Генерал-предатель - Дэн Абнетт

Гаунт обернулся. — Я знаю. Я всего лишь хочу, чтобы он доверял мне. — Макколл улыбнулся. — Он доверяет, сэр. По-своему.

— Сэр? — зов Ларкина был не более шепота. Он осматривал своим лонг-лазом низкие крыши мрачной деревни. — Что это, черт возьми? — Гаунт подстроил свой бинокль. Возле центрального перекрестка деревни росли несколько таликсовых деревьев с обрезанными ветками, превращенные в виселицы. Пара оборванных, напоминающих куклы, форм свисала с них, покачиваясь на легком ветру.

— Ландерсон? — Гаунт дал бойцу сопротивления свой бинокль и указал рукой.

— Что это такое? — сказал он.

— Проволочные волки, — сказала Кёрк. — Не смотрите на них.

Роун вернул свой взгляд к грязной дороге. У него остались остаточные воспоминания о куклах, двух манекенах в натуральную величину, небрежно сделанных из металлических частей, связанных проволокой.

— Сейчас они дремлют, но не смотрите на них, — прошептал Акресон. — Это провоцирует их. — Я не против, подумал Роун.

Они шли дальше. Быстрый взгляд сказал Роуну, что Бонин и Крийд хорошо справляются, наклонив головы под капюшонами. Фейгор тоже, если бы он только расслабил свои фесовы плечи. Он был самым чертовски вертикальным и суровым плакальщиком за историю скорби.

Роун посмотрел на Лефивра. Про себя он проклял Гаунта за его решение допустить человека до этого представления. Гаунт даже имел наглость до того, как они ушли, отвести Роуна в сторону и сказать, что «снисхождение», не было вариантом, потому что Лефивр был заинтересован.

— Ты хочешь руководить, Роун, ... ладно. Я предоставляю тебе это. Но верните Лефивра назад живым, если кто-нибудь из вас выживет. Понял меня? Я в долгу перед ними.

Плакальщики с ними стонали и звенели в колокольчики.

Ты и я, подумал Роун.

Витхэд было печальным местом. Они прошли мимо того, что было гостиницей до того, как артиллерийский снаряд накрыл ее. Только вывеска все еще качалась.

Свободно на ветру, как проволочные волки.

Процессия плакальщиков остановилась. Впереди экскувиторы проверяли колонну. Роун потянулся под плащ и взял рукой свой МК III.

Он слышал грубые голоса жестоких экскувиторов. Они рявкали и бранились на своем грязном языке, даже не заботясь о том, чтобы их голосовые коробки переводили.

Он увидел, как они проверяют имаго Кёрк смешным, похожим на лопатку, устройством.

— Ты очень далеко от дома, разрешенная, — сказал один экскувитор, перевод внезапно раздался в отложенном треске.

— Я пришла навестить своих мертвых, магир. Я проделала долгий путь и заплатила пошлины, — услышал он ответ Кёрк.

Экскувиторы махнули остальным проходить. Роун ощущал запах экскувиторов. Сладкий, жирный, и еще запахи, которые было трудно объяснить. Плакальщики устало тащились по холму к кладбищу.

Кёрк медлила, пока не оказалась рядом с Роуном. — Слева от нас дом. Я думаю, что мы можем связаться с ячейкой там.

Он кивнул.

Они выскользнули в сторону, покинув дорогу и медленных плакальщиков. Позади них экскувиторы на пропускном пункте не показывали признаков, что что-то заметили. Держась теней, отряд быстрым шагом пошел по боковой улице и остановился у каменного крыльца. Акресон протянул руку и перевернул один из камней в каменной колонне.

— Теперь мы пойдем на кладбище, — сказала Кёрк. — Если здесь есть сопротивление, то к тому времени, как мы вернемся сюда, под этим камнем будет перо.

— Отлично, — кивнул Роун.

Они начали взбираться на холм к кладбищу. Роун продолжал оглядываться. Он видел припаркованные военные транспортники и солдат Оккупационных сил, ходящих от дома к дому.

А затем он увидел кое-что еще.

— А это еще что за фес? — спросил он.

Кёрк повернулась. Она издала тихий вздох. — Это – глюф, — прошептала она. — Смотри в сторону. Ради Бога-Императора, смотри в сторону!

— Я потерял группу Роуна из виду, — сказал Гаунт. — Я думаю, что они пошли по той улице, слева от главной дороги. Но за зданиями ничего не видно.

— Терпение, — сказал Макколл.

— Это фонарь? Что это? — пробормотал Ларкин.

— Где?

Внезапно Ларкин откинулся назад, как будто его ужалили. Он отстранил прицел от глаза. Ларкин был смертельно бледным и его глаза расширились от страха. — Император защити! Фес! Фес! Что я только что видел?

Гаунт присмотрелся. Он видел свет, светящуюся массу, яркую, как неон, размером с солдатский ранец, плывущую на уровне крыш. В ней не было никакого смысла. Но, казалось, что у нее какая-то светящаяся структура. Он...

Бинокль стал черным.

Гаунт поднял взгляд. Ландерсон приложил руку к биноклю, блокируя ему обзор.

— Какого феса ты делаешь?

— Это глюф, — сказал Ландерсон. — Поверьте мне, последнее, чего вы захотите, так это хороший, увеличенный вид этой штуки.

— Что за фес этот... — начал Роун.

— Заткнись, Роун! — прошипела Кёрк. — Продолжай идти. Никому не смотреть на это!

— Но...

— Не разговаривай!

Роун сделал так, как ему было сказано. Он повернулся, чтобы убедиться, что все следуют за ними, сражаясь с желанием не смотреть на странный, закручивающийся свет, который медленно двигался по улице позади них.

Все подчинились приказу Кёрк. Все, за исключением Фейгора.

Мюртан Фейгор стоял, прикованный к месту, глазея на светящиеся символы, которые закручивались и болтали на фоне мрачного неба. Такие яркие, как слова, написанные молнией, и какие слова! Он не понимал их, но от них по телу пробегали мурашки.

В его голове шум бегающих насекомых становился все громче и громче.

— Мюрт! — позвал Роун так громко, как только осмелился. В его голосе прозвучало крайнее напряжение. Все повернулись.

— Вот дерьмо! — выдохнула Кёрк, как только увидела, что Гвардеец замер.

Роун подошел к Фейгору и потянул его за руку. Фейгор застыл, как статуя. Его глаза были