Звонок из прошлого - Бен Элтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну что ж, в таком случае им следует пересмотреть свои взгляды…
Джек опустился в свое кресло, но от расстройства чувств тут же снова вскочил на ноги и шагнул к Полли.
«3.07: послышались тяжелые шаги», – торжествующе записал молочник, прежде чем снова завернуться в одеяло и засунуть голову под подушку.
Джек теперь стоял перед Полли.
– Я знаю, что тебе это не нравится, Полли, но молодые мужики всегда поступают именно так! Они цепляются к красоткам, а потом пытаются заняться с ними сексом, и ты можешь как угодно совершенствовать законы, все равно ты ничего не изменишь!
Полли тоже поднялась с кровати и встала напротив Джека. Теперь этот человек уже не сможет так размахивать руками, защищая свои аргументы.
– Нет, изменю, Джек! Потому что это называется цивилизацией! Этот процесс не остановить.
– Ну что ж, этот процесс будет длиться еще очень долго.
Полли снова взяла себя в руки. Что она делает? Она совсем не хочет вести эту дурацкую дискуссию! Ей с утра на работу! На самом деле, до утра уже совсем недолго.
– Слушай, Джек, я правда не понимаю, о чем мы тут с тобой толкуем!
– Мы с тобой толкуем о голубых в армии.
– Ну ладно. Значит, я не хочу говорить о голубых в армии.
– А я хочу! Это относится к делу!
– К какому делу?
– К моему делу! Я хочу, чтобы ты меня поняла!
Горячность его голоса заставила Полли слегка смягчиться.
– Ты прекрасно знаешь, до чего могут дойти нормальные мужики, – продолжал он. – Ты чувствуешь, потому что я тебе это показал!
О да! Полли действительно чувствовала, что он это показал.
– Так что, почему бы и не голубые? – продолжал он. – Что в них такого особенного? Уж не собираешься ли ты мне сказать, что если здорового молодого гомосексуалиста поместить в душ вместе с другими молодыми мужчинами, находящимися в апогее своей физической формы, то он не будет западать на их члены?
Полли пыталась сдержаться. Она вовсе не хотела продолжать этот разговор. С другой стороны, она чувствовала, что обязана отвечать. Джеку попросту нельзя позволить утвердиться в этой его реакционной чепухе.
– Ну конечно, он может посмотреть, но…
Джек нашел для себя точку опоры.
– А когда он это сделает, то будет избит до полусмерти!
– Это не его проблемы…
Джек засмеялся.
– То есть как? Прошу прощения, ты хочешь сказать, что оказаться покалеченным – это не его проблемы?
– Я хочу сказать, что, очевидно, это его проблемы тоже, если, конечно, его побьют.
– Это несколько ободряет. Хорошо, что хоть это ты заметила.
Его позиция была отвратительна. Сформулировать свою точку зрения Полли не могла так просто. Особенно если Джек собирался отпускать по этому поводу свои дешевые шутки.
– Однако сама проблема обязана своим возникновением только тем людям, которые бьют.
– Очень хорошо, в следующий раз, когда в меня будут стрелять, я буду испытывать чувство глубокого удовлетворения. Ха! Это же не моя проблема! Это проблема того парня, который взял в руки ружье. Просто ему нужно войти в контакт с той стороной своего подсознания, которая испытывает тревогу.
Сколько же раз и в каком бессчетном количестве пабов Полли уже слышала рассуждения подобного рода! Реакционную точку зрения всегда так просто высказывать! А сложные, радикальные аргументы всегда так легко опровергнуть.
– Даже если мир все еще полон слабоумных неандертальцев, это не значит, что нам следует жить, сообразуясь с их правилами, и действовать в их пользу.
Джек начал подыскивать убедительные аргументы. Почему-то ему было очень важно, чтобы Полли поняла его точку зрения.
– Слушай, Полли, если парень, который занимается строительными работами на улице, вдруг зацепится глазами за твою задницу, ты рассвирепеешь, не так ли?
– Ну, положим…
– Ты рассвирепеешь. Ты захочешь его проучить. Например, сбросить с лесов и хорошенько наподдать по заднице. А может, даже слегка вразумить, приперев к стенке грузовиком. Ну так вот, мужчинам тоже не нравится, когда на их задницы смотрят с вожделением, но, в отличие от вас, они по этому поводу сразу же кое-что предпринимают. Они набрасываются на парня, который их зацепил. И ты не сможешь управлять армией, если мужики в ней либо сосут друг друга, либо друг друга бьют.
Разумеется, все это звучало разумно. Полли всю жизнь приходилось выслушивать реакционные аргументы, которые всегда звучали очень разумно. Вот почему им тем более надо было давать отпор. Даже если часы показывают 3.15 утра. Даже если случилось такое мистическое происшествие, как внезапная материализация из небытия через шестнадцать лет экс-любовника. У Полли была своя линия поведения. Пусть иногда это бывало затруднительным и всегда скучным, все равно ее точка зрения заключалась в том, чтобы неукоснительно противостоять этому стихийному расизму, сексизму и гомофобии.
