Свет на пути. В синем небе нет следов - Бхагаван Раджниш

В общем, я не хочу,что все это снова повторилось. Будьте совершенно свободны. Я же всегда открыт. И мои люди обладают достаточным разумом — они вполне могут найти средства, чтобы приехать ко мне на пару-другую месяцев в году и быть со мной... или на более долгий срок, если они смогут это себе позволить.

Я чувствую, что так во всем этом будет больше смысла. И надо мною не будут довлеть... ведь я не хочу никому делать больно, потому что тогда это в ответ ударяет и по мне. Я буду последним человеком, кто скажет Вирешу: «Закрывай свое общество». И он знает это. Но люди, получившие власть, без конца ныли мне в ухо; они поставили перед собой задачу достать меня, чтобы я закрыл общество Виреша. Если бы я их не послушал,они бы затеяли какую-нибудь другую пагубную возню.

В конечном счете все к тому и свелось. Шила очень не хотела, чтобы я снова заговорил, потому что если бы я заговорил, то она тут же потеряла бы свою значимость. Пока я молчу, она меня представляет, и любое ее слово автоматически становится святым. Если же я говорю сам, и вы можете напрямую задавать мне вопросы, то ее фигура теряет весь свой вес, который она накопила за четыре года.

Так что, она убеждала меня не говорить, но поскольку я начал говорить, она параллельно начала свою подрывную деятельность в коммуне. Она сделала все возможное, чтобы коммуна не смогла выжить в случае ее ухода. Уезжая из коммуны,она даже не позаботилась о питании для санньясинов на последующие дни; она перестала закупать продукты и все необходимое за пятнадцать дней до своего отъезда и уехала она ровно тогда, когда все запасы иссякли.

Я послал ее в Индию поискать место в Гималаях, потому что еще за год до всех событий я сказал ей, что назревает большая битва с властями... четыреста санньясинов уже тогда были задействованы в юридической волоките — какая глупость! Эти люди приехали медитировать, а не становится юристами и адвокатами и всяким прочим в таком духе. Этим они могли заниматься где угодно. Они и занимались этим всю свою жизнь и приехали они в коммуну, чтобы как раз обо всем этом позабыть! И теперь они снова оказались в той же ловушке.

Если уж все это назревало, то прежде чем дело приняло бы резкий оборот, лучше было бы... потому что власти все чаще и чаще поступали не по закону, и это был явный знак, что скоро они сорвутся. Победить нас законно они не могли — в судах все дела мы выигрывали. И если власти проигрывают дело в суде, то это больно бьет по их престижу. Что бы вы сделали, если бы все время проигрывали в суде? Вы бы стали изводить ваших противников. Если суд все время против вас, то вы начинаете действовать незаконно.

И я сказал ей, что рано или поздно власти предпримут решительные меры,чтобы покончить с коммуной во что бы то ни стало. И именно это они и сделали.

Так что еще за год до развязки я послал ее искать нам новое место, где я думал начать новый этап работы. Она уехала, но поскольку я не согласился с ее идеей о вечном молчании... Это все были ее планы, потому что так бы она навсегда сохранила свою власть, так бы она превратилась в верховную жрицу новой религии. Она говорила от моего имени то,что я никогда не говорил,и умалчивала то, что я как раз говорил. Она делала какую-нибудь вещь, а потом спрашивала моего разрешения — задним числом!

Вместо того чтобы искать нам место, она семь дней просидела в Дели, сообщая нам оттуда: «Сейчас очень опасно ехать в Гималаи из-за ситуации в Пенджабе, из-за индийских властей, из-за убийства Индиры, — это как раз тогда случилось. — Так что я застряла в Дели. Если ты будешь настаивать, я конечно поеду, но это опасно». Я сказал ей: «Возвращайся. Нечего понапрасну рисковать. Поедешь снова через пару месяцев».

И когда она вернулась... Она не знала,что тот санньясин, к которому она обратилась со своей просьбой, который, наверное, был с ней близок в Пуне, успел с тех пор жениться на дочери одного из моих братьев. Она попросила его — не зная,что он женат на моей племяннице, — она сказала ему: «У тебя есть связи в правительстве, — а он жил в Дели. — Сделай что-нибудь, чтобы Бхагван не мог вернуться в Индию».

Я специально послал ее искать место, куда можно было отправиться, в случае если американские власти совсем потеряют голову — и вместо этого такая история. Вместо того чтобы искать нам место, она намеренно попыталась сделать так, чтобы я не смог вернуться в Индию.

