Занимательная механика - Вадим Панов

— Что может быть хуже? — Профессор испугался.

Сильно испугался. Даже в вечернем сумраке офицер разглядел, что руководитель экспедиции побледнел. «Рассказывать дальше? А если он запаникует?» Но делать нечего, Остин не имел права скрывать от начальника правду.

— Час назад перестали работать приборы связи. Рация и спутниковый телефон молчат. Но и это не все. Вы носите компас?

— Конечно.

— Достаньте его.

Кантор поковырялся в карманах, вытащил приборчик и вскрикнул. Стрелка крутилась, не переставая.

— Что все это значит?

— Я думал, вы мне объясните.

Две одинокие лучины не были способны разогнать царящий в пещере полумрак, они едва тлели. Скорее точки на стене, чем светильники. Впрочем, Семен даже обрадовался отсутствию света. Старый охотник не хотел видеть лицо шамана, не хотел встречаться с ним взглядом. Не хотел, чтобы тот видел его глаза. Сложные вопросы проще обсуждать, когда перед тобой всего лишь неясная фигура, контуры которой едва улавливаются в темноте.

— Как далеко они зашли? — тихо спросил шаман. Он сидел на камне, прислонившись спиной к стене. Неподвижная тень. Бесстрастный голос.

— Им не выбраться без проводника, — уверенно ответил охотник.

— Точно?

— Абсолютно.

Всю последнюю неделю шаман влиял на приборы американцев, на компас и спутниковый навигатор одновременно, заставляя их показывать не то, что было на самом деле. Сегодня он их полностью вывел из строя.

— Мы убрали все зарубки, которые они оставляли, уничтожили все следы, — продолжил охотник, — Ерофей способен найти дорогу, он знает тайгу, но если он исчезнет, американцам не выбраться.

На несколько мгновений в пещере воцарилась тишина. Ни шороха, ни даже вздоха.

— В таком случае, — медленно произнес шаман, — пусть проводник исчезнет. Не сегодня, через пару дней. Пусть он заведет их еще дальше, а потом исчезнет.

Семен ждал этого приказа. Без волнения ждал, без страха, он знал, как следует поступать с предателями. Машинально кивнул, не отдавая себе отчета в том, что его движение вряд ли будет увидено, и поинтересовался:

— А что будет с американцами?

— Поступим с ними так, как решили, — бесстрастно ответил шаман.

— Ты решил, — уточнил охотник.

— И объяснил тебе мотивы.

— Им не выбраться без проводника и приборов, — повторил Семен. — Сначала они этого не поймут, потом начнут бояться, потом — паниковать. Через неделю они будут рыдать, не переставая молить своего бога, чтобы их кто-нибудь нашел, и драться за последние припасы. Испытав такое, они никогда не вернутся в тайгу.

— Вернутся, — односложно ответил шаман.

— Они за километр будут обходить любой лес. Неделя в тайге… да они забудут само слово «Сибирь».

— Не забудут. Вернутся в следующем году, но будут гораздо осторожнее. Они найдут нового проводника…

— Но люди будут знать, что ждет предателя!

— Люди знают это и сейчас. — Шаман негромко кашлянул. — Люди слабы. Многие забыли, что значит для нас Богиня, приходят к ней по привычке. Думают о ее сокровищах. — Шаман поднялся на ноги, сделал шаг вперед, и Семену все-таки пришлось увидеть его лихорадочно блестящие глаза. — Если мы отпустим американцев, они вернутся уже в следующем году. Они упорные. Они очень хотят ее найти.

Их было шестеро, их всегда было шестеро — хранителей Богини. И решения они всегда принимали сообща. И на этот раз большинство шаманов склонялось к обычному варианту поведения: спрятаться, затаиться, подождать, пока американцам не надоест блуждать по тайге. Но молодой настоял на своем. Убедил товарищей, что пора показать ученым, что в Сибири их не ждут. И сам вызвался решить проблему.

— Если мы не отпустим американцев, придут другие, — убежденно произнес охотник. — Богиня влечёт их.

Шаман улыбнулся. Плохо улыбнулся. Не зло, не агрессивно — просто плохо. Такая улыбка могла вызвать дрожь у любого человека, но Семену довелось видеть слишком много, и напугать его одной только улыбкой было не под силу даже шаману.

— Придут другие, но не в следующем году. Цена покажется им чрезмерной, и пройдет немало времени, прежде чем они победят свой страх.

— Но другие все равно придут.

— Да. И мы будем ждать. — Шаман возвратился к своему камню. Снова сел. Снова прислонился спиной к стене пещеры. По всей видимости, закрыл глаза. И в его голос вернулось прежнее безразличие: — А сейчас поступим с американцами так, как решили. — Но через пару секунд поправился: — Как я решил.

Сержант Андерсен отыскал Остина вскоре после совещания. Формальному и одновременно неформальному лидеру морпехов не терпелось узнать, какое решение приняли руководители экспедиции. И ответ офицера его не обрадовал:

— Значит, мы идем дальше?

— Совершенно верно, сержант, — подтвердил Джеймс.

Андерсен задумчиво потеребил ремень. Разумеется, подобный жест при разговоре с офицером не являлся допустимым, но Остин понял, что морпех желает продемонстрировать свое неудовольствие всеми доступными способами, а потому воздержался от замечания.

— Прошу прощения, сэр, но ведь связь не работает.

— Скажу больше, сержант, компасы сошли с ума.

— Мне это уже известно.

— Отлично.

Андерсен поколебался, но все-таки задач следующий вопрос:

— Профессор способен объяснить происходящее?

— Мистер Кантор полагает, что мы находимся в некой аномальной зоне, — любезно объяснил Остин. — Вы понимаете, что значит «аномальная зона»?

— Теперь — да, — не удержался от язвительного ответа Андерсен.

— Вот и хорошо.

— Почему бы нам не пойти назад?

— Потому что у нас есть цель, и эта цель пока не достигнута. Мы знали, что будет трудно, а потому не должны робеть при появлении… э-э… временных неудобств.

— Отсутствие связи — это не временное неудобство, сэр, — отчеканил Андерсен. — Это серьезная нештатная ситуация, которая несет угрозу жизни. В случае необходимости мы не сможем своевременно получить помощь.