Тело и зрелое поведение. Фундаментальные основы тревожности, сексуальности и способности к обучению. Паттерны движения в условиях воздействия силы тяжести - Мойше Фельденкрайз

превращается в порочный круг, поскольку субъекту приходится прилагать большие старания, чтобы расслабиться или сделать что-то без усилий. Здесь необходимо менять саму манеру действия, тогда как все обычные методы включают в себя лишь использование ошибочного способа действия для изучения некоторых новых действий. В каждом упражнении изменяется одна конкретная точка, в то время как все остальное продолжает действовать по-старому. Таким образом, используется и тренируется старый образ действий. Единственное слегка измененное действие вызывает чувство неловкости, напряжения и даже боли. Новое положение получается удерживать лишь до тех пор, пока есть сознательное внимание. Как только оно ослабляется (а это происходит при всех резких требованиях окружающей среды), автоматически возникает привычный ошибочный образ действий. Исчезновение старого условного рефлекса продолжается наряду с формированием новой привычки. Поочередно то восстанавливается и усиливается старый рефлекс, а новый при этом то блокируется, то наоборот. Результат такого процесса – медленный прогресс с частыми периодическими возвратами к старому образу жизни, неизбежно сопровождаемыми разочарованием и унынием.

Привычные паттерны положения тела очень удобны. А потому телу бывает крайне сложно с ними расставаться.

Были выдвинуты самые разные предложения, нацеленные на то, чтобы разорвать этот порочный круг. Одна из теорий состоит в том, что сначала нужно переобучить стопы, поскольку именно они несут на себе все тело. Другой подход заключается в том, что первично движение головы. С учетом того, что мы знаем, это предложение выглядит более разумным. Однако с чего бы мы ни начали, все будет бесполезно, пока мы не поймем, как сделать так, чтобы новый паттерн ощущался правильным, а сознательное внимание излишним.

В этом и состоит суть проблемы. Хорошо адаптированный человек чувствует себя «правильным» только когда делает правильные вещи, в то время как плохо адаптированный человек чувствует себя правильным, делая неправильные вещи. Тот факт, что он это знает, помогает ему не больше, чем невротику помогает знание того, что его поведение ненормально. Решение находится в критике используемого метода. Очевидно, что не следует призывать субъекта делать что-то, что связано с его привычной реакцией на действие силы тяжести. Ибо, будь то в положении стоя или сидя, детальное изменение положения головы несущественно по сравнению с общим объемом привычных действий. Если бы он был полностью защищен от действия силы тяжести, не было бы вообще никакой необходимости отказываться от старых моделей поведения. Поэтому следующее, что мы можем сделать, – это лечь на пол. Мы освобождаем центральную нервную систему от привычных экстероцептивных импульсов, проходящих через подошвы стоп, и изменяем большинство проприоцептивных импульсов всего тела, включая отолитические и оптические импульсы. Субъект оказывается практически свободным от всех раздражителей, вызывающих его привычную реакцию на силу тяжести. Он максимально свободен от основной антигравитационной активности своих мышц и нервных центров. Конечно, еще существует возможность погружения в жидкость заранее заданной плотности, что было бы полезно в определенных случаях. Возможно, стоит изучить эту возможность более внимательно.

Мы уже видели, что соотношение стимула и ощущения таково, что чем меньше стимул, тем тоньше будет то приращение, которое мы способны обнаружить.

Таким образом, как только возникает лишнее напряжение, чувствительность снижается, вызывая постоянное ухудшение ситуации. С другой стороны, если бы нужно было увеличить чувствительность, тот же закон подсказывал о необходимости уменьшения напряжения. Меньшие приращения ощущались бы как напряжение и были бы восприняты как неправильные. Этот процесс будет обучать субъекта ощущать «неправильность» так же, как этот делает человек с правильной адаптацией к силе тяжести. Это могло бы полностью решить проблему. Следующим шагом, следовательно, является уменьшение привычного ненужного напряжения там, где оно существует, без прямого сознательного внимания. Читатель помнит, что при неправильной осанке поясничный и шейный изгибы сохраняются в положении лежа точно так же, как и в положении стоя. Очевидно, что присутствует напряжение, которое удерживает форму этих изгибов, вместо того чтобы позволить им уменьшиться под действием силы тяжести.

Следующим шагом будет уменьшение этих изгибов, то есть уменьшение минимального ощущаемого напряжения. Подъем головы от земли включает сокращение сгибателей шеи, которые теперь используются в качестве антигравитационных мышц. Соответственно, их антагонисты, разгибатели, расслабляются. Таким образом, впервые разгибатели головы вынуждены рефлекторно сокращаться на меньшем уровне по сравнению с тем сокращением, которое обычно использует субъект, ассоциируя его с ощущением «отсутствия усилия». В тяжелых случаях сокращение разгибателей снижается даже ниже того уровня их сокращения, которое происходит во время сна. В особо тяжелых невротических случаях шейный и поясничный изгибы сохраняют одну и ту же форму даже во время сна. И тогда человек просыпается с ощущением усталости и скованности в шее и позвоночнике, чего и следовало ожидать.

При неправильной осанке поясничный и шейный изгибы сохраняются в положении лежа точно так же, как и в положении стоя.

Таким образом, мы достигли нашей цели; нам удалось снизить порог сокращения менее обычного уровня без прямого сознательного внимания, задействуя при этом лишь небольшое число мышц, ни одна из которых не обусловлена привычной реакцией на силу тяжести. И мы даем объекту возможность научиться «чувствовать» уменьшение сокращения разгибателей шеи.

Вполне может оказаться, что соответствующие двигательные центры и нейроны получили свой первый отдых за долгие годы. В тяжелых, запущенных случаях это, безусловно, так. Субъект чувствует странное ощущение в задней части шеи; кроме того, из-за чрезмерной слабости сгибателей шеи он не может сохранять это положение более двадцати секунд или около того. Его не следует приучать к ощущению напряжения при правильных мышечных привычках, и поэтому нужно поощрить сдаться и положить голову на землю при первом побуждении это сделать.

После нескольких повторений испытуемый узнает, что при поднятии головы сокращаются мышцы живота. И обычно он спрашивает, следует ли ему подтянуть колени; он чувствует, что в таком положении ему было бы удобнее.

Сокращение живота необходимо, чтобы зафиксировать грудную клетку и грудину, к которым прикреплены сгибатели шеи. Сгибатели туловища сокращаются, в их антагонистах (мышцах, выпрямляющих позвоночник) уменьшается напряжение, и поясничный изгиб теперь проходит по тем же этапам, что и шейный отдел. Сокращение живота с вытянутыми ногами затрудненно и неудобно; при подтягивании коленей поясничный изгиб полностью сглаживается и поясница касается земли. Затем субъект начинает чувствовать побуждение делать это правильно и чувствует, когда делает неправильно, – та самая цель, которую мы поставили перед собой. Люди с хорошей механикой тела, если их просят «лечь, а затем поднять голову», спонтанно подтягивают колени, если только заранее не звучит указание о том, чтобы так не делать.

После нескольких попыток каждый испытуемый осознает, что подъем головы состоит из двух движений. Первый – это когда голова и шея удерживаются и перемещаются вместе относительно тела. Это движение