Играя с судьбой (СИ) - Капитан Немо

Упершись взглядом в лицо Вероэса, я почувствовала, как у меня вопросительно приподнимается бровь.

Вероэс был первым, кто упомянул о пресловутом синдроме без иронии в голосе, а ко всему я не заметила насмешки на знакомом лице. Если бы свекор хотел надо мной посмеяться, я бы это уже поняла. Впрочем, момент для смеха был неподходящий.

— Да-Деган — единственный в наше время реально существующий носитель этой аномалии, — подтвердил мои подозрения медик. — Кстати, он моложе меня всего на пару лет. Назовешь нас ровесниками?

Отрицательно помотав головой, я снова уставилась на Вероэса. Дали небесные! Даже исхудавший донельзя, тощий, больной, Да-Деган казался ровесником Дону и Лии. Но не этому же седому ехидному ежу, которой волею судеб приходился мне свекром.

Поверить в это было невозможно. Но и не поверить… все равно, что поставить под сомнение доверие собственной памяти.

С чувством выругавшись, я, не удержавшись, начала измерять комнату нервным шагом.

— Этого не может быть? — осведомился свекор ехидно.

Застыв, я обернулась, припомнив, что еще говорили о носителях этого синдрома. Якобы с вечной молодостью, они обладали еще некоторыми необычными способностями, в том числе и невероятной живучестью. Но до сих пор Да-Деган казался мне довольно обычным. Если он чем-то и отличался от остальных людей, кроме затянувшейся молодости, то это было тем, что не особо бросается всем в глаза.

— Знаешь, — Вероэс пожал плечами, словно прочитав мои мысли, — ему едва исполнилось пятнадцать, когда корабль Стратегов, отправившийся с исследовательской базы одного из закрытых секторов вовремя не дошел до пункта назначения. Корабль нашли на окраине системы, из которой он должен был стартовать. В борту пробоина, экипаж и пассажиры — мертвы. Мальчишку, как мне рассказывали, нашли в черном трюме. Знаешь что это? Отсек для хранения особых грузов с температурой около абсолютного ноля. — Замолчав, Вероэс прожег меня взглядом, кашлянув, отвел взгляд и тихонько продолжил. — Его вместе с телами погибших перегрузили на борт транспортника и доставили на Ирдал. Большинство ребят в той экспедиции были с Ирдала родом. Очнулся он в морге.

Облизнув пересохшие от волнения губы, я подошла и, глядя свекру в глаза, прошептала:

— Чушь собачья! Что делать пятнадцатилетнему ребенку на корабле разведки?

— Кто служил у Стратегов, ты или я? — вопросом ответил Вероэс и, махнув рукой, запинаясь, продолжил. — В разведке служил его отец. Уж не знаю, как ваши позволили, или никому не было дела, но он влюбился в местную, женился… и домой возвращался с женой и сыном.

Я поежилась. Слышала я о таких прецедентах. Редко, но и не такое случалось. Кто-то оставался в чужом мире навсегда — из-за новой родни, из-за любимых. Кто-то умудрялся выбить разрешение вывезти близких в Лигу. Человек, всегда только человек. Никто не властен над чувствами.

Прикусив губу, я опустила взгляд. Что говорить, Вероэс прав. Я должна была вспомнить хоть один прецедент. Но о простых вещах думается всегда в последнюю очередь.

— Зная о его живучести, я надеялся, что Дагги выживет в форте, — признался свекор. — Но не был уверен

Поднявшись на ноги, он ушел, а я продолжила ворочать ставшие неподъемными мысли. Показалось, подобную этой историю я уже давным-давно слышала. Сколько баек ходило среди Стратегов, разве упомнить, что — правда, что — вымысел? И слишком много невероятных событий свершалось хотя бы единожды.

Ноги сами понесли меня к Да-Дегану. Я подошла к нему, жадно вглядываясь в лицо, вспоминая и сравнивая.

В моей памяти хранились лишь редкие моменты, когда Да-Деган не казался бесцветным и блеклым. Но дело было не в светлом тоне волос и кожи. Еще недавно я пребывала в уверенности, что у этого человека практически отсутствуют сильные черты характера. Большую часть жизни Дагги плыл по течению, никогда и ни с кем не споря.

Но человека без характера Файми бы сломал и без подземелий. Меня саму ужас пробрал, едва я коснулась взглядом промерзшего камня стен старого форта. В тех стенах царствовал холод, безжалостно отбиравший тепло, уверенность, надежду. Дагги же, это было невероятным, но реальным — вопреки всему выжил.

Но я не могла взять в толк, за что этот человек попал в форт? Эта загадка не давала покоя. Ни с кем не споря трудно нажить врагов. Или что-то заставило Да-Дегана изменить своим же привычкам?

Я понимала, что немедленно ответа на этот вопрос не получу.

Плотно запахнув шаль, я направилась к выходу, решив, что не стоит и дальше отвлекать Вероэса.

