Кровавая осень - Брайан Макклеллан

Оно выглядело просто ужасно. Стержень прошел сквозь сустав, словно нож сквозь масло. Нижняя часть бедра и колено обгорели и почернели. Запах паленого мяса напомнил Ниле о тех кезанцах, которых она сожгла заживо. Но девушка тут же отбросила эти воспоминания. Она не имела права паниковать. Только не сейчас.

– Он не умер? – спросил какой-то солдат.

– Нет.

У Нилы замерло сердце. Он ведь и правда не умер, он не мог умереть.

– Бо?

Он резко приподнял голову:

– Да, я здесь. Эти проклятые саперы когда-нибудь появятся или нет?

– Они все еще тушат пожар, – объяснил солдат.

– Ага, понятно. Значит, мне остается только лежать здесь и медленно поджариваться.

– Лошади хорошо справляются, – попыталась успокоить его Нила.

– Они не справятся с той штукой, что засела в моей ноге, – возразил он. – Это будет нелегкая задача. Понадобятся расчеты и чертежи и много чего еще.

– Позовите саперов, – велела Нила двум капралам. – Быстрее!

Как только они ушли, она вернулась к Избранному.

– Бо! Бо? Не бросайте меня!

– Я просто дал отдых глазам.

Нила присела рядом с ним и вздохнула:

– Прошу вас, не умирайте.

– И не собирался.

– Думаю, другие тоже не собирались.

Бо задумался:

– Вы мудры не по годам.

– Помолчите.

– Хорошо. – Он затих на мгновение, а затем жалобно произнес: – Это действительно очень больно.

Нила снова наклонилась к его колену и вызвала огонь из Иного, чтобы подсветить себе. Стержень все еще оставался горячим. Плоть вокруг него запеклась и потрескалась, словно мясо, которое слишком долго держали над огнем. Лошади вытащили пятый стержень, и Бо застонал.

– Нет, не настолько больно, как вы думаете, – уточнил он. – В конце концов, нервы уже давно отмерли. Но я все еще чувствую, как меня медленно поджаривают. Бездна, это будет большая удача, если я когда-нибудь снова смогу ходить.

Удача? Нила редко имела дело с ранами, но, насколько она могла судить, нога уже потеряна.

– Мы отвезем вас к целителю.

– Здесь трудно чем-нибудь помочь.

– Мы найдем самого лучшего.

– Как вам угодно. Только скажите ему, что он может оставить черный шрам. Так будет эффектней. И в бездну все эти разговоры.

– Тогда замолчите.

– Понимаете, если я замолчу, то сразу же начну плакать. А у меня принцип: никогда не плакать в присутствии женщин. Особенно тех, кого я надеюсь когда-нибудь соблазнить.

– Вот как? – Нила поднялась на ноги.

– Не хочу казаться слабым. Женщины сразу это замечают. Да, конечно, некоторые уверяют, будто им нравятся чувствительные мужчины. Но ни одна из них не скажет, что ей нравятся слабаки.

Осталось всего два стержня. Извлечь шестой будет довольно просто, а вот с седьмым, по словам Бо, придется повозиться. Его нельзя вытащить с помощью лошадей. Так можно еще сильней повредить ногу, и Бо просто умрет от боли. Этот стержень нужно поднимать строго вверх. Нила еще раз осмотрела его. Она не смогла определить материал – вероятно, какой-то металл, – но от него так и веяло магией. Магией земли, вне всякого сомнения. А еще огня – чтобы нагреть его, и воздуха – чтобы направить в цель.

Бо продолжал бормотать, ни к кому не обращаясь:

– Во имя Кресимира, это будет хороший повод для начала разговора. Представляю себе: сидит в таверне какой-нибудь щеголь в костюме прошлогодней моды и показывает женщинам шрам, объясняя, что получил его в схватке с человеком вдвое больше его. И тут – раз, я закатываю брючину и показываю, как самый сильный Избранный, которого я когда-либо встречал, всадил зачарованный стержень мне в коленную чашечку.

– Вы не могли бы ненадолго перестать плакать?

– Я не плачу, я… Бездна, что вы задумали?

Нила зажгла пламя вокруг своей руки. Получилось очень легко, стоило только подумать и щелкнуть пальцами, и у нее не было времени, чтобы удивиться этому. Она осторожно коснулась стержня и не почувствовала жара. Тогда она ухватилась за стержень, уперлась ногами в землю и потянула на себя.

Вопль Бо едва не заставил ее остановиться, но Нила рванула сильнее, и стержень выскочил из колена Бо, словно иголка, прошедшая сквозь ткань. Нила упала на спину, сжимая стержень в руке, но тут же отшвырнула его в сторону, чтобы не обжечь лицо.

Бо дернулся и зарыдал. Затем скорчился и схватился за почерневшее колено. Нила бросилась к нему и взяла за руку:

– Простите меня, простите! Все уже кончилось.

