Лепрозорий (СИ) - Ариса Вайа

— По рукам. Будет тебе голова Инпу. Но если ответ меня не удовлетворит, твою жизнь я заберу в качестве компенсации, — Химари подобрала лапы и привстала, услышав стихающие крики императрицы. Крылатые стражи возвращались.

Люция вскочила и спряталась за сталагнатом, молча кивнула кошке.

Ангелы отворили парадную дверь и вернулись на свои посты, не заметив непрошеную гостью. Люцифера вжалась в каменную стену и затихла.

— Эй, там! — Химари встала на цыпочки и схватилась за решетку. Качнула ее. — Я пить хочу!

Ангел, стоявший возле клетки, поморщился. Ему уже влетело за халатность. Приказ остался тот же — пить не давать.

Львица рыкнула.

— Я буду орать! И вы все пожалеете, что не дали бедной женщине глотка простой воды!

— Кричи, сколько хочешь, — ангел усмехнулся и закатил глаза.

И Химари закричала. Ее пронзительный вопль разбивался об ушные перепонки, нарастал и ввинчивался в черепушки. А орала она в полную силу, зажмурившись, оголив львиные клыки.

— Заткнись! — ангел силился ее перекричать, но это было невозможно. И тогда он подошел к клетке, поднял с уступа камешки и замахнулся.

Львица бросила косой взгляд на Люцию. Та кивнула и тут же выстрелила ему в шею. Подбежала, пригнувшись, и подхватила за крыло, не давая упасть в пропасть. Химари по-прежнему визжала, спрятавшись за тигра, ангелы зажимали уши руками и закрывались крыльями.

Гарпия зажала арбалет коленями и торопливо проверила пульс жертвы — мертв. Прохлопала по карманам, выискивая ключи — они же как-то заводили огромных диких кошек в клетку. Ключ нашелся не сразу, рука затекла держать ангела навытяжку.

— Держи, — и Люция передала связку ключей пленнице. Кошка удовлетворенно мурлыкнула.

Пока бескрылая, улучив момент, возилась с ножнами ангела, другие стражи соображали и боязливо высовывали чугунные головы из крыльев. Наконец, Люция вынула меч. Дверь за ее спиной щелкнула, высвобождая узников. Тигр приземлился рядом, едва не спихнув в бездну. Химари ловко перепрыгнула и оказалась у плеча.

— Это мне? — деловито отобрала меч и осмотрела. — Мило.

Люция отпустила бесчувственное тело крылатого в бездну. Торопливо оглянулась, считая стражу и на ходу заряжая арбалет. Первых трех, заметивших побег, застрелила. В то время как тигр, молниеносно и хищно, сохотился еще на двоих. Последнего, вовремя сообразившего и кинувшегося к выходу, Химари настигла, когда он взялся за ручку двери. Ангельский клинок вошел меж его крыльев.

Химари поморщилась — меч был слишком тяжел, под две руки, да и явно не удовлетворял ее чувство прекрасного — грубая работа.

— Арсенал там, — Люция, избегая тигра, скользнула меж сталагнатов к тому же ходу, через который пришла.

Кошка кивнула и пошла следом.

***

Химари терпеливо ждала, пока Люцифера заворачивала ангела в крылья и укладывала на полу.

— Ты убила уже восьмую птичку, спасая меня, неужели совесть не кусается?

Люция отряхнула руки, торопливо защелкнула болт в арбалет и взвела.

— Не кусается. Меня пытали почти всю мою жизнь, то одни, то другие. Меня предавали. Меня не жалели — и я не стану.

— Но ведь это не они лично пытали тебя и предавали, — заметила кошка, перешагивая через бледную руку крылатого.

Люция вздохнула, ориентируясь на перекрестке ходов.

— Так-то оно так, и эти мальчишки и девчонки не пришли сюда, чтобы убить меня — они просто выполняли приказ, а я просто оказалась у них на пути. Вот только никто из моих солдат не заступился за меня тогда, никто не навестил, никто даже не попытался меня спасти. Меня постигла та же участь что и вас. Я подарила своему народу свободу, мир и даже подобие равенства и порядка. Вы подарили своему народу отчуждение, волчье рабство и всеобщее презрение. И вот что забавно – мы обе никому не нужны. Вы ведь все прекрасно понимаете, а задаете такие вопросы.

Химари горько усмехнулась:

— Да, меня спасать пришла одна ты. Мой враг. Забавно.

Люция не видела в этом ничего забавного, выглянула из-за угла, прищурилась, пытаясь различить в слабом лиловом свете тени — пусто. Махнула рукой, подзывая кошку, и двинулась в сторону арсенала — высокие деревянные двери была заперты лишь на засов. Люцифера приставила арбалет к стене, еще раз огляделась, поджала губы, разглядывая пленницу. Гарпия прекрасно помнила, что даже безоружная Химари чрезвычайно опасна, но решила рискнуть. Повернулась спиной, подняла балку с пазов и опустила рядом, под ноги.

— Прошу, — распахнула двери и пропустила кошку вперед.

Следом за Химари в темноту нырнул тигр. Люция забрала арбалет и зашла последней. С силой захлопнула тяжелую дверь и привалилась к ней плечом. И только тогда, переведя дух, поняла, что в арсенале больше нет освещения.

— Темень какая! Химари, вы где? — Люция беспомощно пыталась найти в полнейшей тьме силуэт кошки.

— Что, совсем ничего не видишь? — донеслось издалека. — Тогда стой там, я найду свои вещи и вернусь.

Что-то упало с каменных полок и покатилось, звеня. Кошка зашипела и пошла дальше. Люция усмехнулась и, сев у двери, стала перебирать стрелы. Восемнадцать потратила по дороге в кошкину темницу, четыре — в гроте у клетки Химари, еще восемь — по дороге сюда. Пересчитав стрелы трижды, она так и не смогла понять, сколько их на самом деле, и бросила это дело. В голове разрастался туман, Люция машинально схватилась за запястье, прощупывая грубое клеймо. На месте, все по-настоящему, всерьез. А значит, и обуревавшие чувства тоже — свои собственные, не навязанные наркотиком и кошмарами. Внутри саднило. От несправедливости? Отчаяния? Обиды? Она не знала. Солгала кошке, пытаясь обмануть себя же. Было так пакостно оттого, что пришлось убить пару десятков крылатых. Тех, кого всегда считала своими, уж какими бы плохими они ни были. И одновременно с этим Люция отдавала себе отчет в том, что могла бы спокойно убить еще сотню родных птичек. Она скучала по ним, разумом понимала, что должна мучиться совестью, но так долго была совсем одна, что потеряла связь с крылатыми, перестала ощущать себя одной из них. И, стоило признать, ее устраивало это одиночество.

Возможно, что-то похожее испытывала Ева — ведь ни слова не проронила ни о Меруре, ни о таких же пауках. Как будто и не было никого, кто мог быть близок провидице.

Стоило Люции вспомнить о маленькой Еве, как легкие словно перехватило стальными тисками. Она рухнула на колени, арбалет полетел по каменному коридору, стрелы рассыпались. Люция хрипела, упершись лбом в горячие ладони. И виделся ей не арсенал в толще горы, а лес, объятый пламенем и дрожащий от переполнявших его криков. А она стояла на четвереньках в кольце огня и отчаянно пыталась укрыться сломанными крыльями. И не было сил кричать. Переполняло отчаяние и дикий страх смерти.