Отечественная война 1812 года. Неизвестные и малоизвестные факты - Сборник статей

Русский поход Бертье переносил тяжело. Он уставал, плохо себя чувствовал, постоянно жаловался на самочувствие императору, чего раньше никогда не бывало – видимо, сказывался возраст. В минуту особой слабости Бертье даже просил отпустить его, а когда сам Наполеон бежал из армии – просил взять его с собой. Для офицера и дворянина это было на грани с бесчестьем. Впрочем, несмотря ни на что Бертье вынес испытание 1812 года до конца.

О, Мюрат! В ту пору его знали все. Зять императора французов. Король неаполитанский. Командир кавалерии Наполеона. Перефразируя строчки Конан Дойла из «Приключений бригадира Жерара», можно сказать: «Впереди Великой армии Наполеона всегда шла кавалерия, впереди кавалерии шли гусары, а впереди гусар шел Мюрат». Его облик был притчей во языцех. Леопардовые шкуры, цветные сафьяновые сапоги, перья экзотических птиц, развевающиеся над головой, драгоценные каменья, унизывающие пальцы, – чем только не украшал себя этот безрассудно храбрый красавец! Ему все хотелось большего колорита, хотя уж куда больше! Он от природы был хорош, как бог, – с горделивой осанкой, прекрасным телосложением, живописными роскошными кудрями и горящими глазами. Став маршалом, он сменил боевую саблю, на которой, говорят, было выгравировано: «честь и дамы», на элегантный стек, которым грациозно помахивал, гарцуя впереди своих идущих в атаку эскадронов.

Русские военные стеку предпочитали простую казачью нагайку. Когда Мюрат чуть не попал в плен во время контратаки русских кирасиров в Бородинском сражении, и русские великаны уже оторвали у него не то эполет, не то шитый золотом воротник, говорят, король неаполитанский изящно отмахивался от них своим гибким стеком. Дедушка Кутузов в это самое время неспешно трусил на белой казачьей лошадке по Борецкому холму, а на его левом плече висела нагайка. Насколько театрален был вид Мюрата, настолько буднично домашним выглядел Кутузов… Пронесся слух: «Мюрата, Мюрата в плен взяли!..» Кутузов на это, пишет Толстой в своем знаменитом романе, улыбнулся.

Мюрат был настолько легендарной и живописной личностью, что и рассказывать о нем просится литературно-художественными средствами. Но если все-таки обходиться без этого, придется сказать, что Наполеон считал его храбрым, но глупым. На его театральный внешний вид он раз и навсегда махнул рукой: «Пусть его… Солдатам это нравится». Сам Наполеон, как известно, любил одеваться хотя и дорого, но скромно, ему хватало походного конно-егерского мундира.

У Мюрата было много дерзких успехов в боях и сражениях, но вот в России… Не смог он всей кавалерией Великой армии разбить под Смоленском горстку в несколько тысяч пехотинцев генерала Неверовского, никак не смог.

Сделаем небольшое отступление и скажем, что за этот подвиг Неверовский получил неофициальное прозвище «лев русской армии». Думаю, в каждой армии должен быть и есть свой лев, Неверовский был в русской. Он погиб очень обидно, после лейпцигской Битвы народов от не смертельной по меркам сегодняшней медицины раны в ногу, как и Багратион при Бородино. Львом же французской армии тоже вполне заслуженно считался маршал Ней.

А Мюрат оказался в роли беспомощного свидетеля при гибели французской кавалерии в Бородинском сражении. И дальше – не стал связывать боем русскую армию при ее отступлении через Москву, что для нее было бы смертельно опасно, а потом и вообще потерял ее след, что, конечно, было позорно для начальника кавалерийского авангарда. Когда Наполеон бежал, после некоторых раздумий, он решил оставить осколки Великой армии на Мюрата – все-таки свояк. А свояк, выдержав небольшую паузу, так же бросил армию, как и его знаменитый шурин. Остатки ее пришлось спасать молодому Богарне, который в этом случае, впрочем, как и всегда, вел себя безупречно.

Самый молодой соратник Наполеона, его приемный сын Евгений Богарне, прожил недолго, его земной путь немногим перевалил за 40 лет, но это был достойный путь настоящего рыцаря без страха и упрека. Внешне он имел портретное сходство с генералом русской службы Евгением Вюртембергским, таким же молодым, благородным и одаренным воинскими и иными дарованиями; даже тезками они были словно не случайно.

В 1812 году Богарне едва было за 30, а он уже был вице-королем Италии, командующим одним из основных корпусов Великой армии, способным самостоятельно и успешно решать самые сложные боевые задачи.

