Финансы как творчество: хроника финансовых реформ в Казахстане - Григорий Марченко

Словом, рынок очень сложный. Тем не менее мы на него пришли: выработали стратегию и сейчас запустили Ukraine Renaissance Fund – один из первых в мире фондов, ориентированных на Украину.

Но наши планы соответствуют масштабам фондового рынка страны: до конца года планируем привлечь примерно 10 миллионов долларов, проинвестируем их и на этой планке на некоторое время зафиксируемся. Нашей компании не интересно большинство украинских «голубых фишек»: считаем, что они переоценены. В то же время там много интересных бумаг второго эшелона. Однако на Украине, в отличие от Казахстана, внутреннее законодательство недружественно. В Казахстане рынок бедный, но работать на нем удобно. На Украине рынок неплохой, но нерезиденту здесь работать невозможно.

– Почему же вы туда выходите?

– Во-первых, это диверсификация. Причем, что существенно, украинский рынок не коррелирует с российским. Во-вторых, Украина будет развиваться. А тот, кто оказывается на рынке первым, обычно получает преимущества. Кроме того, если клиент хочет инвестировать в Украину, а управляющий не может ему дать этот сервис, то клиент уйдет туда, где делают нужный ему портфель.

– Значит ли это, что есть клиенты, желающие инвестировать в Украину?

– Конечно! Наиболее активных приходится даже сдерживать. Клиенты одержимы идеей, что Украина – это российский рынок после кризиса, на котором скоро все бумаги будут сильно расти. Идея эта ошибочна: в цены украинских «голубых фишек» все ожидания уже заложены.

– Куда еще на пространстве СНГ хотят инвестировать ваши клиенты?

– Как ни парадоксально, у наших клиентов есть интерес к Узбекистану, Киргизии. Там, возможно, что-то можно брать еще очень дешево. Есть интерес и к Прибалтике, хотя ее промышленность больше связана с экономикой Евросоюза. Страна с огромным потенциалом – Белоруссия: белорусские транспортные компании, нефтепереработка, машиностроение. Но в экономическом смысле там ситуация нашего 93-го года. Определенный интерес может представлять и Закавказье. Возможно, года через 3–4 крупные российские инвестиционные компании будут покрывать ощутимую часть постсоветского пространства.

Если же говорить именно об инфраструктуре, то и на Украине, и в Казахстане существует система центрального депонирования, специальные риски там не просматриваются. Кроме того, практически везде работают крупные банки, имеющие свой кастодиальный бизнес.

Существующие проблемы имеют не административный характер – это проблемы ограничений на движение капитала. Плюс проблемы самих рынков – их роста и выбранной модели развития. Нельзя включить акции украинских или казахстанских компаний в листинг РТС и добиться того, чтобы они там торговались, чисто организационными мерами.

Тему объединения экономик на постсоветском пространстве все-таки еще рано обсуждать всерьез. Единственная страна, которая действительно быстро двигается к открытому фондовому рынку, – это Россия. Так что давайте пока поработаем на родине – здесь можно многое сделать.

11. ВО ГЛАВЕ НАЦБАНКА

Перемены, инициированные президентом Назарбаевым в системе государственного управления, нежданно коснулись и меня. Хотя я как раз работал в частном бизнесе и был этим вполне удовлетворен.

Начались перемены с того, что на встречу с президентом меня вызвали, не объясняя конкретного повода. Это происходило в октябре 1999 года, помню, что в Астану я прилетел утром. Когда ехал из аэропорта в город, стали звонить из отдела кадров администрации президента и настойчиво уточнять детали биографии. Меня это, честно говоря, насторожило, чтоб не сказать напугало. Чтобы понять ситуацию, я зашел к коллеге Жандосову (который тогда был первым вице-премьером) и стал его пытать: что происходит? Особой ясности беседа не принесла. Жандосов сказал, что готовятся изменения, возможно, и кадровые, но деталей он не знает – он, как скоро стало понятно, и правда, не был в курсе дел.

В состоянии прежнего неведения, делать нечего, я отправился уже непосредственно по месту вызова – к главе администрации президента г-ну Калмурзаеву. А тот вместо комментариев внезапно стал поздравлять меня с назначением на пост!

– С каким, простите, назначением?

– На пост председателя Нацбанка, Григорий!

Мне на ум, разумеется, первым делом пришла мысль о заветной опционной программе «Дойче банка» – не придется ли ее в таком раскладе лишиться. Ну а кому легко отказаться от миллиона долларов? И я задал естественный (как мне казалось) в таком положении вопрос:

– Нельзя ли все это отложить?

– Ты о чем? – поинтересовался Калмурзаев. – Твою фамилию уже сообщили председателям палат. Не вздумай отказываться, сильно подставишься. Иди лучше присягу учи. А перед этим тебя минут на пять заведут к президенту, так ты ему-то этого не вздумай повторять. Тебя на серьезную должность назначают!

– А Дамитов в курсе? – я все-таки не мог вот так сразу прекратить задавать вопросы.

– Нет, – степенно ответствовал глава администрации. – А ему зачем?

– Ну как же? Он ведь еще пока председатель Нацбанка, нужно же его в известность поставить.

– Когда будет нужно, тогда и поставят.

Выйдя, я сразу стал звонить Дамитову. Но уже в самом начале нашей беседы меня вызвали к президенту.

Президент начал с того, что теперь, когда я буду занимать такой серьезный пост, бороду придется сбрить: «один такой ходишь».

Потом спросил, какие цели я себе ставлю как председатель Национального банка. Я сразу сказал, что один из приоритетов – восстановление доверия населения к банковской системе. Что я берусь резко увеличить объем депозитов физических лиц. Для этого нужно будет, в числе первоочередных мер, создать фонд страхования вкладов и ужесточить законодательство о банковской тайне. И добавил, что бороду сбрею, когда сумма вкладов населения достигнет миллиарда долларов.

Президент сказал: «Все вы обещаете много денег, когда вас назначают, а потом не выполняете обязательств». Но оферту мою, как показала жизнь, запомнил. А к сообщению об опционе «Дойче банка» президент отнесся очень спокойно: у него мои стенания никакой поддержки не нашли. Как руководитель государства Нурсултан Абишевич имел свою мотивацию – расставлять людей, как он считал правильным для реализации общих задач. И, если без шуток, то сам я всегда и понимал, и уважал эту логику. Он мне сказал: «Да будешь ты еще миллионером. Но только потом».

Собственно, на этой бодрой ноте – что миллиона долларов мне не видать – прием у президента закончился.

Началась процедура представления в парламенте. Депутаты принялись задавать мне вопросы, не каждый раз дружелюбные. (Честно говоря, мои отношения с парламентом не были безоблачными до моего вступления в должность председателя Национального банка, да и потом тоже: в 2002 году мажилис даже обращался к президенту с просьбой снять меня с работы.) Собственно говоря, по целому ряду задаваемых вопросов я очень даже имел что возразить. Слово за слово, разговор обострился, и президент увидел, что моя кандидатура вызывает у части парламентариев явное раздражение. Тут он взял слово и сказал: «Напрасно вы наезжаете на Марченко, он специалист с серьезной квалификацией. И к делу, кстати, относится предельно ответственно: сейчас пообещал мне, что если объем вкладов на депозитах казахстанских банков достигнет миллиарда долларов, то он сбреет бороду».