Эскадра его высочества - Алексей Владимирович Барон

– У тебя что, предчувствие?

– Ага. Не думаю, что пролив между островами свободен.

* * *

Через полчаса, когда они миновали Долгий остров, Свиристел сказал с уважением:

– Ну ты, брат, даешь!

Между островами Долгий и Оболонный, прямо поперек пролива, стоял 84-пушечный линкор «Орасабис», полностью перекрывший фарватер. Ничего не оставалось, как плыть дальше.

Но вот пролив между островами Оболонный и Пихтач оказался свободным. Почему – понятно, глубины здесь были для линейных кораблей маловатыми. Покаянцы решили, что и курфюрстова кригсмарина тут не пройдет. Но глубины, недостаточные для линкора, могут быть приемлемыми для фрегата.

«Ежовень» снялся с буксира и быстро промерил фарватер. Оказалось, что трофейный корабль пройти может, хотя и впритирку. И в третьем часу ночи бывший Его Величества фрегат «Консо» стал на кормовой якорь. Там, где и наметил Свиристел, – за песчаным мысом Оболонь-острова. В укромном месте, заслоненном от главного русла скалами.

– Что теперь? – спросил Анисим.

– Пушки заряжены?

– Да.

– Нужно узнать, что за силы стерегут выход в море. Пока темно, пусть «Ежовень» сбегает в бухту Пихтовую. На весла посадить покаянцев, своих не утомлять. Остальным – спать. Потому как завтра набегаемся. И вот еще что, Абросим. Распорядись как следует накормить пленных. Без всяких норм, чтоб ели от пуза. А назавтра всем – швабры в зубы и – вперед. Пусть драят «Консо» до блеска-сияния, до тех пор, пока очистят эту конюшню от киля до самых клотиков. Весь хлам – за борт. Мурмазеям негоже драться в помойке.

* * *

Утром, в разгар генеральной уборки, пленный капитан попросил аудиенции. На его лице появилась щетина, но в остальном он был собран, подтянут, держался молодцом.

– Вчера я не успел представиться.

Стоеросов кивнул.

– Да, суматоха случилась.

– Капитан второго ранга Сейран Лере, к вашим услугам.

– Слушаю тебя, съер.

– Боярин, хотел вас спросить, что будет с моим экипажем?

– Отпустим.

– Когда?

– Да сразу после окончания похода. Вот только когда он закончится, того сказать не могу. Поэтому буду ходатайствовать перед адмиралом Мак-Магоном о зачислении ваших матросов на довольствие с выплатой денежного содержания. Тех, кто филонить не будет, конечно.

– Вот как… Очень благородно с вашей стороны.

– Скорее – разумно. У меня всего семьдесят четыре человека, двое ранены.

– Понимаю. Но если вы рассчитываете таким жестом смягчить эпикифора, то… напрасно.

Свиристел посмеялся.

– Нет. Эпикифора мягчить я никак не собираюсь. Скорее даже наоборот, хочу разозлить как следует.

– На что же вы тогда рассчитываете?

– Я рассчитываю не попадаться ему в руки. Чего и вам советую, кстати.

– Постараюсь. Насколько я понял, вы находитесь на службе у Поммерна?

– Точно.

– Тогда возьмите меня в свой экипаж.

– Гм. А вы хорошо подумали? Если нас поймают, за компанию повесят и вас.

– Потерю корабля мне и без того не простят, это не в правилах бубудусков. А попасть к ним на перевоспитание… Брр, сплошная мерзость. Так что выбора, в сущности, нет.

– Что ж, будете штурманом. Просьбы, пожелания?

– Только одна. Позвольте мне не стрелять в своих бывших сослуживцев. Среди них есть и приличные люди.

– Да пожалуйста. Приличные мужики есть везде, – сказал Свиристел. – Даже на службе у его люминисценция.

Потом вздохнул и добавил:

– Их и убивают в первую очередь, приличных. Берегутся не очень.

– Да, – сказал Лере. – Побережешься раз, побережешься два, – глядь, и перестал быть приличным. Вы это хотели сказать?