В резиденции было поразительно тихо — не слышно шагов охраны, не видно слуг. Только капли стучались в окна, выбивая замысловатую мелодию на стеклах. Четвертый час утра. Даже самые стойкие, должно быть спят. Да и как не уснуть под равномерный стук дождя?

Подойдя к окну, я коснулась холодной прозрачной преграды кончиками пальцев — словно хотела поймать капли, скользившие с другой стороны стекла.

Вспомнилось, заставив отбросить сомнения, как я держала в руках камень Аюми. Его дрожавшая синева повлияла на меня, заставив отбросить предрассудки, которые некогда казались мне здравым смыслом. Аюми существовали — в этом не было сомнений. А раз существовали они, теоретически могли появляться и полукровки — Тайнари. Губы искривило усмешкой.

Были — не были, могли — не могли? Какая в бездну разница? В старых легендах куда больше правды, чем казалось мне даже в детстве. Какой смысл в неверии, если окажется, что неверие пустило корни из страха?

Уткнувшись лбом в стекло, я прикрыла глаза: мне совсем не хотелось искать ответа на добрый десяток вопросов. Я не открыла глаз, даже заслышав приближающиеся шаги. Подумалось — спешит по делам кто-то из слуг. Ошибку я поняла, когда звук смолк, приблизившись почти вплотную.

— Госпожа Арима, если не ошибаюсь, — произнес некто бархатным голосом, от звучания которого я вздрогнула, ощутив как мурашки побежали по позвоночнику: снизу вверх, стреляя искрами в мозг и вздыбливая волоски на коже. — Наслышан. Стало быть, вот вы какая, добродетельная супруга нашего ветреного коменданта. Приходится признать, слухи не врут. Вы и впрямь, очаровательны.

Я обернулась с намерением поставить наглеца на место, посмотрела ему в глаза и застыла, моментально растеряв всю уверенность.

Разумеется, я не сказала ни слова. Я даже пошевелиться не могла, скованная оторопью, как северная река зимним морозом.

Внезапно обуявший меня страх не позволил мне отвернуться или сделать шаг в сторону, не позволил заговорить. Этот страх был сродни безотчетному детскому ужасу — когда напридумав себе существ, таящихся в темноте, я лежала под покрывалом, пытаясь умерить дыхание и слушая неожиданно громкий стук собственного сердца, трепеща от мысли, что он наверняка был слышен и тем, кто таится в ночи.

Все что я могла — широко распахнув глаза смотреть в лицо незнакомца, на котором неожиданно возникла улыбка.

Он был симпатичен, этот мужчина — высок, строен, подтянут. Он не мог не нравиться женщинам, этот обольститель с властным выражением лица. И я почти любовалась и ироничным прищуром карих, чуть удлиненных глаз, и четко очерченным подбородком, высокими скулами, носом с небольшой горбинкой. Даже полноватые губы не могли смазать ощущение силы, исходящий от его лица.

С мокрых, приклеившихся ко лбу волос медленно сорвалась капля, поползла вниз, заставив мужчину смахнуть ее, отведя взгляд.

И мир словно перевернулся, заставив меня почувствовать себя сладкой идиоткой. Нашла занятие — стоять с открытым ртом, любуясь на наглого мужика, ответившего сальной усмешечкой.

Пусть он был высок и симпатичен. Пусть харизматичен, но волевое лицо с правильными чертами портили ухмылка и взгляд: он смотрел на меня, как на забавную игрушку. Как на вещь. Явно примериваясь поиграть. И я не сопротивлялась этому, ведя себя не умнее мыши предназначенной на ужин удаву.

А незнакомец, заметив, как полыхают румянцем стыда мои щеки, снова гаденько усмехнулся, послал воздушный поцелуй и направился в сторону выхода из резиденции.

Громко хлопнула дверь, заставив подскочить.

Заметив застывшего неподалеку и внимательно наблюдавшего за мной человека, я спросила:

— Кто это?

Тот, поморщившись, процедил:

— Генерал Энкеле Корхида.

Глава 19

Я просидела над бумагами всю ночь и утро, за исключением времени потраченного на визит к Вероэсу. Близился полдень, а я так и не решила, как относиться к предложению Торгового Союза — как к хитро замаскированной ловушке или как к лекарству, которое может стать панацеей.

Необычная ситуация. Скажи мне кто несколько дней назад, что я буду не в силах рассчитать верный вектор для собственного мира, я бы не поверила. Привычная работа: сколько я переделала подобных расчетов для различных планет — все и не вспомнить. Впрочем, там мне предоставлялось куда больше информации. Сейчас же приходилось тщательно рассчитывать стратегию развития, как шахматную партию — на много шагов вперед. И выводы, которые я делала, очень часто не были однозначными. И эту неоднозначность приходилось учитывать. Вроде, и привычное дело, но раньше мне не приходилось иметь дело с настоль многовариантными задачами.