Кольцо Атлантиды - Жюльетта Бенцони

— Они вовсе не неудобоваримые! — запротестовала старая дева. — Муж леди Лавинии был египтологом. Она присутствовала при раскопках и с тех пор, как он умер, приезжает в Египет каждую зиму, несмотря на то что с трудом передвигается. Так что плато Гизы подходит ей больше, чем этот гористый край. Но это нисколько не мешает ей держать в голове все, что касается заинтересовавших ее фараонов. Она, кстати, говорила, что в Долине царей и цариц уже нечего искать, зато южнее есть чем поживиться. Это касалось Асуана, Нубии и, возможно, даже Судана. Город и катаракт служили границей на землях фараона. А губернатора этих мест называли «охраняющим южные врата». Задолго до тех династий, которые известны нам, здесь был другой мир, другая цивилизация, другая империя.

Глаза Мари-Анжелин заблестели, и Адальбер с любопытством воззрился на нее:

— А рассказывала ли вам эта дама подробно об этой другой империи?

— Нет. Она знала только то, что в свое время ей рассказывал муж, а он умер слишком рано и долго болел перед кончиной, так что никак не мог приехать сюда для проверки некоторых фактов, полученных из какого-то источника. Кроме всего прочего, он был не слишком словоохотлив. Леди Лавиния случайно узнала обо всем этом, когда он бредил во сне, произнося в лихорадке какие-то слова и фразы. Например, то и дело он упоминал женщину, которую называл Неизвестной Царицей или Той, у которой нет имени...Адальбер и Альдо обменялись многозначительными взглядами, не укрывшимися от маркизы. И она сочла за лучшее прервать бурную речь своей кузины:

— Если это все, что было известно этой Лавинии, то лучше бы ей помалкивать. Сама, наверное, была в бреду...

— Очень может быть, потому что она не любила эту царицу, обвиняла ее, что та украла дух ее мужа.

— Иными словами, она в это верила? — спросил Адальбер.

— Во всяком случае, такое складывалось впечатление.

— Тогда лучше сказать вам сразу: ее муж ничего особенно нового не открыл. Легенда о Неизвестной Царице, пожалуй, самая древняя в долине Нила. Ею пользуются, чтобы стимулировать азарт новичков в археологии, и порой это даже бывает смешно. Что-то наподобие мишени в тире при учениях артиллеристов.

— Если бы я знала, Адальбер, что вы разобьете мои мечты, то ничего бы вам не рассказала!

— Полно, полно, не волнуйтесь! — стал утешать ее Альдо. — Вы, Анжелина, имеете все основания защищать свои мысли и представления. Это неотъемлемое право каждого человеческого существа. Но только здесь, в Египте, лучше бы знать, куда ступаешь. Чтобы вам было понятнее, я расскажу, что меня самого сюда привело...

— Действительно, а что?

Альдо улыбкой ответил на суровый взгляд Адальбера и, опустив рассказ о трагической гибели Эль-Куари, поведал только о вызове принцессы Шакияр и своем посещении ее дома, пытаясь притом обратить свой рассказ в шутку.

— Ты был совершенно прав, что отказался иметь с ней дело! — возмущалась тетушка Амели. — Должно быть, эта женщина сошла с ума!

— Да нет. Просто она действует в своих интересах. Знаете ли вы, откуда мы шли, когда встретили Мари-Анжелин? Из кабинета местного шефа полиции. Прошлой ночью кто-то основательно покопался в наших комнатах, которые отвел нам Анри Лассаль. В результате там обнаружилась вполне приличная подделка знаменитых жемчугов, которую я, как только рассеялся налет таинственности, имел большое удовольствие вручить лично их владелице. А она, заметим в скобках, тоже остановилась здесь!

— Я знаю, что она здесь, и, кажется, ее видела — ее трудно не заметить, — прошептала пожилая дама, которую эта история вовсе не забавляла. — А ты, Альдо, меня просто поражаешь! Ты разве не понял, что она хотела тебя заарканить? Ты по-прежнему наивен. Меня это удивляет.

— Заарканить? Меня? Да для чего же, ей-богу? Просто какая-то невероятная история, вроде той, что случилась с Адальбером, когда у него из-под носа стащили концессию на раскопки, он ведь рассказывал...

— Одно к другому не имеет никакого отношения. Всем известно, что археологи, в открытую или тайно, воюют друг с другом. Пример тому — дело Ла Троншера, этого странного человечка, который обчистил Адальбера. Вроде бы даже здесь, на островах, действует целая команда немцев, которых англичане очень хотели бы послать к чертям... Но твоя история меня просто поразила! Такая знатная дама!

— Какая разница? Все это уже в прошлом. А что, если нам попить кофе на террасе?

Это был способ сменить тему разговора. И пока они направлялись на террасу, и Альдо судорожно придумывал, чем бы занять своих друзей, он вдруг заметил, как принцесса Шакияр выезжает из отеля с огромным количеством багажа. Рядом с ней находился мнимый Эль-Куари. Альдо даже не пришлось объяснять Адальберу пришедшую в его голову идею: тот уже сам направлялся к стойке регистрации. Когда он вернулся, на лице его играла довольная улыбка:

— Уезжает, потому что жалуется на то, что в отеле в последнее время появились странные личности, но Асуан не покидает. Отправляется во владения своей семьи. Что касается усатого джентльмена рядом с ней, то это ее брат, принц Али Ассуари...

— Черт побери! А я думал, она именуется принцессой только потому, что когда-то побывала замужем за королем.

— Вовсе нет! Она принцесса по рождению. А вот и кофе, — добавил Адальбер, потирая руки с таким удовольствием, как будто только что сообщил самую увлекательную новость в мире.

Они еще немного посплетничали, но в тот момент, когда решили откланяться, госпожа де Соммьер удержала Альдо, шепнув:

— Мой мальчик, если тебе кажется, что ты мне заморочил голову, то ты сильно ошибаешься! Ставлю свои жемчужные бусы против устричной раковины, что оба вы по уши влезли в одну из тех темных историй, которые вы так хорошо умеете отыскивать.

— Ну что вы, тетушка Амели...

— Не забудь все же, что у тебя жена и дети... не считая План-Крепен и меня!

— Не беспокойтесь! Ничего не произойдет. Возможно, это утверждение было слишком оптимистичным.

На следующее утро, прямо во время завтрака, накрытого под пальмами на террасе, из уст Фарида друзья услышали новость: ночью были убиты Ибрагим-бей и его слуги. Выжил только управляющий, Тауфик, но его, раненного и без сознания, отвезли в городскую больницу. В доме основательно порылись и перевернули все вверх дном, от подвала до террас.

Почти в то же время явился полицейский агент, чтобы «пригласить» господ Морозини и Видаль-Пеликорна немедленно явиться в «Замок у реки», чтобы просветить официальных лиц по поводу того, что происходило в доме Ибрагим-бея, где они побывали одними из последних.

— Откуда этот осел Кейтун может знать, последними мы были или нет, если их всех там убили? — ворчал Адальбер, который терпеть не мог, чтобы его беспокоили в крайне важную для него минуту.