Мародеры - Леонид Влодавец

«СОВСЕМ ГОРЯЧЕНЬКОЕ». Ниже мелким шрифтом читалось: «Комедия для дураков».

Следом появилось название 1-й серии: «Маленькие наслаждения».

Первое «маленькое наслаждение» состояло в том, что показали какого-то голого мужика, пристегнутого к точно такому же табурету, как сам Макар. Перед ним стоял оцинкованный бак для кипячения белья, заполненный некой бурой массой, а на морде у пытуемого отражалось невообразимое отвращение. Должно быть, запах от бака шел жуткий. Камера показала бак сверху, и Макара, хотя он запаха не ощущал, едва не вывернуло: бурая масса была полужидким содержимым выгребной ямы, в котором шевелились опарыши. Две пары рук в электротехнических перчатках с силой окунули «подследственного» мордой в дерьмо и продержали так секунд десять. На поверхность вылетали пузыри, стон, похожий на мычание, захлебывающийся кашель.

— Красиво? — спросила Света. — Может, продолжать не надо? Может, тебе уже сейчас хочется мне что-то сказать?

— Извините, но я уже все сказал, — подавляя тошноту, произнес Макар.

— Ну, ну, тогда смотри дальше…

Второй эпизод показывал пытку другого несчастного, на голову которому надели полиэтиленовый пакет, стянутый на шее петлей. Руки в черных перчатках стягивали удавку, пакет прилипал к лицу, мужик задыхался, дергался, но тут удавку ослабляли. Потом опять стягивали, опять ослабляли. Макар о такой пытке слышал, даже видел в каком-то игровом боевике, и она на него не произвела такого сильного впечатления, как первая.

Но вот третьего из серии «маленьких наслаждений» Макар твердо решил не дожидаться в натуре. Потому что увидел, как пленнику какой-то мохнатый верзила с палаческим капюшоном на голове вставляет в задницу устрашающих размеров «прибор». Тот, кого трахали, жалобно вопил, но поделать ничего не мог.

— А тебе это понравилось, верно?! — ухмыльнулась Света. — Не захотелось попробовать? Или все-таки лучше .рассказать побольше, а? Между прочим, вот этот, которого ты видел последним, вчера утром пытался меня подловить на лестничной клетке. И очень долго ничего не хотел говорить. Но потом стал до ужаса разговорчивым. Заложил, между прочим, всю эту конторку под названием «Маркел», через которую вы, господа «отделочники», заказы получаете. И поскольку он очень хорошо и четко объяснил, как с ней связаться и как сделать заказ, я решила воспользоваться вашими услугами, между прочим. Так что в субботу наша встреча была вовсе не случайной. А теперь, поскольку ты очень растерялся и не знаешь, что мне хочется знать, а что я уже без тебя знаю, конкретный вопрос: ты Хрестного в лицо знаешь?

— Нет, — ответил Макар чистую правду. — Я его всего раз пять в жизни видел, и он был всегда в черной маске.

— «Всегда быть в маске — судьба моя…» — пропела Светка иронически. — Стало быть, посмотрев на фотографию господина, которого я лично тебе заказывала, ты его не узнал?

— Но вы же мне, извините, не Хрестного заказывали, а директора школы! — совершенно искренне изумился Макар.

— Ты об этом заказе Хрестному говорил что-нибудь?

— Ничего не говорил! — и опять Макар не лукавил, только вот был убежден, что эта зараза ему не поверит.

Вообще-то Макар не понимал сути всего этого допроса. Потому как самое главное, что можно узнать у спалившегося киллера — это от кого он получал заказ. Ну, может быть, кто помогал, наводил, обеспечивал и так далее. Хотя все это очень проблематично. Заказы дают, как правило, через посредника. Вся разведка, собирающая для исполнителя сведения о клиенте, киллеру не засвечивается. Другое дело сейчас. Как видно, Хрестный и впрямь сильно боится этой девахи, раз рискнул все сделать наспех, на аля-улю. Правда, такие случаи прежде бывали и ничего — кончалось успешно, но в этот раз, как видно, вышел прокол. Тем более что тот, кто попался вчера, как видно, очень многое рассказал. А если эта дама привезла сюда еще и Роберта из ТОО «Маркел», то и впрямь может знать больше, чем сам Макар, и уж конечно, чем Ежик. Наконец, у нее наверняка есть стукачок среди тех, кто был сегодня утром в автосервисе.

Иначе как же им стало известно про затею с «рафиком»? Ведь не случайно же они его так задешево взяли. Тогда зачем вообще допрашивать? Пора в расход выводить… Как ни скучно об этом говорить, конечно. Ведь ее молодчики и так сегодня душу отвели, напинали Макара и Ежика от души. Или, может, ей даже знать ничего не хочется, а просто охота поглядеть, как мужика мучают? Из чисто садистских побуждений поглумиться, потерзать, самой кайф от этого поймать, а потом Хрестному бренные останки вернуть… Хотя уж очень не верится, что эта молодушка такая жестокая. Правда, народная молва утверждает, будто бабы вообще-то намного более жестокие, чем мужики, и садизм у них проявляется неуемно.