– Не только. Тут, вишь ли, вот еще какая штука. Было бы из-за чего не беречься. По-моему, у эпикифора ничего такого нет.

– А у курфюрста?

– У курфюрста? Пожалуй, что есть.

– Хотелось бы верить, – вздохнул капитан Лере.

Стоеросов пожал плечами.

– Возможность проверить мы вам предоставим, не сомневайтесь. А вы мне скажите такую вещь. Паруса на «Консо» старые, такелаж гниловатый, матросы цинготные, в сухарной кладовой плесень, в трюме вода, а крысьяки так и шныряют. Что, и на других кораблях базилевса так же?

– На многих гораздо хуже, – мрачно ответил пленный капитан. – Самый страшный враг императорского флота – вовсе не Поммерн и даже не Альбанис. Это – обратья имперские интенданты.

– Так может, и вся ваша империя течь дала?

– Давно уже, боярин. Только приспособилась дырки человеческими жизнями затыкать. Людей много, чего их жалеть…

– М-да, – сказал Стоеросов. – И как ты с такими мыслями не спился?

– Потому что хорошей водки нет, – усмехнулся Лере. – Вся уходит сострадариям.

* * *

Свиристел приказал ставить нижние паруса, но с якорей пока не сниматься. На скампавей завели новый буксирный трос и оставили там всего восемь человек. Все остальные расселись на палубе «Консо», вокруг мачт. Из камбуза вынесли бачки. Но едва успели позавтракать, за островом грохнул и далеко разнесся над Теклой первый залп.

– Двенадцатифунтовые, – на слух определил Абросим. – Десятка полтора. Похоже, померанский корвет разрядился.

– Что вы намерены делать? – спросил Лере.

– Соединиться с Мак-Магоном.

– Даже в этом случае у Покаяны будет втрое больше кораблей.

– А мозгов? – спросил Свиристел.

– Вы удивительный человек, – сказал Лере.

Он покачал головой и отошел к борту.

Лучи Эпса пробились меж туч и кругом посветлело.

– Вижу паруса трехмачтового… нет, двухмачтового корабля! – крикнули с марсовой площадки.

– Что, мачты считать разучились?

– Никак нет, Свиристел Палыч. Просто у него верхушка бизани сбита. И дыму много. Вроде фрегат, либо крупный корвет. Идет вниз по протоке.

– Какой флаг?

– Пока не разберу, ветра маловато.

Через пару минут из-за Обливного острова вновь донеслись гулкие удары тяжелых пушек. Потом еще, еще и еще.

– Ого! Тридцать шесть фунтов. Никак линкоры сцепились? – спросил Свиристел.

Абросим кивнул.

– «Орасабису» достается.

– Первый корабль идет под флагом Поммерна! – крикнул марсовой. – Вижу второй корабль. Трехмачтовый. Линкор! Флага не вижу.

– Обойдемся, – сказал Стоеросов, облизывая ложку. – И без того ясно. Адмирал Мак-Магон прорывается, ребята.

Кряхтя, он поднялся на мостик и взял рупор.

– Эй, мурмазеи! А ну, слушай команду. Открыть порты! Посыпать палубу песком. Боевой флаг Поммерна – на мачту! Нечего базилевсу на Текле делать, ребята. Плавает, понимаешь, как у себя дома…

Тем временем над южной стороной Обливного появился столб дыма. Он быстро густел. А потом там ахнул, ударил по ушам раскатистый взрыв. В трубу было видно, что обломки взлетают выше холма, расположенного на острове.

– Все, каюк «Орасабису», – тихо сказал Абросим. – Крюйт-камера…

– Да-а, – кивнул Стоеросов. – Не повезло мужикам. Эта кригсмарина не в бирюльки играть приплыла. Эй! У кого махорка сухая осталась? Закуривай сейчас, потом будет некогда!

10. Тюремная история

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.

ЕГО ЛЮМИНЕСЦЕНЦИЮ ОБРАТУ РОБЕРУ,

ВЕЛИКОМУ СОСТРАДАРИЮ

Обрат эпикифор!