Захлебываясь рыданиями, он произнес:

– Хорошо, я не буду больше плакать.

И обмяк.

Нила проверила его пульс, а затем тяжело опустилась на землю рядом с Бо. Он все еще живой.

Ее охватило чувство вины. Если бы она осталась здесь, то могла бы помочь ему. Могла бы превратить эту Избранную в кучу угля и… Кого она обманывает? Ее, простую ученицу, мгновенно убили бы. Уж на что Бо был сильным, умным и опытным магом, но и он уцелел лишь чудом.

Куда же подевались эти проклятые врачи? Таниэль обещал прислать их. И где он сам? Наверное, ищет свою девушку-дикарку. Бо так переживал за Таниэля, а тот даже не остался поддержать друга, который мог в любую минуту умереть.

Нила отодвинула руку Бо от поврежденной коленной чашечки, он лишь слабо застонал в ответ.

От увиденной картины внутри у Нилы все сжалось. Сможет ли он когда-нибудь снова ходить? Она слышала о целителях, способных заново вырастить конечность, но это были всего лишь легенды. Такое повреждение не мог вылечить ни один целитель, каким бы искусным он ни был.

Нила вспомнила, как щелкала пальцами во время сражения у ручья Нейда, отчаянно пытаясь найти правильную комбинацию, чтобы отбить атаку кезанцев.

Тогда у нее все получилось. Она убила тысячи людей одним движением пальцев.

Как в легендах.

Бо сказал, что среди Избранных редко встречаются целители, что для этого нужны исключительный талант и огромный опыт. Но может быть… может быть, она способна на что-то еще, кроме убийства.

Нила закусила губу и пошевелила большим пальцем. Магия эфира – вот что ей сейчас нужно. Она потянулась к Иному.

– Кровавая бездна, вы хотя бы понимаете, что делаете? – Бо слабым движением оттолкнул ее вытянутую руку. – Вы хотите убить меня?

– Я ничего такого не делаю.

– Но я же чувствую, что вы тянулись к нему. Вы совсем с ума сошли? Я… о бездна, как больно! Не знаю, что творится у вас в голове.

Нила пожала плечами:

– Я просто подумала: а вдруг смогу…

– Сможете вылечить меня? Это настолько глупая идея, что я даже говорить об этом не хочу. Запомните: эфир – универсальный элемент, создающий и разрывающий связи. Вы могли с таким же успехом разорвать меня на части, вместо того чтобы вылечить. – Бо скривился от боли и протяжно застонал. – Обещайте, что больше не будете ставить на мне опыты. Никогда.

– Обещаю, – ответила Нила, чувствуя себя провинившейся ученицей.

– Хорошо.

Голова Бо обессиленно упала на землю.

Лошади вытащили последний стержень и окончательно освободили Избранного. Вскоре подошли трое мужчин с факелами в руках – врач и два солдата, помогавшие откапывать Бо.

– Саперы скоро подойдут, – сообщил один из них.

– Забудьте про саперов, – сказала Нила. – Просто помогите ему.

– Положите его в палатку, а потом принесите горячей воды и мои инструменты, – распорядился врач.

Солдаты подняли Бо на брезентовых носилках и понесли по развороченному магией полю. Нила шла рядом и держала его за руку. Они уже почти выбрались на ровное место, когда из темноты появился фельдмаршал Тамас.

– Бо, как ты себя чувствуешь?

Избранный посмотрел на Тамаса так, как смотрит на еду человек, которого только что вырвало. Его лицо скривилось от боли, но взгляд оставался осмысленным.

– Бывало и лучше.

– Они захватили Ка-Поэль. Вместе с коробом.

– Ох, бездна, – вздохнул Бо.

Нила нахмурилась. Она не понимала, о чем идет речь, но заметила, что последний слабый румянец исчез с лица Избранного.

– Нам придется продолжить войну, – объявил Тамас. – Ипилл попросил о перемирии, но обманул нас. Мне сейчас доложили, что союзники подойдут раньше, чем я ожидал. Седьмая и Девятая бригады скоро будут здесь, а следом за ними и деливские войска. Мы выступим рано утром и отбросим кезанцев от наших границ. Я убью этого негодяя Ипилла.

– Хорошие новости. А где Таниэль?

– Он хочет… он должен отправиться за Ка-Поэль. Если они узнают, что у нее в коробе, – нам всем конец.

– Бо, о чем он говорит? – спросила Нила.

Тамас оглянулся на нее. Фельдмаршал осунулся, на лице глубокими морщинами залегли тревога и страх.

– Это не стоит обсуждать вслух, моя дорогая.

Внутри у Нилы все закипело от возмущения. Что он хотел этим сказать? Неужели он не доверяет ей? Или не доверяет Бо?