Услада душ, или Бахтияр-наме - Дакаики

Падишах воссел на царский трон, а плоды справедливости стали его урожаем. Он вновь дал взлететь своему благородству и стал благоустраивать царство, ибо: «Правление – это благоустройство». Подданные радовались ему, жители страны благодаря его правосудию становились все более свободными. «Чем больше потеря, тем больше радость находки».

У падишаха была только одна забота: он говорил о сыне, которого оставил на краю колодца, с которым расстался волею судьбы:

Коль разлука с любимым была суждена,Положиться пришлось на судьбу.

А случилось так. Когда падишах и его жена оставили мальчика на краю колодца, туда вскоре нагрянула шайка айяров, промышлявших разбоем в пустыне. Они увидели у колодца мальчика, в сто тысяч раз прекраснее любой картины; свет его чела озарял пустыню, а она, отражая его краску, становилась цветником.

Газеленок, подобный луне серебристой,Он прекрасней луны, серебра он светлей.

Главарь айяров, узрев совершенство и красоту мальчика, заключил:

– Это, наверное, шахский сын. На челе дитяти блистают признаки царственности и приметы падишаха. Такой ребенок не родится от смерда, такая жемчужина не отделится от безродного, говорят же: «Черный порождает только черное». Этот мальчик станет львом на лужайке и воинственным мужем.

Он поднял мальчика и тут увидел на руке у него драгоценный камень – и его догадка подтвердилась. Главарь тут лее понес его к себе домой, вручил кормилице.

– Этот мальчик дан нам богом, – сказал он и потому нарек его Ходадад [5].

А падишах меж тем думал, что сына задрали дикие звери, и не ведал, что божественная милость спасла дитя.

Прошло какое-то время, шах-заде вырос, стал мужественным воином и храбрым мудрецом. Главарь айяров выучил его всем правилам и наукам. В красноречии, адабе и арабском языке он достиг совершенства. Шах-заде проводил время с айярами в пустыне или же охотился на диких зверей. Когда в храбрости он поднялся до наибольших высот, когда он научился всему, что нужно, главарь айяров стал посылать его на разбойные дела. При этом он говорил:

– Сын мой! Наше занятие – грабить на дорогах, наше ремесло – быть айяром.

Нападая на караван, шах-заде проявлял врожденное великодушие и внутреннее благородство и прощал слабых. Если, например, он находил у купца огромное состояние и несметные сокровища, то отбирал лишь меньшую часть, а большую оставлял. Как говорят: «Тебе следует быть справедливым, а не то погибнешь». Воистину всегда благородство украшает человека.

И вот однажды айяры напали на караван. Караванщики были мужественные и храбрые мужи, испытавшие удары сражений, жар и холод битв. Как только показались разбойники, они схватились за оружие, бросились на них, и закипел жестокий бой. Ярость караванщиков сокрушила сердца разбойников, и их разгромили. Ходадад получил много ран и попал в плен к охране каравана. Начальник каравана велел привязать его к мулу, а потом сказал своим:

– Взгляните, этот юноша похож на лесного льва, на прославленного храбреца.

– Конечно, я лесной лев, – отвечал Ходадад, – да попал в стаю лисиц. Храбрость льва для меня обернулась трусостью лисицы, я променял пищу сокола на крохи паука… Того, кто пренебрегает верой и заповедями религии, постигает такая участь.

Коль обратился за помощью к предателю благородный,Он с благородством расстанется, честь запятнает свою.

Начальник каравана, выслушав его речи, сказал:

– О мудрый юноша! Ну и скверное же ты выбрал ремесло! «Тот, кто не проявляет милосердия, не заслуживает милосердия». Разве достойно мужа грабить нА большой дороге? Разве благородные люди станут грабить и разбойничать?

– Если бы я следовал обретенным мною знаниям и своему разуму, – отвечал Ходадад, – то не оказался бы в унижении и не попал бы в беду. «Когда настигает судьба, то глаз слеп». Небесный рок невозможно отвратить, божественным мудростям нет предела.

Предначертал калам небесный, что быть должно,И уравнялись в то мгновенье движенье и покой.

Тот, кто ведает сокровенное, знает, что я не по своей воле ступил на этот путь, что вкусил это ремесло не без отвращения.

Наше время – не час ли единый? И он истекаетВместе с тем, что в нем было из бед и стыда.

Начальник каравана выслушал достойные речи и красноречивые слова Ходадада, и в его сердце пробудились сострадание и сочувствие.

– О любезный юноша! – сказал он. – У тебя благородный характер, и ты говоришь прекрасные слова. Слова твои – от бога, а деяния – от шайтана. Если ты раскаешься, то достигнешь предела совершенства и достоинства мужей. Клянусь твоей душой, я готов подать тебе руку и усыновить тебя.