Евгений был сыном Жозефины Богарне от первого брака, первой жены Наполеона и первой императрицы французского народа, не потерявшей своего титула даже после развода с Наполеоном в 1809 году. Эта знаменитая женщина оказывала влияние на человека, который влиял на ход мировой истории, она заслуживает отдельного рассказа. Сын же ее хлебнул трудностей еще в ранние свои годы – в бурное и опасное время Великой французской революции.

Он родился в аристократической семье; когда мальчику было 13 лет, революция отправила его отца на гильотину, а мать – в тюрьму. Мальчик пошел учеником к столяру… После женитьбы Наполеона на Жозефине отчим стал для Евгения заботливым отцом. Он взял пятнадцатилетнего юношу адъютантом в Итальянский поход. В шестнадцать лет Евгений уже был ранен в бою. Когда Наполеон отправился в сомнительный Египетский поход, его приемный сын последовал за ним, где также был ранен. Разделяя судьбу отчима, Евгений участвует в знаменитом сражении при Маренго. В 23 года он становится вице-королем и фактическим правителем Италии, сумев мудрым правлением завоевать любовь и уважение своих подданных. Пока у Наполеона не родился сын от второй жены, Марии-Луизы Австрийской, Евгений считался престолонаследником императора французов.

Евгений следовал за Наполеоном везде, где требовал того сыновний долг. Он участвовал в сражении при Ваграме; он отправился в русский поход, где отличился во многих сражениях, особенно при Бородине и Малоярославце. Когда его несколько растерявшийся отчим сидел в Москве и ждал мира с русским царем, Евгений предложил ему провести главными силами Великой армии наступательный поход на Петербург. Зимой 1812/13 годов после того, как армию покинули сначала Наполеон, а потом Мюрат, Евгений Богарне принял командование на себя и вывел остатки некогда Великой армии из заснеженных просторов России. До самого отречения Наполеона Евгений был наиболее верным его генералом. После отречения он отошел от беспокойных политических дел, счастливо жил с женой у своего баварского тестя, у них родилось много детей.

Одно время у российского императора Александра была идея посадить Евгения на ставший в результате падения Наполеона вакантным французский императорский трон.

Маршалы, боевые соратники Наполеона были храбрыми до дерзости. Разве быть просто хорошим храбрым генералом – этого мало? Поначалу казалось, что достаточно, что Наполеону нужны только сильные помощники и дисциплинированные исполнители. Но когда военные события стали разрастаться, образовалось сразу несколько театров военных действий, да и в пределах одного театра требовалось руководство несколькими армиями, тут и проявился со всей очевидностью недостаток выдающихся полководческих военно-политических фигур в плеяде Наполеона.

Стало понятно, что Наполеон – такой один, заменить его никто не сможет, а появления еще двух, пяти, десяти новых Наполеонов ждать не приходится. Сам же император французов физически не мог присутствовать во всех нужных местах в нужное время. Это говорило о его стратегических просчетах, о том, что он брался решать настолько широкий круг задач, с которыми не справлялся даже его выдающийся гений.

Впрочем, некоторые соратники Наполеона не дотягивали даже до роли инструмента, исполняющего замыслы вождя Франции. Таковым был, например, генерал Жюно, к которому Наполеон относился очень по-дружески.

В начале их совместной службы Жюно командовал отрядом, несшим личную охрану тогдашнего генерала Бонапарта. Однако император французов не посчитал возможным и справедливым вручить Жюно маршальский жезл. Особенно слабо показал себя этот генерал в России. Возможно, сказывались многочисленные ранения в голову, полученные за годы службы этим «честным малым». Между прочим, и у самого Наполеона в России с самого начала все шло «не так».

Если об императоре французов и его боевых соратниках можно говорить как о «рожденных революцией», то генезис военной плеяды Российской армии был совсем не так однороден, не говоря уже о том, что характер отношений с национальным лидером, императором Александром I, был здесь совершенно иным. Российский высший генералитет не был ни в друзьях, ни в соратниках и единомышленниках у российского венценосца. Это были его подданные. Маршалы Наполеона осознавали себя свободными людьми, в подвигах своих они следовали лишь долгу чести. Российские генералы осознавали себя слугами Отечества и олицетворяющего его монарха. Одерживая победы, Наполеон и его маршалы плели венки собственной, личной воинской славы. Российские генералы, хотя и не бывает генералов, лишенных личного честолюбия, своей деятельностью преследовали прежде всего славу Отечества.