Так что, мне постоянно приходилось помнить, что если я скажу «нет» людям,которые имеют влияние, они начнут мстить. Если же я буду их слушаться, то тем самым подвергну себя мучениям,которые им понять не дано. И если хоть один мой санньясин в любом уголке мира понапрасну страдает, мне от этого становится больно. В общем, я не хочу, чтобы впредь один санньясин стоял выше другого.

Словом, передай моим людям,чтобы не тревожились: все это переходный период, и он пройдет. Я ищу подходящее место и скоро я его найду. И тогда у них будет больше возможности быть ко мне ближе.

И так будет только лучше — с небольшими группами круглый год. Я покончу со всеми фестивалями, и не нужно будет принимать сразу по двадцать-тридцать тысяч человек, потому что в таком случае ни о какой близости говорить не приходится. Каждый день будет фестивалем. Зачем ограничиваться одним фестивалем, когда можно устраивать фестивали все триста шестьдесят пять дней в году!

Глава 13

Я есть везде, где есть мои санньясины

Вопрос первый:

Возлюбленный Ошо,

Что такое поле будды? Просто жить бок о бок, вместе заниматься делами — это как-то не тянет на поле будды; чего-то не хватает. Мне кажется, что поле будды требует нечто более глубокое — нечто такое, что сильнее стимулирует и коллектив, и личность; нечто такое, в чем оба они будут расти.

Поле будды — это одно из самых таинственных явлений в существовании. Оно случается тогда, когда сознание пробудившегося человека излучает вокруг себя какую-то ауру. Энергия, которую излучает пробужденное существо, способна преобразить любого, кто обладает достаточной восприимчивостью и открытостью. Само присутствие пробужденного человека способно тронуть вас так глубоко, что и в вас начнет пробуждаться спящая энергия.

Это состояние сравнивают с пробуждением спящей змеи: она лежит, свернувшись кольцами, кажущаяся мертвой, но стоит ее потревожить, как ее кольца начнут разворачиваться. Именно из-за этого сходства просыпающаяся от присутствия пробужденного человека энергия на Востоке называется словом «кундалини». «Кундалини» буквально означает «сила змеи».

Поле будды может превратиться в сеть. В руках опытного мастера ему не обязательно ограничиваться небольшой площадью, и именно поэтому я создал сеть коммун. Это как если поставить зеркало возле горящей свечи. Само зеркало свет не производит, но оно способно его отражать. И тогда одна единственная свеча, окруженная тысячами зеркал, сможет тысячекратно преумножить свою яркость.

В Индии есть один храм, полностью отделанный маленькими осколками зеркал. Когда вы входите в него, вам вдруг кажется,что вы окружаете самого себя со всех сторон, смотрите на себя с тысячи точек — и с потолка, и с пола, и со стен. Каждый осколок олицетворяет вашу тотальность. Если осколок небольшой, то это еще не значит, что он отразит только небольшую часть вас; он все равер отразит вас полностью, отразит вас всего целиком. И вы отражаетесь сразу в тысячах зеркал. Внесите внутрь горящую свечу и вы поразитесь: всего одна свеча превратится в тысячи свечей и все эти отражения создадут невероятное освещение.

Человек, построивший этот храм, был одним из богатейших людей в Индии. Он обожал делать что-нибудь особенное. Он очень меня любил. Я как-то спросил его:

- Знаешь ли ты, в чем значение твоего храма?

Он удивился:

- Значение? Я просто-напросто построил красивую и уникальную вещь, предмет архитектуры, которому нет аналогов во всем мире.

Я сказал:

- Это верно, но в нем так же есть глубокий смысл,и ты должен его знать, потому что это как-то стыдно — построить храм и не знать его значение. И значение это таково: твой храм — это физическое олицетворение устройства поля будды.

Один будда может окружить себя тысячами искателей. Они еще спят, но желают пробудиться. Они еще не пришли к цели, но они очень восприимчивы, открыты и доступны. В присутствии мастера они легко могут превратиться в зеркала, и таким образом один будда станет миллионами будд.

Я создал коммуну, чтобы пять тысяч человек могли жить бок о бок и учиться отражать меня. Не подражать — помните, это две совершенно разные вещи. Зеркало никогда не подражает — зеркало отражает.

Но теперь я распустил все коммуны, потому что отныне я хочу, чтобы весь мир превратился в мою коммуну. Каждый санньясин, где бы он ни жил,должен стать моим зеркалом. Время и пространство роли не играют: если санньясин открыт мне,то он близок ко мне точно так же, как и вы здесь. И он сможет отражать меня, находясь хоть в самом дальнем уголке земли.