Кровавая осень - Брайан Макклеллан

– Я подписал контракт с бригадиром Абракс. Я нанят «Крыльями Адома».

– А я уже объяснял тебе, что ты никогда не оставлял службы. Твое изгнание организовали предатель и вор. Ни один суд, военный или гражданский, не утвердил бы решение этого трибунала.

– Конечно, отец, – спокойно согласился Таниэль.

Фельдмаршал с трудом сдерживал себя. Он уже раз десять говорил об этом с сыном, и тот всегда признавал правоту отца. Но так и не надел нашивки майора.

– Это может оказаться ловушкой, – заметил Таниэль.

Тамас покачал головой:

– Мы все проверили.

– Значит, Ипилл действительно хочет мира?

– Во всяком случае, он пытается нас в этом убедить.

– Мы можем просто убить его.

– Я уже предлагал, – решительно кивнул Олем.

Тамас вздохнул. Отвечать было необязательно. Как бы ни хотелось насадить на штык голову Ипилла, он должен сейчас действовать как политик. Все должно произойти законным путем. «Кроме того, – напомнил он себе, взглянув на группу всадников, поднимавшихся по тракту в нескольких сотнях ярдов от него, – это нужно сделать не моими руками».

– Добрый день, моя леди! – поприветствовал он леди Винсеслав.

Она была одета в ярко-красный дорожный костюм и черные сапоги, поперек седла лежал карабин. Леди остановилась рядом с Тамасом и посмотрела ему прямо в глаза:

– Абракс в ярости.

– Знаю.

– Я тоже.

– И об этом догадываюсь.

– Глупец, вы едва не потеряли нас.

Она говорила ровным голосом, недоуменно приподняв бровь. Но Тамас слишком давно знал леди и потому сразу понял, что она очень расстроена.

– Но все же не потерял.

– Вы неисправимы. Здравствуйте, Олем. Здравствуйте, Таниэль.

Олем кивнул, а Таниэль подошел к ней и поцеловал руку:

– Добрый день, моя леди.

– Рада видеть, что вы живы. И не благодаря этому человеку.

Она дернула подбородком в сторону Тамаса, и тому пришлось проглотить горький упрек.

– Вы уверены, что хотите остаться в адроанской армии? – продолжила леди Винсеслав. – Я заплачу вам вдвое больше.

Тамас впился глазами в сына, а тот, казалось, наслаждался этой напряженной паузой.

– Мое место здесь, леди, – наконец ответил Таниэль. – Во всяком случае, сейчас.

– Жаль.

– Можно вас на два слова, моя леди? – попросил Тамас.

Они отъехали в сторонку, и Тамас склонился к ней.

– «Крылья Адома» продолжат помогать нам в этой войне?

– У меня появились серьезные сомнения относительно душевного здоровья адроанского фельдмаршала, – ответила леди Винсеслав, жестко взглянув на него.

– А вы сами всегда принимали правильные решения? Напомнить вам о скандале с вашим бригадиром пару месяцев назад?

Леди Винсеслав скривила губы:

– В таком случае ответьте мне, хватит ли у вас пальцев на руке, чтобы пересчитать всех молодых особ, с которыми вы переспали? А на двух руках? Может быть, стоит подключить и ноги?

– Взаимные упреки ни к чему не приведут, – натянуто улыбнулся Тамас.

– Это все, на что вы способны? А где же знаменитая усмешка, которой вы когда-то сражали всех наповал? – Леди Винсеслав покачала головой, прежде чем он успел что-либо ответить. – Я приехала сюда как член комитета, а не как владелица «Крыльев Адома». На этой неделе мы понесли немыслимые потери и еще не решили, что делать дальше. – Тамас открыл было рот, но леди Винсеслав наклонилась к нему и прошептала: – Мы собираемся выйти из войны. Но я не стану объявлять об этом в ближайшие дни. Сколько бы ни протянулись переговоры, мы будем удерживать фронт все это время.

У Тамаса пересохло в горле.

– Спасибо, – еле слышно пробормотал он и добавил громче: – Хорошо, я с нетерпением буду ожидать вашего ответа.

Ее решение огорчило фельдмаршала. Если Ипилл решит продолжить войну, наемники будут нужны Тамасу больше, чем когда-либо прежде. Но сейчас было не лучшее время для споров.

Фельдмаршал заметил, как кто-то присоединился к свите леди Винсеслав. Он нахмурился и развернул коня навстречу приближающейся наезднице.

– Нила, если не ошибаюсь?

– Прачка, ставшая Избранной, – кивнула она, вцепившись в луку седла, и сердито посмотрела на чалую лошадь, беспокойно переступавшую под ней.

– Давно ездите верхом?

– Нет, всего третий раз.

– Ясно, для новичка у вас неплохо получается.

