На скосе века - Наум Коржавин

Ёж и заяц

Почти басня

Что благородны львы — молва несправедлива.В них благородного — одна лишь только грива.Ну, а клыки и когти? — Нет, поверь:Тот царь зверей — обычный хищный зверь.

В одном лесу лев как-то околел:Зайчатины, должно быть, много съел.А было завались её — скрывать не стану.Лев заготавливал её согласно плану,Что сам волкам спускал.И волки рыскали в лесах и между скал,Чтоб — буде заяц вдруг объявится где близко —Схватить и приволочь и получить расписку.Пять зайцев за квартал! —            А нет — плати натурой:Под барабанный бой навек простись со шкурой.Те ж зайцы, что спаслись, таясь по перелескам,Потом являлись сами — по повесткам.Ведь зайцы мясом чувствуют эпохуИ знают: план — закон, а вне закона — плохо.

Лев так бы зайцев и доел,Да околел.

Куда это ведёт, всем скоро стало ясно,Бить зайцев запретили за напрасно.Раз после этого, травы едва касаясь,Чрез безопасный лес пёр уцелевший заяц.И вдруг ему навстречу ёж.— Здорово, заяц! Как живёшь?Вам, говорят, теперь полегче малость стало…(Ёж больше жил в норе, и слыл он либералом.)Вас, говорят, теперь не бьют?— Да нет, не густо!Ни за что — это так. Но треплют за капусту.Да и потом сказать: живи!.. А что за счастье?Ни блеска нет теперь, ни трепета, ни власти.И охамел вокруг народ.Бесштанный соловей что хочет, то поёт.Любой — хотишь туда, хотишь сюда подайся…

Что благородны львы — выдумывают зайцы.

Арифметическая басня

Чтобы быстрей добраться к светлой цели,Чтоб все мечты осуществить на деле,Чтоб сразу стало просто всё, что сложно,А вовсе невозможное возможно, —Установило высшее решеньеИдейную таблицу умноженья:

«Как памятник — прекрасна. Но для делаВся прежняя таблица устарела.И отвечает нынче очень плохоЗадачам, что поставила эпоха.

Наука объективной быть не может —В ней классовый подход всего дороже.Лишь в угнетённом обществе сгодитсяПодобная бескрылая таблица.

Высокий орган радостно считает,Что нам её размаха не хватает,И, чтоб быстрее к цели продвигаться,Постановляет: «Дважды два — шестнадцать!»

…И все забыли старую таблицу.Потом пришлось за это поплатиться.Две жизни жить в тоске и смертной муке:Одной — на деле, а другой — в науке,Одной — обычной, а другой — красивой,Одной — печальной, а другой — счастливой,По новым ценам совершая траты,По старым ставкам получать зарплату.И вот тогда с такого положеньяПовсюду началось умов броженье.И в электричках стали материться:«А всё таблица… Врёт она, таблица!Что дважды два? Попробуй разобраться!..»Еретики шептали, что пятнадцать.Но, обходя запреты и барьеры,«Четырнадцать!» — ревели маловеры.И всё успев понять, обдумать, взвесить,Объективисты объявляли: «Десять».

Но все они движению мешали,И их за то потом в тюрьму сажали.Но всех печальней было в этом миреТому, кто знал, что дважды два — четыре.

Тот вывод люди шутками встречалиИ в тюрьмы за него не заключали:Ведь это было просто не опасно,И даже глупым это было ясно.И было так, что эти единицыХотели б сами вдруг переучиться.

Но ясный взгляд — не результат науки…Поймите, если можете, их муки.Они молчали в сдержанной печалиИ только руки к небу воздевали,Откуда дождь на них порой свергался,Где Бог — дремал,         а дьявол — развлекался.

Кибернетика

Сколько было распято, убито,Как бурлила мысль, томясь во мгле,Чтоб сегодня просто и открытоРоботы шагали по земле.

