Доктор гад - Евгения Дербоглав

А мне от этого не легче – мне нужен живой друг, а не бессмертный. Кто она вообще такая, чтобы решать, кому жить, а кому умирать? Она всегда решала, считала, что может. Считала, что порезы и следы от ремня на спине очистят её посмертие. Не очистят – она такое же ржавое дерьмо, как и все остальные здесь. Тянула меня куда ей надо, пока любила, а потом бросила. Ты-то хоть меня не бросишь, условный господин Парцес?

Дитр Парцес многое отдал, чтобы так просто менять время в поисках хозяина тени, который сможет с ней справиться. Он отдал всю свою жизнь – жену, друзей, карьеру, он больше не существовал как гражданин. Его даже не рождалось, он стал пустотой. Всемирное посмертие прикоснулось к его сущности ледяным напоминанием, а тень болезненно извернулась на дне его души. Я же уничтожу тебя, доктор гад, ответил бы Дитр Парцес, я буду последним другом в твоей прокуренной жизни. Но вместо этого он ответил:

– Да куда я от тебя денусь, Ребус?

3. Человек и его тень

Город, и без того из-за времени и истории имевший другой облик, с туманом так и вовсе сделался неузнаваемым. Кернерский дуб в сквере у Блестящей дуги, который к рождению Дитра уже спилили, ловил фиолетовыми ветками-лапами клубы тумана, а под ним равнодушно позевывала журналистка, общаясь с полицейским, пока его коллеги вытаскивали из петли самоубийцу.

– Ваши глашатаи разрешили освещать только треть самоубийств, – говорила она. – Так что не знаю, дадут ли вообще об этом напечатать. Ну а с другой стороны – о чём ещё писать? Что у нас вообще происходит, кроме самоубийств да бандитских погромов?

– Ты журналист, ты и скажи, – хмыкнул полицейский. – Наша Листра теряет хватку – они там наверху перецапались все, она бегает по Администрации, пытаясь сохранить мужу карьеру.

– Серьёзно? – оживилась журналистка. – Я слышала что-то подобное от девочек из префекционного пула, но им, похоже, запрещают много рассказывать.

– Да нечего там рассказывать. Префект хочет вечный срок. Его поддерживают почти все конфедератские Министры, кроме Улдиса. Конечно, это неприятно, когда против тебя армия. У Листры муж – старший зам Улдиса, ну и… Да тьма с ними, это их нормальное состояние.

Знаешь, что ещё слышал? Наших разгоняют. Но не всех, а только отдел Особой бдительности, – поведал полицейский. – Но есть мнение, что их куда-то переводят, а не увольняют. Создают что-то вроде тайной милиции, даже пригласили специалистов из Доминиона обучать…

– Да ну? – журналистка прищурилась и перевернула листок в блокноте.

– Это слухи, Силера, и я тебе ничего не говорил, – быстро проговорил он. – Поболтай с ребятами из центрального отделения полиции. А ещё лучше – с мелочью из Министерства внешних сношений, те ещё сплетники. Но ты всяко не этим занимаешься…

– Я занимаюсь всем.

Дитр хотел пойти совсем в другое место, но туман будто его не пускал, а тень, прекрасно снюхавшись с серым маревом, дурманила взгляд. Повороты оказывались тупиками, образы домов путались, а дороги он едва мог узнать по целому рою фонарей, которые теперь были обязаны зажигать экипажи даже в дневное время. Туман чуть отступил от его взора, и Дитр понял, что очутился в Административном Циркуляре.

Это ему совершенно не улыбалось – тут были те, кто присутствовал на его процессе, его могли узнать. Тень потянуло на запах каких-то перемен, это было ясно, но пока что все казалось спокойным.

Вдруг послышался грохот и вскрики. Безумная повозка ехала на неприемлемой скорости по радиусу, стукаясь колёсами о тротуар. Люди разбегались, бросая от страха трости и хватаясь за юбки, а когда экипаж поехал прямиком в группку чиновников, собравшихся у вделанной в стену пепельницы, те бросились врассыпную. Лошадь вильнула прочь от стены, но экипаж врезался в здание на повороте. Одно из колёс отлетело и покатилось на дорогу, а несколько мужчин побежали стаскивать полоумного кучера с козел экипажа, который, разгоняясь, тянула за собой испуганная лошадь.

– Зачем? – ясно и отчётливо сказал кучер, а мужчины начали отчаянно подзывать к нему какую-то женщину в полицейском плаще с черепом.

Дитр, завидев даму, надвинул цилиндр на глаза. То была доктор Кеа, которую в своё время отстранили от его дела по взрыву на площади. Кеа с довольным видом плыла в тумане к новой жертве. Она вперилась в пустоглазого кучера, щурясь до слепоты, а тот как заведённый повторял свой вопрос каждые пять секунд.

– Зачем, говоришь? Мне кажется или у него и впрямь что-то вокруг шеи? Не видите? Да откуда вам… Не оформляйте, не оформляйте его! – она махнула рукой подоспевшим коллегам из патруля. – Долго будет, сразу ведите к гаду. Передайте, чтобы без меня не смотрели там.

– Сами потом будете разбираться с начальством, – недовольно сказал патрульный.

– Скоро ли это будет? Они все на своём сборище, – Кеа ткнула пальцем куда-то вверх, в сторону здания Префектуры. – Ведите, ничего вам не будет. Я беру ответственность на себя.

Увести его не успели – прямо на Префектуру двигалась группа людей в форме. Не смотря ни на кого вокруг, они шли как-то набычившись, военные и гражданские мундиры высоких рангов, спешили к крыльцу главного здания Конфедерации. Тень в душе Дитра заскреблась в предвкушении. Во главе группы шагала смуглая дама с рупором – кажется, шеф-глашатай полиции, Дитр видел её на своём процессе. Грохнуло, распахнувшись, окно эркера на высоком этаже, и прямо на крыльцо свалилось тело. Группа остановилась, а глашатай задрала кверху голову.

Закричали люди, выкрикивая какую-то знакомую фамилию, прохожие пытались подойти поближе, но группа у крыльца теснила их прочь. Доктор Кеа на миг отвлеклась от кучера, а тот уже брёл к крыльцу Префектуры. Глашатай подняла рупор.

– Всемирной истиной одушевлённая, я требую ответственных за посягательство на порядок и просвещённую бюрократию…

– Не слушайте, стреляйте ей в горло! – заголосили откуда-то сверху.

Грянул выстрел, но высокий чернявый мужчина, выставив руку перед горлом дамы, принял пулю в свою ладонь без единого вскрика. И военные, и чиновники достали пистолеты, а из открытых окон Префектуры показались дула.

Тень силой обратила взор Дитра на кучера. Теперь он видел то, что и Кеа, которая, поддавшись панике, как и полицейские рядом с ней, глупо хлопала глазами. Шею кучера обвивала пульсирующая серость, она выползала из глаз множеством нитей живой паутины, паутина тянулась к заговорщикам на крыльце, к окнам, где засели сторонники Префекта, к прохожим и всюду. Тень с любопытством расплетала паутину, направляя её на людей – посмертию ученого было очень интересно, что из этого выйдет. Кто-то завопил и понёсся прямо в стену. Один из военных вытащил саблю и начал бессмысленно рубить ей вокруг себя, задев пару товарищей, другие быстро отскочили.

Дитр на секунду очнулся, когда из окна выпрыгнул человек в