом, чьи это дети.

Однако же прибыть они должны

Блестящей свитою окружены,

775 А девочка объявлена невестой

Салуццкого владыки. Граф тотчас

Для сбора время объявил и место,

И в тот же день, в румяный утра час,

Блестящая вся свита собралась.

780 Сверкала девочка своим нарядом,

А брат ее верхом скакал с ней рядом.

Все за невестой двинулись вперед.

На ней сияли ярко самоцветы;

Роскошно был и брат ее одет,

785 Хотя он жил всего восьмое лето.

И вся толпа ликующая эта

В Салуццо-город скачет день за днем.

А мы теперь к маркграфу перейдем.

Ужаснее всех прочих испытанье

790 Маркграф измыслил для жены своей,

Чтобы узнать, не вызвали ль страданья

Тень озлобления в душе у ней,

Не стала ли любовь ее слабей.

И вот однажды к ней такое слово

795 Он обратил, принявши вид суровый:

«Я признаю, Гризельда: много лет

Вы были мне супругою примерной;

Хоть нищенкой вы родились на свет,

Я нрав ценил ваш, ласковый и верный.

800 Но государям рок немилосердный

Порой о чувствах забывать велит:

В высоком сане рабский жребий скрыт.

Мне не дано как пахарю простому

Жизнь провести свою. Кричит народ,

805 Чтоб я жену другую ввел в хоромы,

И папа разрешенье мне дает

На то, чтоб с вами учинить развод.

А потому вам, не таясь, скажу я:

Решил я взять себе жену другую.

810 Прошу безропотно ей место дать,

А что вы принесли сюда с собою,

То разрешаю вам обратно взять.

На дом отца дворцовые покои

Должны сменить вы. В жизни никакое

815 Не вечно благоденствие, увы!

Послушной будете, надеюсь, вы».

В ответ Гризельда, полная смиренья,

Сказала так: «Считала я всегда,

Что между мной и вами нет сравненья.

Мой повелитель! Эти все года,

820 Поверьте, я не мнила никогда,

Что вам достойна быть простой прислугой,

Не только что законною супругой.

Свидетель мне Предвечный Судия,

825 Что в вашем доме с самого начала

Себя отнюдь не госпожою я,

А лишь служанкой скромной ощущала.

И — много ль мне осталось жить иль мало —

Мне на роду написано судьбой

830 Быть до могилы вашею рабой.

За то, что мне, безродной и убогой,

В чести прожить вы дали столько лет,

Я на коленях умоляю Бога:

Да охранит он вас от всяких бед!

835 Вот все, что вам могу сказать в ответ.

К отцу вернусь я с радостью — с ним вместе

До смерти проживу в родимом месте…

Где я впервые взор открыла свой,

Там жизнь окончу и сойду в могилу

840 Душой и телом чистою вдовой.

Вам девственность свою я посвятила,

Вам верность, будучи женой, хранила,

И потому избави Бог, чтоб вас

Я предала и с кем-нибудь сошлась.

845 Пошли вам небо от супруги новой

Дни счастья и покоя без числа!

Освободить ей место я готова,

Где столько лет в блаженстве прожила.

Коль вы хотите, чтобы я ушла

850 От вас, мой господин, моя отрада,

Желанье ваше я исполнить рада.

Вы мне велите взять добро свое.

Но как приказ ваш мне исполнить честно?

Я принесла с собою лишь тряпье.

855 И где оно теперь, мне неизвестно.

О Боже мой! Как нежно, как чудесно

Звучала ваша речь, сиял ваш взгляд,

Когда венчальный нас вязал обряд!

Не лжет, увы, народное присловье —

860 Его правдивость горько на себе

Я испытала: с новою любовью

Соперничать, любовь, нельзя тебе.

Но не скорблю я о своей судьбе.

Я б лучше умерла, чем пожалела,

865 Что вам и душу отдала и тело.

Вы знаете: наряд презренный мой

Сменили вы на пышный и богатый,

Когда невестой увели с собой.

Лишь наготу и верность к вам в палаты,

870 Мой господин, я принесла когда-то.

Все, что на мне, с кольцом венчальным вам

Я, недостойная, сейчас отдам.

Все драгоценности и все каменья

Я в горнице оставила у вас.

875 Раздетая ушла я из селенья,

Раздетою вернусь туда сейчас:540

Хочу исполнить точно ваш приказ.

Но чтоб никто не мог меня ославить,

Прошу одну рубашку мне оставить.

880 Вы не допустите, мой господин,

Чтобы то тело женское, в котором

Зачаты были ваши дочь и сын,

Нагим, как червь, предстало перед взором

Толпы сбежавшейся. Таким позором

885 Казнить жену не захотите вы,

Хотя и недостойную, увы!

За девственность мою, что вам когда-то

Я принесла и ныне взять с собой

Уж не могу, прошу мне дать в отплату

890 Одну рубашку, чтоб я тело той

Прикрыть могла, что вам была женой.

Итак, прощайте, мой супруг любимый,

Расстаться с вами навсегда должны мы».

«Рубашку можешь не снимать», — в ответ

895 Сказал маркграф, потом застыл в молчанье.

В его глазах вдруг помутился свет

От жалости и чувства состраданья,

И он ушел. С себя все одеянье

Сняла Гризельда и пошла босой,

900 В одной рубашке лишь, к отцу домой.

Толпа, кляня Гризельдин рок суровый,

За нею с горькими слезами шла.

Она в пути не проронила слова,

И глаз ее не замутила мгла.

905 Когда же до Яниколы дошла

Весть об ее печальном возвращенье,

Он проклял день и час ее рожденья.

Всегда питал в душе своей старик

В благополучье дочери сомненье;

910 Все годы ждал он, что наступит миг,

Когда маркграф, насытив вожделенье,

Почувствует невольно огорченье,

Что в жены взял безродную, и с ней

Расстаться постарается скорей.

915 Дочь встретить поспешил отец (шумела

Толпа людская пред его избой),

И, старым платьем ей накрывши тело,

Он слезы горькие стал лить рекой.

Но грубая дерюга ей плохой

920 Была защитою: вся ветхой стала

И новых дыр приобрела немало.

Так стала жить Гризельда у отца,

Цвет верности и женского смиренья,

Ни словом, ни движением лица —

925 То ль при народе, то ль в уединенье —