– Люди должны учиться себя сдерживать, – сказала она.
У Джека тоже имелись свои принципы. Они заключались прежде всего в том, чтобы ни при каких обстоятельствах не оставлять это ханжеское либеральное словоблудие без ответа.
– Ну что ж, крошка, и ты, и твои люди могут продолжать на это надеяться!
Полли была поражена горечью его тона.
– Я и «мои люди»? – переспросила она. – Какие еще люди, Джек? У меня нет никаких людей! Что ты имеешь в виду? Зачем ты меня притягиваешь к каким-то людям? Никто из них вообще не связан с моим бизнесом.
Полли не была уверена даже в том, что Джек ее слышит. Он выглядел очень странно. В его глазах появилось что-то такое… Ей показалось – настоящая злость.
– Разве ты не знаешь, кто идет вслед за ними? Пацифисты!
– Ну при чем тут пацифисты?
– Черт возьми, пацифисты в армии! А почему бы и нет? Какая-нибудь женщина-конгрессмен вдруг провозгласит, что пацифисты тоже имеют право служить в армии. И тогда армия, по существу, должна будет их поддерживать! Создать программу привлечения их в свои ряды! Чтобы, не дай бог, конституционные права американских пацифистов не были ущемлены…
Лицо Джека стало красным. В первый раз он стал выглядеть на свой возраст. Находящийся в смятении пожилой мужчина, ведущий себя вызывающе.
– Меня совершенно не интересует твой параноидальный бред, Джек. Я хочу знать, почему…
Но с тем же успехом Полли могла говорить сама с собой.
– Чертова конституция! Эта губка впитывает в себя все, чего бы кто ни пожелал. Она похожа на Библию. Каждый может заставить ее работать на себя. В конституцию можно вписать все что угодно. В один прекрасный день Конституционный суд провозгласит, что конституция неконституционна, и Соединенные Штаты взорвутся! Они просто исчезнут с лица земли!
– Очень хорошо! Я рада! – Полли чувствовала себя усталой. В семь сорок пять утра ей надо было выходить на работу. – Джек, я не могу продолжать с тобой сейчас этот разговор. Мне завтра надо идти на работу. Может быть, мы как-нибудь встретимся в другой раз…
Джек понизил голос. Он произнес спокойно и твердо:
– Я же тебе сказал, Полли, что у меня в распоряжении только эта ночь. Утром я уезжаю.
Он посмотрел на Полли так, словно этим было сказано все. Словно Полли могла этим удовлетвориться или смириться без возражений (чего, естественно, она делать не собиралась).
– Ну тогда иди! Уходи! Я не хочу, чтобы ты здесь оставался. Я не просила тебя сюда приходить!
Джек не сдвинулся с места. Он так и остался стоять посреди комнаты и смотреть на нее.
– Я остаюсь, Полли! – сказал он, и в первый раз Полли почувствовала некоторую нервозность. Что-то с Джеком было не так, он был так напряжен.
– О'кей, оставайся, конечно, оставайся, если тебе так хочется, но… Но нельзя же сваливаться на голову через шестнадцать лет и два месяца и вести разговоры о сексуальной политике и конституции… Это… это просто глупо.
Джек тоже выглядел усталым.
– Ты сама всегда любила поговорить о политике, Полли. Что изменилось? Неужели для ваших людей не осталось в жизни ничего достойного, что стоило бы обсуждать?
Казалось, он говорит это скорей с грустью, чем со злобой. Тем не менее, Полли не собиралась поддаваться на эту грусть.
– Джек, никакого отношения я не имею ни к тебе, ни к твоим нерешенным проблемам, – сказала она спокойно. – У нас с тобой было только мимолетное знакомство, причем много лет назад. Мы даже живем в разных странах! На разных континентах!
– Политика интернациональна, как ты сама любила говорить, – сказал он и улыбнулся этому воспоминанию. – Ты вычитала это в той карикатурной политической книжке «Начальное руководство для тех, кто хочет стать полным болваном».
– «Марксизм для начинающих»
– Это одно и то же.
Полли вспыхнула при воспоминании о том, какой же она была наивной. Она действительно давала Джеку экземпляр «Марксизма для начинающих». Разумеется, это не значило, что сама она была в состоянии его осилить. Огромные цитаты из «Капитала» не становились для нее понятнее оттого, что в углу страницы было маленькое изображение Карла Маркса. Это был некий жест, попытка цивилизовать его. Круг чтения Джека ограничивался спортивными газетными страницами, и она мечтала его политизировать. Она фантазировала, что однажды придет в лагерь мира под ручку с Джеком и скажет своим подругам: «Я поимела одного врага! Я его перевоспитала!» Она воображала, что, заставив потенциального убийцу детей увидеть свет правды, она станет знаменитостью, можно сказать – звездой движения за мир. Этот случай мог стать единственным в мире: хищник превратился в вегетарианца.