Чертог Белой Ночи - Мария Казанцева

так давно от своей же матери и в таком свете, что результат ты только что видел. Дерэнт же работает с Гаэтано – контролирует почти все здесь, пока сам старый пень ведет дела в других странах, – поэтому он единственный из итальянцев, кто знал обо всем с самого начала. Он принял роман Розали и Гаэтано спокойнее только потому, что я рассказала, чей на самом деле ребенок.

– Похоже, что нас ждет не совет, а семейная драма.

– Точно, – согласилась Ксави, – но у Гаэтано есть идея, как решить проблему с магией Мэй.

– Хорошо, если это так. За столько лет, проведенных в разных частях света, я много слышал о тайном круге магов, но ни разу их не видел. Не видел, когда наша мать жила с одним из них, и не видел, даже когда она родила от него ребенка, – говорил Лоренс со смешанным выражением сомнения и пренебрежения. – Я иногда думаю, что, в отличие от нее, просто не обладаю теми качествами, которые могут их заинтересовать, и мне сложно представить, что мог придумать этот старый итальянец.

– Не стоит недооценивать его и его связи.

Лоренс молчаливо согласился, а потом спросил:

– Значит, все стало опасно и теперь он занялся проблемой лично?

– Похоже на то. Мы живем далеко отсюда, в Сорренто, а Дерэнт мне почти ничего не рассказывает.

– И вы так и не общаетесь с матерью?

– Нет, я не общаюсь с ней со дня своей свадьбы, как и пообещала, но время от времени мне приходится делать вид, что мы нежно любим друг друга и страдаем от того, что почти не видимся, – зло сказала Ксави, а потом продолжила ядовитым и наигранным тоном: – «Наша семья нуждается в новых связях, – говорила она. – Тебе придется выйти замуж за Дерэнта. Посмотри на свою тетю Эстель, которая так счастлива в браке», – закончила Ксави и залпом допила вино.

Вся ее наигранность расплылась. Она взглянула на Лоренса, пытаясь пробить отстраненность, которую он возвел вокруг себя за эти годы, и в ее глазах холодно сверкнула затаившаяся обида.

– Я долго убеждала себя, что справлюсь, но сейчас чувствую, что больше не могу.

– Наша семья уже не такая большая и сильная, как раньше. Сейчас нам нужны итальянцы, и ты это знаешь лучше меня.

– Наша мать охмурила главу итальянского клана! – выпалила Ксави. – Разве этого недостаточно?

– Родари – простаки, но они не идиоты. И я вижу, что наш союз уже не такой прочный. Ты не задумывалась, почему Розали не взялась за Гаэтано сразу, когда он поселил ее в горах в окружении слуг? Итальянцам хватало того, что их старший сын счастлив в браке, но сейчас, когда это уже не так и когда мы нуждаемся в них сильнее всего… – Лоренс сделал паузу. – Розали приходится морочить голову и Гаэтано.

Она встала, чтобы начать собирать посуду, и пара тарелок со звоном ударилась о стол. Он взял ее за руку. Не отрываясь они несколько мгновений смотрели друг на друга, пока на пороге не появилась служанка, и ему пришлось отпустить ее. Ксави скользнула с веранды в ночь. Недолго он еще различал ее светлое платье в темноте, пока она не скрылась из вида. Когда служанка собрала всю посуду, он пошел следом за сестрой. Чтобы найти ее, ему не нужно было ничего видеть.

– Я уже давно считаю, что у меня кроме тебя нет семьи, а в последние годы иногда думаю, что я совсем одна. Скажи мне, что так не будет всегда, что скоро все изменится.

Лоренс молчал.

– Просто скажи об этом! Если не скажешь ты, то не скажет никто, а я больше не могу жить с мыслью, что это мой предел.

– Ты перестала общаться с нашей матерью и забыла, что у ее амбиций нет пределов. Ты все еще ее дочь, и мы все еще одна семья. Все то, что каждый из нас делает, – это только ради нашего будущего. Подумай еще и о том, что, если мы добьемся успеха в ближайшее время, нужны ли потом нам будут итальянцы?

– А если ничего не выйдет? Если мы больше никогда не сможем найти мага из тайного круга и не сможем контролировать сумасшедше сильного ребенка, которого родила наша мать от одного из них?

– Тогда мы проиграем и итальянцы тем более будут не нужны.

Глава 17. Макс

До выхода брата на свободу оставалось еще несколько дней, но Аня, хорошо показав себя в должности смотрителя изоляционного измерения, уже получила вторую пару крыльев. Вместе с ее повышением количество патрулей им с Максом сократили до двух дней в неделю, и видеться они стали в несколько раз реже. К тому же некоторая неловкость от прерванного признания напарницы в своих чувствах только усиливалась, потому что он никак не мог выбрать подходящий момент, чтобы снова завести этот разговор: оба дежурства на неделе они провели за оформлением мелких нарушителей, которые будто сговорились хулиганить теперь только по вторникам и четвергам.

Последними на сегодня стали двое подростков, пытавшихся попасть на специальный показ какого-то старого французского фильма с помощью контроля сознания. Аня уговорила Макса не вести их в Цитадель, а оформить штраф на месте и внести его в реестр Сферы, потому что обоим нарушителям еще не было семнадцати.

– Это даже не второй уровень, – не успокаивалась напарница, когда они уже закончили и спускались по ступеням здания кинотеатра. – Немного контроля настроения, приправленного красноречием и обаянием.

– Именно потому, что шестнадцатилеткам спускают с рук такие шалости, я не ленюсь водить их на экскурсии по оформлению в корпус хранителей. – Шел мелкий дождь. Свет уличных фонарей на Манежной площади превращал его капли из черных в золотые. – Пусть своими глазами увидят, что их может ждать.

– У них любовь. Свидание, Тенёв. – Аня с усталым неодобрением отправила ему короткий взгляд. – Помнишь еще, что это такое?

– Кажется, и для того, и для другого нужны двое, – отшутился Макс и почувствовал, что лучше момента, чем этот, может не быть. – Слушай, раз зашел разговор, я хотел кое-что сказать насчет того, что… нужно нам обоим.

Аня остановилась внизу ступеней, в шаге от мокнущего под потоком дождя тротуара. Лицо у нее было напряженное.

– Мне кое-кто понравился, – после затянувшейся паузы признался он, а напарница коротко кивнула. – Сильно.

– Почему не рассказал раньше?

– Рассказывать нечего. И потом, я думал, что тебе все равно. Во всяком случае мы обоюдно так решили.

Она усмехнулась и заговорила себе под нос, но достаточно громко, чтобы он смог разобрать ее слова:

– Значит, то, что мы спим вместе, теперь так называется.

– Напомни, сколько времени уже прошло с тех пор?

В полумраке улицы ее глаза блеснули золотом.

– И для того, и для другого, Тенёв, двое – этого недостаточно, – ломким голосом произнесла