Лепрозорий (СИ) - Ариса Вайа

Ева подняла глаза, попыталась сквозь слезы различить фигуру в дверном проеме. Та двоилась, но это не мог быть никто кроме ее фурии.

На пороге стояла запыхавшаяся Люция. Опустила арбалет, косо усмехнулась. Из-за ее плеча выглянула женщина с кошачьими ушами. Ее серьезное хищное лицо словно смягчилось, колючие глаза подобрели, легкая улыбка тронула сухие губы.

— Сейрен? — удивленно воскликнула она и, разглядев паучонка, вмиг помрачнела, отвернулась.

А Ева уже расцепила пальцы крылатого и побежала к Люции, всхлипывая и плача. Смелая Люция! Сильная Люция! Любимая Люция! Драгоценная Люция! Ее Люция! Сама лучшая!

***

Химари кралась впереди, ловко орудуя иглами. Люции только оставалось перешагивать через распластавшиеся трупы крылатых и стараться не уронить свою ношу — связанного ангела, которому всадила болт в хребет. Он был все еще жив, почему-то это важным условием, предыдущего, умершего у Люции на руках, Химари велела бросить. Крылатый был нужен для платы кумо, вот только Люция чувствовала подвох. Все ангелы знали, что кумо — демоны, и их ничем не купишь. Правда, отдавать им живых ангелов они не пробовали.

Впереди маячил нагруженный Химариными вещами тигр. Ева держалась под рукой Люции, мешалась, но фурия ничего не могла с этим поделать — зверя девочка боялась слишком сильно.

Их побег уже был известен всем, в ходах наверху были слышны шаги, но кошка уверила, что сюда никто не сунется. Если все так, как было двадцать лет назад — точно! Вот только двадцать лет прошли уже давно, и это не придавало Люции уверенности.

— Стойте здесь, я быстро, — Химари бесшумно метнулась по коридорам, только хлопнули полы ее кимоно. Люция кинулась было следом, доверия к кошке в ней было не так уж много, но Химарин тигр остался с ними, а значит — и кошка вернется.

Когда Люция уже опустила ношу на пол и размяла затекшую спину, кошка вернулась. Странно глянула на Еву, будто желая что-то спросить, но сделала знак следовать за ней и ушла. Гарпии снова пришлось взваливать крылатого и повиноваться.

Через несколько развилок кошка отдала приказ остановиться.

— Его оставь тут, — Химари указала пальцем на небольшой грот из обвалившейся стены туннеля. Люция торопливо огляделась в поисках демонов, и сделала, как велела кошка.

Когда тело уже лежало на камнях, а Люция вернулась, Химари оттеснила всех подальше в туннель и коротко то ли свистнула, то ли мявкнула, зацокала языком, отбивая замысловатый ритм, снова свистнула.

И туннель заполнился лиловыми, пурпурными, сиреневыми и голубыми облаками. Они были словно пушистые и нежные звери. Ева протянула руку, желая их потрогать, но Химари сильно сжала ее запястье.

— Это кумо, они питаются душами, — прошептала Химари, ослабляя хватку.

— Откуда они? — тихо-тихо спросила Ева, потирая запястье. Панцирь даже не хрустнул, но ощущение было не из приятных.

— Это проклятье, которое все мы навлекли на себя, когда решили стать кем-то более сильным, чем человек. Мы покусились на святое и должны заплатить, — кошка грустно посмотрела на паучонка сверху вниз.

— Их много? Я раньше не видела.

— Раньше было много. По всей империи. Сейчас только здесь – Он слабеет. Чем ближе к сердцу горы — тем их должно быть больше, — Химари смотрела, как облака уминают свежую душу. Она вилась голубым полотном меж них, разрываемая в клочья. — Идем, пока они заняты.

И они медленно пошли мимо кумо, стараясь не то что не касаться их — не дышать. Ева жалась к Люции, Кошка поглядывала на облака, будто пыталась проконтролировать.

— Нам наверх, — Химари указала на лаз в толще горы. Старые вырубленные в скале ступени вели в кромешную тьму.

— Тут лучше, — Люция кивком головы указала на продолжение туннеля, здесь все еще были кристальные лампы, старого образца, тусклые, грязные. Но все же лучше, чем темень, в которой одна только Люция не могла ориентироваться. — Наверху нас быстро найдут.

— А ты не слышишь этот грохот? Это амфисбены ползут по туннелям. Уже вся гора знает, что я сбежала. И нас непременно сожрут, если мы пойдем вниз. Против ангелов поможет оружие, а против этих тварей нет вообще ничего.

— Только Мерт, — Люция поджала губы.

— Что?

— Ничего. Идем наверх, я доверюсь вам.

#15. Неясный привкус воздуха свободы

Рвется связей людских изначальная нить,

Привязаться — к кому? Что — любить? С кем дружить?

Человечности нет. Лучше всех сторониться

И, души не раскрыв, пустяки говорить.

— Живее! — шикнула Химари, нервно поглядывая на пока пустующее небо. Ангелов еще не было — хоть малейшая передышка. — Ну?!

Тигр последним прошел в полумрак невысокого грота, Химари нырнула следом.

— Я останусь на страже, — Люция сняла арбалет и мотнула головой в сторону затянутого тучами неба.

Кошка кивнула, забрала мешок с мясом и оставила гарпию любоваться просторами необъятной империи. Ее больше заботила старая катана, запасы игл и две заветные коробочки, одна для клинка, другая с косметикой. А империя — сколько раз она видела ее. Меняющуюся, умирающую и воскресающую. Объятую пламенем, сожженную бунтами и уничтоженную лицемерием. Вот пусть эта бескрылая посмотрит на империю, покорить небо которой она больше никогда не сможет. Возможно, бесстрашная Люция, ты видишь ее такой в последний раз.

Химари предполагала, что им придется дожидаться ночи — от грота до поредевшего осеннего леса тянулись поля, бежать далеко, первый же патруль крылатых заметит беглянок. В сам же грот вела лишь одна дорога — через логово кумо, ни один ангел не рискнет пойти в разведку. Стоило отдать должное, временная замена охотниц пришлась слишком кстати, теперь засады в лесу не жди, а небо за несколько часов стемнеет. К тому же, Люция сказала, что через пару дней — новолуние, а значит, и сегодня ночь будет черна, даже совиному патрулю придется нелегко. Только бы никто не нашел их раньше.

Пока Люцифера устраивалась возле выхода, прячась в тени, Химари сняла с тигра тяжелую ношу оружия и потрепала зверя по холке. Не думала, что он увяжется за ней. Стоило быть благодарной. И она щедро выдала ему палку колбасы, а сама села с клинком и старой деревянной коробочкой в угол. За двадцать лет с мечом могло произойти очень многое, а походный набор вполне мог прийти в негодность. Скрепя сердце, Химари вынула катану из ножен, осторожно провернула в руке, и облегченно выдохнула. Ни ржавчины, ни зазубрин, вот только рукоять истерлась. Кошка уложила клинок на колени и открыла коробочку с инструментами, выудила утико - мешочек-погремушку - и тихонько потрясла, белая пыль глинозема тут же клубом осела на руку. Значит, лезвие она почистит. Абура - пузырек с маслом - потемнела, жидкость медленно скользила по стенкам. Пойдет. Несколько плотных тряпочек были испачканы гвоздичным маслом, но оно высохло и затвердело. Черные кожаные ленты, смотанные в шар, даже не иссохлись.