Пятая зима - Китти Джонсон

– Какое обстоятельство?

Бемби забросил свою шумную игру с паровозиком и подполз к нам. Наоми посадила его на колени и так широко улыбнулась, что я почти мгновенно догадалась, в чем может быть дело.

– Ты что, снова в положении?

– Ага. Уже четыре месяца, представляешь? Может, немного не вовремя, но…

Я подумала о том, как повезло Бемби. У него будет брат или сестричка примерно его возраста. У меня, к примеру, была Рози, которая до сих пор оставалась моей самой близкой подругой.

– Что значит – «не вовремя»? В самый раз. Поздравляю тебя, Наоми. Поздравляю от всей души! Если бы ты знала, как я за тебя рада.

– Спасибо. Правда, Клайв… он может с тобой не согласиться. Когда я ему сказала… ну, хотела предупредить, что мне, возможно, снова придется уйти в декрет, он просто за сердце схватился. «Ты уйдешь, а работать кто будет?» – вот как он мне сказал. Понимаешь, девочка, которую взяли на твое место, работает не очень хорошо, и мне кажется, Клайв собирается ее уволить. Впрочем, оно, пожалуй, и к лучшему. Откровенно говоря, она так и не вписалась в коллектив.

Наоми опустила взгляд и принялась натягивать на ножку Бемби сползший носок. Она, однако, проделывала это слишком тщательно, слишком аккуратно, и я сразу поняла, в чем причина. Я хорошо знала Наоми, знала, как трудно ей не высказать все, что она думает. А думала она сейчас вовсе не о том, что Бемби нужно поправить сползший носочек. «Ты можешь вернуться на свою прежнюю работу, если захочешь», – вот что она хотела мне сказать, но не могла, потому что не хотела на меня давить. Наоми предпочитала, чтобы я сама пришла к этой мысли, пусть даже усилия, необходимые ей сейчас для того, чтобы удержать язык за зубами, могли свести ее с ума.

Бемби неожиданно расплакался. И довольно сильно.

– Извини, – сказала Наоми. – Он, наверное, хочет спать.

Я встала.

– Это ты меня извини. Я что-то разболталась, а у тебя и так дел по горло.

– Тебе вовсе не обязательно уходить так скоро. Посидим еще. Он обычно засыпает очень быстро.

– Рано или поздно мне все равно придется увидеть, во что жильцы превратили мою квартиру, – сказала я, решительно застегивая куртку. – Я была очень рада повидаться. Спасибо, что выслушала.

Наоми обняла меня.

– Если надо, приходи еще. Или звони. Я буду рада видеть тебя в любое время. Ты поняла? В любое!

– Поняла. Спасибо.

Шагая по улице в сторону своего дома, я заметила кое-какие перемены (многочисленные елки, гирлянды и украшения в окнах соседних домов не в счет). К примеру, в окнах большого дома на углу появились новые желтые занавески, а на почтовых ящиках – новые граффити. Что-то осталось без изменений: искусственные фиалки в цветочном ящике под окном номера пятьдесят восемь, «парадный» БМВ, почти никогда не покидавший парковочную площадку, напротив дома шестьдесят, кое-какие другие мелочи. А вот и мой семьдесят шестой дом. Я поднялась на крыльцо и вставила ключ в замок.

Я понимала, что в квартире будет холодно – ведь жильцы съехали почти три недели назад, а декабрь в этом году выдался морозный (на Трафальгарской площади даже замерзли фонтаны – я видела репортаж об этом в общенациональных новостях), но не представляла – насколько. Пересекая прихожую, я видела, как дыхание вырывается у меня изо рта облачками пара. Щелкнув выключателем на стене – в прихожей всегда было темновато, – я нахмурилась. Большое зеркало на стене висело криво, словно его кто-то задел спьяну. Поправив зеркало, я увидела на полу вдоль плинтуса длинную царапину, словно здесь волокли что-то тяжелое. При виде этих следов небрежения у меня упало сердце, но самое страшное ждало меня в гостиной, куда я вошла, толкнув дверь.

Прекрасный стеллаж Ричарда из светлых сосновых планок – стеллаж, который мне так нравился, – был выкрашен глянцевой черной краской! Теперь он уже никогда не будет прежним, даже если мне удастся его отскоблить!

– Ах, Ричард!.. – бросив сумку на диван, я подошла к стене и коснулась искалеченных полок кончиками пальцев, не замечая, что по лицу текут слезы. Я хорошо помнила, как мы вместе сидели на диване, любуясь легкой, изящной конструкцией на стене. Уже тогда я догадывалась, что хотел сказать мне Ричард своим подарком. «Не волнуйся, Бет, у тебя все будет в порядке».

Но его предсказание не сбылось. Ни о каком «в порядке» не могло быть и речи, и теперь я это знала.

Глава 14

Как только я вошла в дом Джейми, из гостиной мне навстречу выбежала Оливия.

– Бет! Бет! Завтра Рождество! – закричала она, от волнения подскакивая на месте.

Я еще не забыла, как в Терсфорде она держала меня за руку, и ее восторженное приветствие мгновенно согрело мне сердце. Я как раз собиралась наклониться к девочке, чтобы сказать ей что-нибудь ласковое, но тут вмешался Джейми:

– Пожалей Бет, милая. Она приехала издалека и очень устала. Дай ей отдохнуть.

Я действительно устала так, что буквально валилась с ног, но мне все-таки хотелось, чтобы он дал мне возможность ответить девочке что-то вроде: «Я знаю. Здорово, правда?» Увы, ничего сказать я не успела, а теперь Оливия смотрела на меня чуть ли не с опаской. Ее пальчик медленно скользнул в рот.

– Папу моей подруги Кэти зовут Терри… дядя Терри, – сообщила она. – Он очень хороший. Но, если он вдруг умрет, я совсем не буду по нему грустить. А вот если умрет мой папочка, я буду очень грустить и даже плакать.

Похоже, Джейми рассказал ей о смерти Ричарда. Я сглотнула.

– Видишь ли, Оливия… – начала я, но Джейми снова не дал мне закончить.

– Знаешь что, детка? По-моему, пора нам пойти и почистить морковку для Рудольфа и его друзей. Хочешь мне помочь, Оливия, или мне попросить Эмили?

– Хочу! Хочу! Хочу! – Оливия сорвалась с места и помчалась в кухню, таща отца за собой. Обо мне она забыла в ту же секунду, когда прозвучало заманчивое предложение.

Я повесила куртку на вешалку, потом ненадолго заглянула в гостиную. Эмили сидела на диване, с головой уйдя в книгу.

– Привет, Эмили.

– Привет, – отозвалась она, не отрывая взгляда от страниц.

– Твои сестра и отец готовят на кухне морковку для Красноносого оленя Рудольфа. Ты не хочешь им помочь?

– Это все сказки для маленьких детей, – ответила Эмили, по-прежнему глядя в книгу.

– Как скажешь. Просто я подумала, что должна тебя предупредить.

Конечно, можно было на этом и закончить. Оставить Эмили с