Пусть они пока что неуклюжи(Как и мы в младенческие дни),Но уже теперь мы в чём-то хужеИ слабее в чём-то, чем они…

Люди, люди!      Как неугомонны,Как несовершенны мы во всём…Постигаем точные законыИ без всякой точности живём!

К истине придя,        мы тут же, сразу,Рвёмся в дело, не считаясь с ней…Потому что жизнь мутит нам разумСтрастью и подробностями дней!

…А они ровней и постоянней,Совершенней нас, живых людей,В них всегда разумность наших знаний,Прямизна логических путей.

Данные приборов, а не чувства.Вспышки ламп: вопрос — и вмиг ответ.«Да» и «нет» сто раз в секунду.Сгусток. Непрерывных озарений свет.

Человек, конечно, так не может,Но для беспокойств тут нет причин.Превосходство… Нас ведь не тревожатПревосходства всех других машин.

И опять — сильней мы только стали,Оттого что эти так умны…Мы затем их только и создали,Что — такие — нам они нужны.

Чтоб,   не посвящая нас в детали,Сами   в жизни,      отметая хлам,Схватывали суть,        осознавалиИ искали выход, нужный нам…

…Так и будет. Смогут всё с годами.Нам служа. Не мучась. Не любя.И воссоздаваться будут сами —Даже совершенствовать себя.

Будут нам полезны их исканья…Но однажды завершится труд.И ошибкой     вдруг самосознаньеТочные машины обретут.

Я не знаю, как тогда всё будет.Но по всем законам естестваРаздражать начнут их скоро люди,Нервные,    живые существа.

Ну на что мы можем им сгодиться?Суета, а пользы никакой…И они от нас освободитьсяЗахотят — по логике людской.

И пойдут. И, мёртвые, раздавятС помощью науки нас, живых…Что мы сможем противопоставитьНашей мысли, воплощённой в них?

Нашу храбрость? Или силу чувства?Зыбкий ум, принадлежащий нам?Их реле защиты        не подпустятНаши руки к мёртвым рычагам!

Пусть тот мир не будет нами признан,Но исчезнем мы в кромешной мгле…И пойдёт развитие без жизниНа видавшей всякое земле.

Смолкнут споры. Мир людских загадокОтомрёт навеки в тот же час.И настанет наконец порядокНа земле, очищенной от нас.

Тот, что нам казался светлой дальюИ разумным будущим земли,О котором сто веков мечталиИ никак достигнуть не смогли.

Он настанет.       Наша неуклюжестьСгинет с нами       вмиг         в чаду огня:Ни таких, как у тебя, замужеств,Ни таких женитьб, как у меня.

Что внезапных увлечений праздность?И тщеславий детских глупый сон?Точный разум. Целесообразность —Их мышленья заданный закон…

…Всё быстрей они плодиться станут,Что ж такого — быта колея.Но настанет день — и недостанетНа земле    для этого         сырья.

Лишь учуяв это, очень скороОб угрозе, безо всяких драм,Сообщат точнейшие приборыОстроумно созданным мозгам.

Мысль включится. Щёлкнут лампы лихо.И — споткнутся. Словно бы спьяна:— Выход?    — Есть. Война!           —Война? Не выход!— Нет другого выхода…           Война!

И упрутся роботы натужно,Не сходя упрямо с колеи…Будто им и в самом деле нужноСоздавать подобия свои!Словно есть душа в железном теле,Словно впрямь доступна неживымТяга к счастью.       Словно в самом делеИх существованье нужно им!Без приятных чувств иль чувств печальныхВновь в одну из тех густых минутБлижние сближаться против дальнихВолей нашей логики начнут.Встанут грозно, словно бы насупясь,

Словно бы в кино играя нас.И, как птица феникс, наша глупостьПролетит над ними в грозный час…И начнётся битва в чистом поле!Уж не разойтись, коли сошлись…Ведь не по своей — по нашей волеВ лямку жизни роботы впряглись!Вряд ли целым выйдет кто из боя,Отодвинув царство вечной тьмы…

Только нам о том гадать не стоит.Это ж будут роботы — не мы…

На друга-поэта