The Bestелесность - Юлия Мамочева

Царскосельские лебеди. Поэма

Святые сны сплелись со словом «сад»,Созвездиями сумрак серебрится;Ссутулясь, словно старые сестрицы,Седые сосны сахарно скрипят.

Сарай Саарский синью стен сочится,Садовые скульптуры сладко спят…Сакрально строен северной столицыСтолетиями славленный собрат!

Светает. Солнце сеет семенаСпасительно-спросонного сиянья,Свой сизый саван синева сняла…Страдавшая, стонавшая сполна,

Салонным сердцем – с силой созиданья —Смеётся стать Саарского Села.

Многоточье февральской ночиИзмельчало в спросонный гам.Снова мартом, журча, мироточатРазвороченные снега!

Сивый саван надрусье сбросило,Голубени благоволя;Предрассветной поры многоросиеПрослезилося на поля…

Был ли более счастлив доселе я?Лишь однажды, рассветы назад:Солнцеликое царскоселиеЦеловало мои глаза…Шёл, послушный беззвучному зову, яПо аллеям – в лиловый плен,И зарницей лазурь бирюзоваяПолыхала с дворцовых стен.Заколдованный явью узорною,Забродил я меж грёз, вне людей,Загляделся на гладь на озёрную,На жемчужно-живых лебедей…Простирался повсюду пестреющий сад…Был я счастлив рассветы назад!Мокнет, меркнет виденьем раздавленный март,Рассыпается грудой карт…

Превосславленного ВоскресенияОтзвенели колокола!Вдаль уносится тройка весенняя:Бездорожье – небесная мгла!

Синь июньскую сонно-высокуюЗаюлила июльская жарь.Поле солнышком, кажется, соткано,Словно русской крестьянкою встарь.

Светотень синевисто-виссоннуюГде я сердцем уже смаковал?…Негу помнит мою благовонную,Царскосельскую, церемонную —Царскосадовый карнавал!

Я по полю бреду; пыльно поле-то —Но глаза от иного горят.В них пылает дворцовое золотоС белизною резных колоннад.

И колени дрожат оробелые,Сердце, полно тебе – не дрожи!…Плещут крыльями лебеди белыеПо волнам опалённой ржи…

Прорастает из почвы испамятный сад,И скульптуры целуют взгляд,И молочно-белёсые губы боговПроливают неслышный зов.

Плачет небо лиловой лавою:Пленный ливень стремится вон.Ослеплённое сгинувшей славою,Пало лето на плаху времён.

Тучи, черти, опаловой плевоюОх, хоронят – да охру полей…Осень венчана стать королевоюИ троих поменять королей!

Пара первых сокрыта могилою:Срок отсижен, оплакан конец,И ноябрь сбирается с силою,Мировой примеряет венец.

По морям всепланетного тленияБрежу, брежу – то вброд, то вплавь…Нега ль гонит? Геенна осенняя!Вьётся выею змейною явь…

Поле ливнем елейным заплёвано,Почва, чавкая, ступни сосёт.То, что в разум вровнялось, вмуровано,Всюду в небо, волнуясь, ползёт.Лезут – золото, стены лазурные,Колоннады – из-под земли;Нимфы мраморные да ажурныеШепчут: «Верный!.. Гляди! Внемли…»Чай, ничком через чаянья чинные…Часом, навзничь; кругом – гроза…Отче! Очи кричат лебединые,Клики птичьи клюют глаза!..

Царскоселье моё, царски сильное!Перья кожу дерут изнутри…Я лечу к тебе мглою пыльною;Ну же, вылечи, не кори!..

К чёрту личность: чужбиной червивоюДоведённый до чёрной черты,Птицей вольною, птицей спесивоюЯ врываюсь в твои сады!

И над царством цветенья дворцовогоБлудным лебедем бью крылом,К пелене серебра озерцовогоРвусь сквозь завесь небес – напролом…Подо мной, как ладонь, разаллеены,Разлинованы длани Села;Полнокровной Элладой взлелеяны,Улыбаются белые эллины —Древний мрамор нагрет добела!

«Недвижимые! Мир вам, хорошие!Долго не был в миру я родном…»Брызги свежие перья взъерошили,Бытие провернулось вверх дном…

И плещусь я по ряби пруда-озерца,Выгнув выю на зов бирюзовый дворца.Меж друзей бледнокрылых по глади плыву,Перед счастьем склоняя главу.

Post factum

Когда струной судьбы порвётся нить,Когда и отпою, и отсмеюсь —Прошу я вас меня не хоронить,Не зарывать в заплаканную Русь.

Пустите душу плавать к островам,В часы сердечко вплавьте сгоряча…Я буду с неба зубоскалить вам,По голове секундами стуча.

