Седьмое солнце - Кейси Ники

замков. Кларк неоправданно было стыдно за свое детство и не за то, что оно было неблагополучным, а за то, что все беды случились с ней. Как будто она сама была виновата в том, что творила ее мать. Роуз считала, что плохие вещи случаются только с плохими детьми. В «Blackhills» она начала новую жизнь и изменилась. Ей не хотелось, чтобы кто-то знал, какой была она и ее жизнь до поступления в школу. Будто это порочило ее.

Роуз на мгновение задумалась и, предчувствуя близость детских воспоминаний, с силой захлопнула мнимую дверь, которая вела к ним и продолжила говорить спокойным тоном.

— Генри, я все понимаю, но это я, и я такая. Я не ребенок и отдаю отчет своим действиям.

— Правда? Но твои поступки говорят совсем об обратном, ты ведешь себя как маленький эгоистичный ребенок, только вот не могу понять причину такого поведения, — он все больше распалялся, а Роуз все больше это не нравилось. Каждая его фраза вызывала в подсознании слова: “Ты ведешь себя так, потому что никто тебя не любил! Потому что ты была никчемным ребенком. Ты не заслуживаешь любви и внимания! Разве мать обращалась бы с тобой так, если бы ты была хорошей? Разве дети дразнили бы и обижали тебя, если бы ты была нормальной? Разве тот мужчина посмел бы прикоснуться к тебе, если бы ты …” Роуз заставила сознание замолчать и вернула себе контроль. Меньше всего ей хотелось поддаться чувствам и все сейчас рассказать Генри. Так он станет ее жалеть, а ей была не нужна ничья жалость. Она всегда была сильной и могла справиться со всем сама.

Кларк изменилась в лице, от неуверенности не осталось и следа. Она разозлилась от мыслей, которые непрошенно влезли в голову. Генри продолжал говорить:

— Мне не нравится то, что происходит сейчас с тобой и то, что происходит с нами. Давно нужно было поговорить об этом. Я перестал понимать что-либо.

— Не понимаю. При чем тут мы?

— Мы тут при всем. Я больше не могу со стороны смотреть на то, что ты делаешь с собой и на что готова пойти. Всему есть предел.

— Да, Генри, всему есть предел. Это я и это моя работа. Я такая! И не собираюсь быть другой. Если тебе это не нравится, смирись или уйди с дороги! — Роуз перешла на крик и слегка толкнула Генри в грудь. — И давай больше не будем об этом! Каждый раз одно и то же!

Ей не хотелось грубить, но друг все ближе и настойчивее подбирался к темам, на которые говорить Роуз было невыносимо. Защитная реакция проявилась в колкостях и крике. Она понимала, что отталкивает его, но ей было проще отказаться от Генри, чем спускаться в подвалы своего детства и объяснять дорогому человеку, почему она ведет себя так и зачем ей жизненно необходимо постоянно заслуживать признание, делая что-то значимое и даже безрассудное.

— Вот значит как? Так просто? — его лицо изменилось, Роуз добилась своего, сделала больно.

— Да, так просто! — она не отступала, понимала, что, возможно, совершает большую ошибку.

— Не смею возражать, если ты так решила. Я тебя понял, — уже спокойным тоном произнес Уотерс.

— Вот и отлично! — бросила Роуз, развернулась и пошла на стоянку, искать Роберта, так ни разу и не обернувшись. Уверенность могла дрогнуть в любой момент, но ей этого не хотелось.

Роб как раз забрал машину. Кларк открыла заднюю дверь и плюхнулась на сидение.

— Получила нагоняй? — с сарказмом спросил босс, его настроение явно изменилось в лучшую сторону.

— Давай не будем об этом, пожалуйста, — недоброжелательно попросила Роуз, сжавшись и скрестив руки на груди, всем своим видом показывая, что не настроена обсуждать то, что произошло между ней и Генри.

— Понял, обойдемся без разговоров. Где Генри?

— Понятия не имею, наверное, остался перед входом. Заберем его оттуда.

— Ооо, черная кошка пробежала, — продолжил Роб подшучивать. Роуз одарила его убийственным взглядом. — Все понял, умолкаю.

Генри, действительно, стоял перед входом в участок. Роберт подъехал прямо к нему, и Уотерс молча сел в машину на переднее сидение. Вид у него был вполне обычный, на первый взгляд. Но если присмотреться, было очевидно, что он разбит. Глаза безжизненные, стеклянные. Плечи опущены, на лбу залегла глубокая морщинка, сообщающая о том, что он все еще зол, а опущенные уголки глаз говорили о расстройстве.

По возвращении на базу Роуз пулей вылетела из машины, только транспорт успел остановиться, и сразу же убежала в свою комнату, тем самым ясно дав понять, что продолжения разговора не будет. Хотя Кларк была не уверена, что Генри стремился поговорить. Она убедилась в этом уже спустя несколько дней его безразличия к ее персоне. Точнее, она расценивала его действия как безразличие. Они не проводили вместе свободное время, работали тоже по отдельности. Генри относился к Роуз холоднее, чем к любому из обитателей базы. За весь день он мог только поздороваться или сухо попрощаться, на худой конец спросить что-то по работе. Другого общения между ними не происходило. Это начинало задевать Роуз, хотя гордость не позволяла долго думать об этом. Пойти на разговор или примирение первой и в мыслях не возникало. Но каждый раз, когда Кларк видела Уотерса, а он оставался таким же холодным и безразличным, что-то больно кололо в груди. Она старалась прогнать это ощущение и еще больше погрузиться в работу. Другие обитали базы тоже заметили холод между Генри и Роуз. Это доставляло Кларк неудобство. Ей чаще хотелось бывать одной, чтобы избегать каждый раз повисшую в воздухе неловкость и напряжение. Так прошел практически месяц, хотя Роуз казалось, что всего несколько дней. Она топила все свои переживания в работе, и время текло все незаметнее. Иногда она даже путала день с ночью.

Глава 7

Роуз осталась наедине со своими мыслями. После ссоры с Генри она замкнулась, старалась меньше времени проводить в компании, избегала общество агентов. Разговоры превратились в краткое перекидывание парой фраз, в основном только по делу. Все на базе заметили, что между Роуз и Генри что-то произошло, поэтому неловкость присутствовала каждый раз, когда пара оказывалась в общей компании. Многие намеренно старались общаться с Роуз, чтобы поддержать, но больше остальных она сдружилась с Сэмом. Он был простым парнем, не заморачивался по пустякам, не лез не в свое дело и не задавал лишних вопросов. Кроме того, Сэм, в отличие от остальных, всего лишь на полтора года был старше Роуз.