– Благодарю вас.

– Нила, могу я узнать, что вы здесь делаете?

– С вашего позволения, Избранная Нила, сэр. Меня прислал сюда Избранный Борбадор.

– Прислал вас, Избранная Нила?

– Именно так.

– Зачем?

– Присутствовать на переговорах.

Тамас раздраженно прищурился:

– Не хотелось бы показаться невежливым, но вы – прачка, лишь недавно ставшая ученицей Избранного. Что заставило Бо подумать, будто вы должны присутствовать на государственных переговорах?

– Он сказал, что мне нужно привыкать к таким вещам.

– Он так сказал? Ну так вот, возвращайтесь к Бо и скажите ему, что это неприемлемо.

Улыбка на лице девушки погасла, но, к ее чести, Нила не двинулась с места.

– Я не собираюсь это делать, сэр.

– Даже если я прикажу вам?

– При всем уважении к вам, я не подчиняюсь вашим приказам, сэр.

Тамас заметил, что она нервничает. Поводья в руках девушки дрожали. Может быть, Бо придумал для нее такое испытание – поспорить с самим фельдмаршалом Тамасом?

– Но я могу запретить вам участвовать в переговорах.

– Не можете, сэр. Я имею право присутствовать на них как представитель Республиканского совета Адро.

– Какого совета? Таниэль! – Фельдмаршал развернул коня и нетерпеливо позвал сына. – Что за бездну придумал твой друг?

– Какой друг?

– Не разыгрывай передо мной невинного младенца. Я говорю о Борбадоре. Что там еще за Республиканский совет?

Таниэль посмотрел на Нилу, а затем на Тамаса, стараясь сдержать смех.

– Он ничего не придумал, сэр. Вы попросили его помочь в этой войне, а он единственный настоящий Избранный, оставшийся в Адро. Нила – его ученица, и, если верить словам Бо, со временем она станет намного сильнее его самого. Теперь они вдвоем составляют адроанский совет. И поскольку мы провозгласили республику, Бо решил, что будет глупо по-прежнему называть его Королевским советом.

Тамас открыл было рот, но тут же снова закрыл, пытаясь подобрать какое-нибудь возражение, не заканчивающееся словами «потому что я так сказал». Но не смог. Формально Бо все еще оставался на государственной должности.

– Не произносите при мне это проклятое слово, – проворчал Тамас и указал на Нилу. – Я благодарен вам за то, что вы для нас сделали в минувшем сражении, но будь я проклят, если позволю бывшей прачке вмешиваться в политические споры с королем Кеза.

На лице Нилы снова появилась обворожительная улыбка.

– Разумеется, фельдмаршал. Я буду просто присутствовать там как представитель совета.

Тамас подстегнул коня и поскакал обратно к Олему.

– Прачка едет с нами.

– Да, сэр. Назначенное время почти подошло.

Тамас мысленно прочитал благодарственную молитву за то, что Олем никак не прокомментировал эту новость.

– Пошли кого-нибудь вперед. Влора, ты остаешься за старшего до моего возвращения. Если что-то пойдет не так, убей кезанскую Избранную, а потом и самого Ипилла.

– Да, сэр.

Во главе всей делегации Тамас направился через поле к предместьям города. Посыльный сообщил, что Ипилл уже прибыл в часовню. Они оставили лошадей возле одного из соседних домов и прошли последнюю сотню ярдов пешком.

Возле входа в часовню стояли двое королевских гвардейцев. Тамас внимательно оглядел их. Расшитые золотом черные мундиры с серыми галунами. Украшенные перьями плоские шляпы надвинуты на глаза и застегнуты под подбородком на ремень. Бесстрашные темные глаза неподвижно смотрели на фельдмаршала, и он пожалел, что не взял с собой весь пороховой совет. С королевской гвардией Ипилла шутить не стоило. Тамас сомневался, что даже штуцерники Олема могли сравниться с ними.

– Я хочу видеть вашего короля, – заявил Тамас гвардейцам.

Один кезанец поклонился и резко развернулся, чтобы открыть дверь часовни. Олем оставил двух солдат у входа – по одному на каждого гвардейца – и первым вошел внутрь. За ним последовали леди Винсеслав с Нилой, три генерала, два полковника и судья, приехавший вместе с леди.

Таниэль замешкался у входа с таким кислым выражением лица, словно только что проглотил целый лимон.

Тамас терпеливо ждал, когда сын зайдет в часовню.

– Пора покончить с этим, – сказал фельдмаршал.

Подбородок Таниэля дрогнул, и Тамас испугался, что сын потеряет самообладание. Но Таниэль все же был настоящим солдатом. Он коротко кивнул и прошел вперед, не дожидаясь, когда Тамас справится с собственными нервами и войдет последним из всей делегации.