Храните лавры – этот славный сор,Которого мне не было милей…А тело – чёрт с ним. Вы его – в костёр,Как древних скандинавских королей…

Сквозь века

Остановиться? А сами где взяли бы силы вы?Остепениться? О, соло – иная степь!Я хочу выплясать словом все эти символы:Весь этот космос растёт из моих костей!Осатанеть? Слишком много света и Бога,Бога и света; последний по сути – Бог.Только б успеть! Мне бы только испить из рога,Не испугатьпросыпающийсяпесок!..Снятся песку полосатые всплески странствий,Солнце, что плавило сахар его Сахар…Сыпься, песоче, – но спи,но не просыпайся!..Тихо —расконденсируйсяв стихо-пар!..Пар воспарит, во вселенский вгрызётся хаос;В русле столетийкостистанутпеском.Хэй, поколенье-постскриптум:я здесь!Я каюсь,Волнывремёнрассекая, к тебе —босиком!..

Певец. Скандинавская баллада

Воздымалась грудь корабля-дракона,Вороной буран хрипотливо ржал.Белый скальд с бородой как дубовая кронаПобережною песней нас в путь провожал.

И бурлило зелье, глотая небо,И гудящий сумрак пучину тряс,И бездвижный старец, казалось, немо,Осиянный звуком, глядел на нас.

Ворожил – и взлетали крылами вёсла,Чугунел корабельный чешуйчатый борт…И мы верили в то, что вернёмся в Осло,И мы знали, что битвой прославим фьорд.

Дом остался вдали, за солёной долиной,За простором, который стирает следы;Лица стали у нас – обожжённою глиной,И оплавило марево наши щиты…

Иссыхали гортани от южной сини,С каждым выдохом – силу сосала соль…Погибал дракон посередь пустыни,А напившись вдоволь, свистел бы вдоль!

Взборонил бы ей водяное брюхо,Искровил бы кривую, тяжёлую муть…Если б Севера только – живого духа —Паруса, как жабры, смогли хлебнуть!

А кругом – врагом наплывает гибель:Льёт на палубу солнце свой жёлтый жир;Судно чёрных людей, повелитель рыбий,Косоглазою смертью спешит на пир…

Храбрецами заморский корабль полнится,Чужеземною тучей летит супостат…Сыто скалятся недругов смуглые лица,Полумесяцы сабель блестят!

Мы жевали жадно горячий воздух,Нас в солёном масле тушила сушь…А с родимого брега, сулящего роздых,Вся Норвегия скальдом вздымала посох:Это старец молился за славу душ.

Белой птицей скакал – босиком по скалам,Завывая, к суровым взывал богам…Мы горели, но верили – дело за малым:Возвратиться во славе к своим берегам!

С горизонта,как с наковальни ада,К полю брани – тени грозою шли…Трёхголовою ведьмой неслась громада —Это смерть с мавританской летела земли!..

Вслед за братом, что пеклу по роду угоден,Вслед за первой ордою – тройная рать!Мы хрипели хором: «Храни нас, Один!» —Лишь отваги молили дать…

Мы хрипели певучим туманом НордаИ сжимали эфесы стальным кулаком…И казалось – мощью родного фьордаСобирался над шлемами гром.Мы алкали ратной победы гордо —Иль конца, но в геройстве своём.Только гуще жара; и огнями агоньиМельтешат моряки на чужом корабле.Наши вёсла – усталые крылья драконьи —Измождённо повисли в зелёной смоле.Эта липкая вязь паруса лизала,Но холодной мощью резвился взор.Нас тянуло в бой: нас ждала Вальгалла,Нас напитывал мощью Тор!Песня тихая старца сквозь мили звучалаГромогласно, как странный хор…Недруг ближе и ближе, громаднее, строже:Всё безумней дудит, что неведомый зверь…И кривятся на вражеских палубах рожи —Ох, напрасно! Не знают варяги дрожи,Мы сражаемся до обескровленной кожиИ уходим в морскую серь!..Был суровым бой, словно серый север,Словно самый варяжский род.Кровенел белоснежной пены клеверНа лазури морских широт.Мы не смели чуять ни ног, ни боли,Как не чуяли б их праотцы;И один за одним в чужеводной солиНаходили приют бойцы.

Но орда чернолицая нас не пугала,Мы рубились – и всё горячей!И, казалось, уже улыбалась ВальгаллаНам приветственным звоном мечей…

И хрустели мачты, корма хрустела,С четырёх неприятель сторон ликовал…Бушевал он, кромсая драконье тело;Бился моря кровавый шквал!С четырёх сторон вражья грудь дудела,Точно дьявольский двор пировал!

Тут безмолвный драккар заревел драконом,На дыбы поднялся, скрипя кормой…Мы схватились за мачты, и в страхе зелёномВраг застыл побледневшей тьмой.

Паруса надулись внезапной бурей,Запестрели молнии страстью фурий!..

А дракон неистово бил крылами,Обезумев, рычал и пучину рыл;И разило врага ледяное пламя,Смертоносный огонь разил!..Вся Норвегия щедро свистела ветрамиИ дышала в жабры ветрил!

…Мы под звёздами плыли по слёзной смоли,Да с победой – к священным норвежским лесам,В край, где белые скальды бросаются в море,Отдавая жизнь – парусам.

Дом