Разрушенные - Кристи Бромберг

Направляю пульт на телевизор, нажимаю кнопку, и он оживает. Мне требуется минута, чтобы сосредоточиться, моим глазам трудно сфокусировать двоящееся изображение. Мои гребаные пальцы как желе, и мне требуется несколько попыток, чтобы нажать нужные кнопки, найти запись на видео.

Мне требуется каждая капля той силы, что у меня осталась, чтобы смотреть, как моя машина влетает в дым.

Не отворачиваться, когда машина Джеймсона врезается в мою. Яркая короткая вспышка на экране.

Напоминать себе, черт возьми, дышать, пока она — машина, я — летит сквозь наполненный дымом воздух.

Не съеживаться от тошнотворного звука и вида, когда я ударяюсь о заграждение.

Смотреть, как машина разваливается на куски.

Распадается вокруг меня.

Делает «бочку», словно сброшенная с лестницы чертова игрушечная машинка «Hot Wheel».

И единственный раз, когда я позволяю себе отвести взгляд, это когда меня тошнит.

ГЛАВА 17

Трепещу от предвкушения, меня пронизывает удовлетворенность, когда я еду по залитому солнцем шоссе обратно к дому Колтона, обратно к тому, что я называла домом всю прошлую неделю. Молчаливый шажок в огромном шаге наших отношений.

Просто по необходимости. Не потому, что он хочет, чтобы я осталась с ним на неопределенное время. Ведь так?

На сердце становится легче после того, как я провела с мальчиками свою первую двадцатичетырехчасовую смену за последние три недели. Не могу не улыбнуться, вспоминая самопожертвование Колтона ради того, чтобы вытащить меня из дома к мальчикам без увязавшихся за мной папарацци. Я сидела за рулем Range Rover с сильно тонированными стеклами, а Колтон открыл ворота подъездной дорожки и вошел прямо в безумие СМИ, отвлекая все внимание на себя. И когда стервятники налетели, я выехала с другой стороны, и никто меня не преследовал.

Ожидание имеет значение. Фраза вертится в моей голове, на меня проливается парад возможностей от этих трех слов, которые Колтон написал мне ранее. И когда я попытался позвонить ему, чтобы спросить, что он имел в виду, телефон перебросил меня на голосовую почту, а в ответ пришло другое сообщение.

Никаких вопросов. Теперь я контролирую ситуацию. Увидимся после работы.

И простая мысль о том, что после пребывания с ним в течение трех недель практически в режиме нон-стоп, теперь мне не разрешено с ним разговаривать — само по себе создало нешуточное предвкушение. Но вопрос в том, чего именно я должна ожидать? Как бы мое тело уже не решило, трепеща от того, что, как оно знает, является ответом, сознание пытается подготовить меня к чему-то еще. Боюсь, что если подумаю, что доктор его действительно выписал, а он пока этого не сделал, я буду в исступлении от нужды и так переполнена желанием, что возьму то, что хочу — отчаянно хочу — даже если это для него не безопасно.

Не могу сдержать удовлетворенной улыбки, думая о том, что может принести сегодняшний вечер, после великолепной смены с другими мужчинами моей жизни. Зайдя в Дом, я почувствовала себя рок-звездой от теплого и любящего приема, который устроили мне мальчики. Я так скучала по ним, и было так приятно услышать, как Рикки и Кайл спорят о том, кто лучший бейсболист, услышать нежный звук голоса Зандера, пока произносящего слова по отдельности, но с неизменной твердостью, слушать, как Шейн трещит о Софии и о том, что Колтону становятся лучше и тот сможет научить его водить машину. Были объятия и заверения, что Колтон действительно в порядке, и все заголовки в газетах, говорящие об обратном, это неправда.

Прибавляю радио, когда оттуда звучит «Всё, что мне было нужно», и начинаю петь вслух, слова, которые поддерживают мое хорошее настроение, если это вообще возможно. Оглядываюсь через плечо и перестраиваюсь, в третий раз замечая темно-синий седан. Может, мне все-таки не удалось сбежать от папарацци. Или, может, это один из парней Сэмми просто хочет убедиться, что я благополучно доберусь до дома. Несмотря на это, чувствую легкую нервозность.

Начинаю впадать в паранойю и тянусь к телефону, чтобы позвонить Колтону и спросить, не заставил ли он Сэмми приставить ко мне охрану. Тянусь к пассажирскому сиденью, и моя рука касается множества самодельных подарков, которые мальчики сделали для Колтона. И тут я понимаю, что, когда грузила свои вещи назад, оставила свой телефон там и забыла забрать обратно.

Снова смотрю в зеркало и пытаюсь избавиться от чувства, которое меня съедает, заставляет беспокоиться, когда я по-прежнему вижу машину, держащуюся на некотором отдалении, и заставляю себя сосредоточиться на дороге. Говорю себе, что это просто отчаявшийся фотограф. Ничего особенного. Это территория Колтона, к которой он привык, но не я. Издаю громкий вздох, пробираясь по побережью на Броудбич-Роуд.

Меня не должно удивлять, что папарацци все еще блокируют улицу у ворот Колтона. Мне не следовало съеживаться, двигаясь по улице, когда они слетелись на меня, заметив, что я веду его машину. Мне не следовало снова проверять зеркало заднего вида, нажимая на кнопку, открывающую ворота, и увидеть, как седан припарковался у обочины. Мне следовало заметить, что человек в машине не вышел — ничто не говорит о том, что его камера делает снимки, ради которых он меня преследовал — но трудно сосредоточиться на чем-то еще, ведя машину, когда вокруг взрывается столько вспышек фотоаппаратов.

Делаю дрожащий выдох, когда ворота за мной закрываются и паркую Rover. Выхожу из машины, мои руки немного дрожат, а голова задается вопросом, как кто-то может привыкнуть к абсолютному хаосу бешеных СМИ, за стеной я все еще слышу, как они выкрикивают мое имя. Смотрю на Сэмми, стоящего у ворот, и отвечаю на его кивок. Хочу спросить, приставил ли он ко мне человека, но вдруг вспоминаю сообщение Колтона.

Ожидание имеет значение.

Всё в моем теле сжимается и скручивается, нервные окончания уже в исступлении и отдают ноющей болью из-за мужчины, находящегося внутри дома. Открываю заднюю дверцу машины и хватаю сумочку, полагая, что все остальное оставлю здесь и заберу позже. Быстро подхожу к входной двери, вставляю ключ в замок, и дверь открывается в считанные секунды. Когда я закрываю дверь, какофония снаружи замолкает, я прислоняюсь спиной к дереву, мои плечи провисают от буквального и образного представления о том, что я только что закрылась от мира и теперь нахожусь в своем маленьком уголочке Рая.

Теперь я с Колтоном.

— Тяжелый день?

У меня чуть душа в пятки не уходит. Колтон появляется из затененной ниши, и мне требуются все силы, чтобы напомнить