– Если ты искренне протягиваешь мне руку, – отвечал Ходадад, – то я твой верный раб и преданный слуга.

Обращайся со мной хорошо, и мою ты исправишь натуру.Я у бога прошу, чтоб мои он исполнил мольбы.

Как говорят: «Когда овладеешь, можно быть мягким». И еще добавляют: «Надлежит быть выдержанным, когда ты в трудном положении, и прощать, когда ты в силе».

Одним словом, купец велел снять с его ног оковы. Они двинулись в путь и прибыли в Систан. Там купец сказал о Ходададе шаху Систана, и тот приказал разбойников повесить, а Ходадада освободить.

Купец относился к Ходададу, как к сыну, и юноша проводил время безмятежно, следуя заповедям добродетели.

И вот однажды купец решил послать в дар падишаху тюк парчи. Ходадад взял тюк и отправился во дворец. Падишах взглянул на Ходадада, увидел высокий рост и совершенные формы, стан, словно сосна, и щеки, словно красные розы. Свет благородства исходил от лица юноши. Падишах вздохнул и подумал: «Горе мне! Если бы мой сын был жив, то был бы похож на него станом и лицом».

Ну и чудеса! Отец смотрел на сына, не ведая, что эта роза выросла на лужайке его рода, что этот тюльпан – со склона его происхождения, что это птенец из его гнездышка, путник из собственного дома. Падишах смотрел на Ходадада, вручив поводья размышления во власть удивления. Но сколько бы он ни смотрел, следовало бы еще больше!

Блеск молнии отринул от меня дремоту,Зарницею сверкнул мне светлый лик ее.Душа моя – приют, где поселилась Сальма.И нет обители надежней и верней.

Падишах спросил купца:

– Это твой сын?

– Нет, – отвечал купец, – он из тех разбойников. Но он раскаялся в своих поступках, и в нем возобладали благоразумие и благочестие. Как говорят: «Раскаявшийся в грехе подобен тому, кто не грешил».

– Не можешь ли ты подарить мне его? – спросил падишах. – Хотя он тебе вроде сына, не уступишь ли ты мне его?

Купец поцеловал прах перед падишахом и отвечал:

– Если бы даже у меня было сто родных сыновей, то они только гордились бы честью быть твоими слугами и рабами.

Купец подарил Ходадада и вышел от падишаха. Ведь сказано: «Воистину у Аллаха есть рассказы слаще пирожного». И говорят еще: «Проживи раджаб и увидишь диво».

Падишах одарил Ходадада почетным платьем, возложил, на его голову кулах, а затем спросил:

– Как звать тебя?

– Отец нарек меня Ходададом, – отвечал тот. – Теперь не я раб твой. И какое имя ты ни дашь мне – твоя воля.

– Я называю тебя Бахтияром [6], – сказал шах, – чтобы счастье и благоденствие сопутствовали тебе. Ты прибыл в дом счастья, воздай же хвалу! И дни и ночи Бахтияр служил падишаху, и тот по своему внутреннему разумению и природному доброжелательству одаривал Бахтияра дарами и возвышал его положение. Как говорят: «Это старая песенка».

Падишах вздумал испытать честность Бахтияра в делах в вопросах доходов и расходов и назначил его старшим конюшенным. Бахтияр проявил на этой должности осведомленность и добросовестность, так что не пропал ни единый ман ячменя. Он непрестанно держал под своим наблюдением конюшни и вникал в дела, так что лошади шаха и придворных каждым днем становились все краше и упитаннее.

И вот как-то падишах навестил конюшни и убедился в хорошем состоянии животных: тощие стали упитанными, худосочные – крепкими. Он понял, что это благодаря умению Бахтияра, тут же возложил на него халат со своих плеч и назначил начальником над всеми шахскими конюшнями.

Дождь начинается с капли, но потом превращается в ливень.

Счастье все больше сопутствовало Бахтияру, дела его шли в гору. Падишах убедился в добросовестности, удостоверился в его верности. Как говорится: «Аромат благовония не скроешь». И вот однажды падишах рассудил:

– Тот, в ком сочетаются в такой мере твердость характера, умеренность и добронравие, заслуживает быть казначеем, а не старшим конюшенным, дабы благодаря его стараниям процветала казна, столь необходимая государству, дабы сокровища преумножались благодаря совершенству его деяний.

И падишах сказал, чтобы перед Бахтияром склонили головы сановники и великие мужи державы. Ему вручили ключи от казны и печать от шахской сокровищницы.