Седьмое солнце - Кейси Ники

Может, поэтому именно с Сэмом удалось найти общий язык. Роуз проводила с ним время, когда хотела отвлечься от задания. К тому же Сэм часто помогал ей и ни разу не упрекнул в том, что она слишком увлекается. Они были во многом похожи. Сэм тоже порой заходил слишком далеко и поступал безрассудно, только его за это никто не осуждал, что очень бесило Роуз. Ей казалось, что к ней отнеслись несправедливо. Она злилась на Генри.

Поначалу Кларк думала, что это очередная ссора и скоро все встанет на свои места. Но когда Генри продолжил держать дистанцию, стало понятно, что в этот раз все иначе. Он не пришел, когда она в очередной раз проснулась от ночного кошмара. Именно тогда все стало понятно. Гордость и страх оттого, что придется открыться перед Генри не давали Роуз предпринять попытку к примирению. К тому же одиночество играло на руку. Кларк все время посвятила поискам предателя. Могла работать днем и ночью и не переживать о том, что сильно загоняется. Она принадлежала только себе и старалась убедить себя, что это именно то, что нужно. Тосковать и грустить об одиночестве просто не было времени. По крайней мере, Роуз сделала все для того, чтобы его не оставалось.

Шёл очередной месяц работы. Результата так и не было. Кларк наизусть выучила всю информацию, сотню раз просмотрела каждый отчет, проверила десятки зацепок и теорий. Все было без толку. Надежда на успех таяла с каждым днем. Единственное, на чем еще держалась вера, так это на том, что Мортимер Морриган нигде не проявился, а значит, призрачный шанс на успех оставался. Злодей не успел ничего натворить, но неутешительные вести грозили прийти в любой момент. Роуз так вымоталась, что едва держалась. Она осознала, что если не даст себе хотя бы короткую передышку, то точно слетит с катушек. В последнюю неделю она перестала различать день с ночью, спала максимум по четыре часа, практически ничего не ела и вздрагивала от каждого звука.

День выдался особенно серым и холодным. Зимний промозглый ветер бушевал за окном, а его завывания было слышно в комнате. Роуз позволила себе взять выходной, не без настойчивого требования Роберта. Она хорошенько выспалась, почитала книгу, приняла горячую ванну и вечером решила выйти в гостиную, провести время с командой.

Кларк спустилась в общую комнату слегка отдохнувшей, но все еще обессилевшей. Горячая ванна с солью расслабила ее окончательно. Все агенты, кроме Вилли, были в гостиной. Генри тоже был там. Большая часть смотрела фильм, какую-то драму. У ребят была традиция: включать для вечерних посиделок что-нибудь незамысловатое, чтобы расслабиться и переключиться. Генри и Том сидели чуть в стороне от всех в креслах-мешках за ноутбуками. Уотерс сосредоточенно смотрел в монитор, а Том что-то ему объяснял. Остальных агентов Роуз уже видела за обедом. Тома и Генри не было, поэтому она поздоровалась с ними.

— Привет, Том, Генри, — обращение к последнему прозвучало растерянно и скованно.

— Привет, Роуз, — с улыбкой произнес Том. Генри только посмотрел на нее и едва заметно кивнул в ответ.

— Кажется, в моем стакане вода замерзла от вашего приветствия, — отозвался Роберт с другого конца гостиной, постучав по стеклу.

Роуз смутилась. Она не понимала, зачем нужны подобные ремарки. Было очевидно, что между Роуз и Генри все кончено, но Роберт каждый раз отпускал какой-нибудь комментарий, от которого хотелось тут же уйти. Том решил сгладить ситуацию и прервал неловкую паузу.

— Выглядишь уже лучше Роуз. Выходной явно пошел тебе на пользу.

— Да паршиво она выглядит. Нужен полноценный отпуск, чтобы привести ее в человеческий вид — Роберт не унимался, а Роуз не могла понять, почему босс цепляется к ней.

Она хотела ответить, что возьмет отпуск, как только найдет предателя, но вовремя остановилась. Говорить об этом в присутствии Генри было все равно, что махать красной тряпкой перед быком. Несмотря на то что они больше не были вместе, Генри раздражался от разговоров на эту тему. Роуз и вправду выглядела неважно. Под глазами залегли темные круги, волосы потеряли блеск, кожа поблекла, она сильно похудела, от этого скулы выделялись особенно отчетливо. Темная одежда только подчеркивала несовершенства. Кларк решила не реагировать на высказывание Роберта и ответить так, чтобы закончить неприятную тему. Она знала, что он не любит выяснять отношения и, скорее всего, язвит без причины.

— Я чем-то обидела тебя, Роб?

— Я просто шучу, Кларк. Не бери в голову.

Как и предполагалось, разговор был окончен. Кларк тихонько подошла к дивану и села между Сэмом и Тимом, поджав ноги и натянув рукава кофты на запястья. Ее немного знобило. Роуз не обращала особого внимания на фильм, в голове практически не было мыслей, лишь изредка мелькала обида от того, как холодно с ней поздоровался Генри. Но она была так опустошена, что сил на то, чтобы думать об этом, не осталось. Она не заметила, как в задумчивости стала обдирать сухие губы.

— Эй, Рози, может лучше попкорн? Губы, возможно, тебе ещё понадобятся, — с улыбкой произнёс Сэм. Генри состроил недовольную гримасу: то ли от обращения к бывшей подруге, то ли двусмысленного высказывания. А, может, все вместе.

— Что? — Роуз вынырнула из омута мыслей, но пропустила вопрос мимо ушей. Она даже не обратила внимания на то, что Сэм вновь назвал ее так, как она не любила.

— Я говорю, попкорн, — повторил Сэм и протянул ей миску.

— Да, спасибо, — Роуз взяла емкость, переключилась на фильм, закидывая в рот кукурузу.

Кларк вдруг осознала, что не ела весь день. Может, Генри и был прав в том, что она совсем сошла с ума с этим расследованием. В фильме началась эмоциональная сцена. Звук стал громче. На экране девушка в слезах молила мать о прощении и как заведенная твердила, что предала семью, потому что любит его больше жизни, что ничего не смогла с собой поделать, как не пыталась. Мать тоже рыдала, называла дочь влюбленной идиоткой и никак не могла понять, как ее плоть и кровь променяла семью на какого-то мужчину, который вертит ей как вздумается, использует для нечестной игры против родного отца.

Озарение пришло как гром среди ясного неба. В первую секунду Роуз замерла, затем напряглась, выпрямилась и дала себе пару мгновений на то, чтобы еще раз прокрутить в голове услышанное и сопоставить с мыслью, которая настигла так внезапно. В следующее мгновение она вскочила как ошпаренная, отбросив миску с попкорном, и понеслась к выходу, воскликнув только:

— О боже!

Емкость упала на низкий