Пятая зима - Китти Джонсон

Она быстро вышла, и мы с Марком остались вдвоем.

– О, боже! Кажется, я ее сильно расстроил! – сказал он.

– Так и есть, – подтвердила я. – Ей сейчас нелегко, но ведь ты не знал!

Он вздохнул.

– Джорджио отличный парень. Очень жаль, что они с Роз никак не могут договориться.

– Да, жаль.

Марк посмотрел на меня.

– Ты согласна, что отношения должны строиться на компромиссах, на взаимных уступках? Грейс тоже идет мне навстречу, знаешь ли. Правда, идет! Например, по субботам я могу есть на обед мою любимую лапшу быстрого приготовления!

Мы переглянулись. Улыбнулись друг другу. На лице Марка играли отблески огня, и я подумала, что у него очень красивое лицо. Его черты были резкими, словно высеченными из камня или из очень твердого дерева – острые, выступающие скулы, мужественный подбородок с ямочкой… Лицо Джейми было совсем другим, более округлым и мягким.

– Вот только я не представляю, какой компромисс можно придумать в ее случае, – грустно проговорил Марк. – Ты или хочешь иметь детей, или не хочешь.

Я отвернулась и стала глядеть на огонь за стеклянной дверцей печи.

– Мужчины часто говорят, что не хотят иметь ребенка, но потом происходит зачатие, беременность, роды, и в конце концов они начинают считать, что отцовство – самая лучшая вещь на свете. – Втайне я надеялась, что именно так случится и у нас с Джейми.

Марк кивнул.

– Да. Я сам знаю нескольких парней, с которыми так и было. Но ведь мужчинам не нужно девять месяцев вынашивать ребенка, не нужно рожать… Рози не создана для материнства, это факт. А я – идиот, и это тоже факт.

Я ощупью нашла его пальцы и несильно пожала.

– С ней все будет в порядке, я уверена.

Марк тоже пожал мне руку, и мы улыбнулись друг другу. Через секунду – не успела я испугаться, что теперь он станет расспрашивать меня о том, не собираемся ли мы с Джейми завести ребенка, – в комнату вошла Рози. Глаза у нее слегка покраснели, и я догадалась, что она плакала.

Марк выпустил мою руку и, поднявшись, обнял сестру.

– Прости меня, сестренка, я – идиот. Грейс мне постоянно это твердит.

– Ну наконец-то мы с Грейс хоть в чем-то совпали, – сердито ответила Рози и шмыгнула носом. – К твоему сведению, то, что я не собираюсь заниматься всеми этими «взрослыми» штучками, вовсе не означает, будто мне все равно. Это Джорджио передумал, а не я. Я с самого начала предупредила его, что не намерена обременять себя браком и детьми.

– Все в мире меняется, правда? – мягко сказал Марк, продолжая обнимать Рози. – Люди влюбляются друг в друга.

– Да. – По щекам Рози снова потекли слезы.

Я тоже встала и присоединилась к ним. Так мы стояли, крепко обхватив друг друга в одном гигантском объятии, а в голове у меня кружился и кружился наш недавний разговор о компромиссах и детях, так что мне даже стало казаться, будто я схожу с ума. Неужели ради Джейми я готова пожертвовать тем, что было мне дороже всего в жизни? И если я случайно от него забеременею, поведет ли он себя как один из тех мужчин, о которых я говорила: которые не хотят детей (или, как в случае с Джейми, не хотят еще детей), а потом превращаются в прекрасных, преданных отцов?

– Ну ладно, хватит сырость разводить, – промолвил наконец Марк. – Повесели-ка нас, Бетти. Расскажи нам одну из своих смешных звериных историй про собак, которых ты выгуливаешь.

Мы снова сели на диван, Рози вытерла глаза, а я рассказала им о Мило, «Камасутре» и говяжьей вырезке. Рози, правда, уже слышала от меня эту историю, но это не помешало ей смеяться. Вскоре все мы, включая меня, хохотали как помешанные.

– Ну и ну! – воскликнул Марк, хлопая себя по коленкам. – Хотел бы я знать, что скажут твои коллеги из «Долстонской ветеринарии», когда ты им об этом расскажешь. У Клайва, наверное, будет истерика.

Эти слова немного отрезвили меня, и мне сразу расхотелось смеяться. Я, правда, продолжала улыбаться, но думала я сейчас о своих друзьях, которые остались в клинике. В последнее время я с ними совершенно не общалась, хотя и послала им поздравительную открытку. Наверное, у них там все по-прежнему, все точно так же, как обычно перед праздником: украшения, гирлянды, поход на каток, бородатые розыгрыши и шутки. Интересно, кто будет дежурить в клинике во время рождественских каникул? Анжела, которая работала вместо меня, или Наоми, у которой закончился декретный отпуск?

Марк тем временем продолжал хохотать, прищурив глаза от смеха.

– Не могу перестать думать об этом! – с трудом выговорил он. – Как тебе кажется, может быть, пес им советует, какую позицию предпочесть? «Что ты думаешь о странице сорок семь, Мило, – проговорил Марк низким голосом. – Одно «гав» – да, два – нет!»

Мы с Рози не выдержали и снова рассмеялись. Пока мы хихикали, зазвонил мобильник Марка. Все еще похохатывая, он нажал кнопку «Ответить».

– Привет, мам… Бет только что рассказала нам презабавную историю, – начал он, но Сильвия, видимо, его перебила. Слушая ее, Марк все больше мрачнел. Когда он вскочил с дивана и в волнении заходил по комнате, мы с Рози переглянулись, охваченные тревожным предчувствием. Инстинктивно я потянулась к подруге и взяла ее за руку.

– О, господи! Да, конечно. Мы сейчас же выезжаем. Да, как можно скорее. Когда будем подъезжать, я пришлю тебе эсэмэс. Хорошо. Постарайся не волноваться, мам.

– Что случилось? – спросила Рози, когда Марк дал отбой. Лицо у него было совершенно серое, глаза потемнели.

– С папой плохо. Похоже на сердечный приступ. Его увезли в больницу «Чейз фарм».

Рози в испуге прикрыла рот ладонью.

– Он… выживет? – спросила я.

– Не знаю. Я должен ехать туда как можно скорее. Проклятие, Грейс взяла нашу машину! Далеко это отсюда – тот дом, который реставрирует Джейми?

– Я сама вас отвезу, – сказала я, потому что, конечно, не могла не поехать. Ведь речь шла не о ком-то постороннем – о Ричарде! – Грейс и Джейми вернутся еще не скоро, ведь они отвозили девочек матери. Идем, мы позвоним им с дороги и расскажем, почему нам пришлось уехать.

Через полтора часа мы уже подъезжали к больнице. Сильвию мы нашли в комнате для родственников в сердечно-сосудистом отделении. Она неподвижно сидела на диване и смотрела в пространство перед собой, на ее лице ясно читались растерянность и шок, руки с побелевшими костяшками сжимали лежащую на коленях сумочку.

– Слава богу, вы приехали! – воскликнула она, увидев нас, и встала. –