Впрочем, подвергаться пыткам Макар не очень спешил. А потому решил не спеша пересказать разговор с Хрестным. Это все равно ничего не меняло. Что бы он ни рассказал Булке, живым она его не отпустит. А если и отпустит, то его поканает Хрестный, но все-таки какое-то время можно выиграть, отдалить неизбежное…

— Значит, с Хрестным ты встречался в Автоцентре на Гоголевской?

— Да.

— И заказ на меня должен был выполнить не позднее 19.00?

— Даже раньше, потому что он мне сказал, что он в 19.00 уже должен точно знать, что вас на свете нет.

— Хорошее уточнение! — порадовалась госпожа Булочка. — Очень полезное!

Больше нечего припомнить?

— По-моему, нечего. Совсем-совсем.

— Жалко, хорошенький ты мой. Жалко, милый, что память у тебя стала плохая в таком еще цветущем возрасте, но больше всего тебя самого жалко. Я ведь по жизни очень добрая, нежная, зачем же ты меня заставляешь быть сердитой. Может, ты еще чего-то не понял? Или не хочешь понимать?

— Вы хоть наводящий вопросик задайте, — пробормотал Макар, чувствуя холодный пот на спине. — Объясните толком, что я еще позабыл?

— О Балясине, например. То, что именно вы с напарником его прикончили, я не сомневаюсь. Но мне надо точно знать, откуда что пришло.

— Да пришло все через «Маркел», как всегда.

— Кто тебе передавал все данные на Балясина? И где?

— Передавал мужик. Я его не знаю. В ресторане у Шоты Мамаладзе, «Сакартвело» называется. Он мне просто сказал: «Подойдешь к метру, скажешь, что от меня столик заказан». Метр меня за столик усадил, через пять минут подошел мужик. Само собой, он мне не представлялся, только поздоровался. Ну, а потом говорили примерно так, как с вами. Насчет отделочных работ.

— В лицо вспомнишь?

— Может быть.

Светлана вытащила несколько фотографий. Разложила перед Макаром:

— Вот этот, — Макар уверенно ткнул пальцем в фотографию, на которой Никита или Люська узнали бы Юрика. Госпожа Фомина убрала фотографии:

— Ладно. Пока посидишь немного. Надо будет кое-что свести с концами и уточнить. Насчет «фильмушки» не успокаивайся. Может, еще и получишь в ней главную роль…

Мордовороты отстегнули Макара от табурета, вывели в коридор, а затем запихнули обратно в камеру, где он сидел До этого. Макар насчет возможных грядущих пыток особо не волновался. Но насчет возможности сохранения своей личной, да и Ежиковой шкуры иллюзий не питал. Где и что она будет уточнять — ее дело. От Макара она узнала всe, что могла узнать, и теперь ей Макар с Ежиком уже не нужны. Она, наверно, просто ждет темноты, чтоб после того, как их поникают, было удобнее трупы вывезти. И тут уж ничего не поможет. Тоскливо! Но никуда не денешься…

Совсем неподалеку от него проводил вынужденный досуг Ежик.

В то время как Макара увели на допрос, его запихнули в маленькую камеру без окон, где не было никакой мебели кроме обитого черной клеенкой медицинского топчана, на которых в процедурных кабинетах делают уколы и ставят клизмы. Из удобств был только умывальник, из которого вечно капала, надоедая стуком, холодная вода, да круглая дыра в полу для надобностей. Сперва Ежик нервно прислушивался — не потащат ли и его следом за Макаром, дергался от каждого звука шагов и голосов за дверями, но потом как-то смирился и, свернувшись калачиком на жестком топчане, впал в полудрему. Несколько раз ему начинали сниться какие-то тревожно-страшные сновидения, он испуганно просыпался, потом опять забывался…

Часы у Ежика «при аресте» не отобрали, в камере горела лампочка, поэтому он регулярно поглядывал на часы. Точно они шли или нет, неизвестно, но выходило, что сидит он уже часов пять, но никому, по-видимому, не требуется.

Кроме того, он отметил, что если в первые часы его пребывания в заточении из коридора доносились какие-то голоса, шаги, хлопание дверями, то теперь все словно вымерло. Создавалось впечатление, будто все покинули подвал и Ежик сидит тут вообще один-одинешенек. С одной стороны, это было неплохо — вряд ли теперь его потащат на какую-нибудь пытку. Но с другой стороны, Ежик начинал думать, что его просто-напросто забыли. В нормальных казенных тюрягах, где ему доводилось бывать, про баланду и прочую хавку-шамовку администрация не забывала — раздавала. А тут — частный сектор. Что хотят — то и творят, права качать бесполезно. И адвоката нет, жаловаться на содержание. Захотят — сгноят, захотят — придавят побыстрее..